Соре, Эмиль
| Эмиль Соре фр. Émile Sauret | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти |
12 февраля 1920 (67 лет) |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии |
музыкант, композитор и музыкальный педагог |
| Инструменты | |
Эми́ль Соре́ (фр. Émile Sauret; 22 мая 1852, Ден-сюр-Орон, Франция — 12 февраля 1920, Лондон) — французский скрипач, композитор и музыкальный педагог. Сын тромбониста и музыкального педагога Франсуа Соре.
Учился в Страсбургской консерватории, где преподавал его отец, у Симона Шведерле. Как исполнитель-виртуоз гастролировал по Европе и США. В 1873—1875 годах был женат на пианистке Терезе Карреньо. Преподавал в берлинской Новой Академии музыки Теодора Куллака, лондонской Королевской академии музыки, а также в Чикаго и Женеве. Был первым исполнителем посвящённого ему скрипичного концерта Морица Мошковского (1883).
Написал два скрипичных концерта, серенаду для скрипки с оркестром, сонату для скрипки и фортепиано, сборник этюдов «Gradus ad Parnassum» (1894) и др. Известностью пользуется каденция Соре к Первому скрипичному концерту Николо Паганини.
Напишите отзыв о статье "Соре, Эмиль"
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Соре, Эмиль
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
