Сория, Маурисио

Маурисио Сория
Общая информация
Полное имя	Маурисио Рональд Сория Портильо
Родился	1 июня 1966(1966-06-01) (58 лет) Кочабамба, Боливия
Гражданство	Боливия
Рост	180 см
Вес	78 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	Блуминг
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1984—1987	Аурора
1987—1988	Стронгест
1989	Олвейс Реди
1990	Дестройерс
1991	Ориенте Петролеро
1992—1993	Дестройерс
1994—1996	Боливар
1997—2002	Хорхе Вильстерманн
2002—2004	Стронгест
2005	Аурора
Национальная сборная**
1995—2002	Боливия	21 (0)
Тренерская карьера
2007—2008	Реал Потоси
2011—2012	Стронгест
2012	Хорхе Вильстерманн
2013	Реал Потоси
2013—2014	Блуминг
2014	Боливия
2015	Боливия
2016	Стронгест
2016—н.в.	Блуминг
Международные медали
Кубки Америки
Серебро	Боливия 1997
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Маури́сио Ро́нальд Со́рия Порти́льо (исп. Mauricio Ronald Soria Portillo; родился 1 июня 1966 года в Кочабамбе) — бывший боливийский футболист, игравший на позиции вратаря. После окончания карьеры игрока он стал тренером.

Клубная карьера

За свою карьеру профессионального футболиста (с 1984-го по 2005-й год) Сория защищал ворота различных боливийских клубов: «Аурора», «Стронгест», «Олвейс Реди», «Дестройерс», «Боливар» и «Хорхе Вильстерманн».

7 февраля 2001 года Сория забил гол с пенальти в домашнем победном (4:2) матче против аргентинского «Сан-Лоренсо» в рамках Кубка Либертадорес 2001.

Выступления за сборную

За сборную Боливии Сория провёл 21 матч с 1995-го по 2002-й год. Сория был включён в заявку сборной на 3-х Кубках Америки: в 1991, 1995 и 1997 годах, но выйти на поле ни в одном из матчей этих турниров ему не удалось. В 2000—2001 годах Сория защищал ворота боливийцев в 6 матчах в рамках отборочного турнира Чемпионата мира 2002.

Тренерская карьера

В конце 2014 года он временно возглавлял сборную Боливии в двух товарищеских матчах. А в январе 2015 года Сория был назначен главным тренером боливийцев, в его задачи входила подготовка команды к Кубку Америки 2015 и отборочному турниру Чемпионата мира 2018.

Достижения

В качестве игрока

Боливар

• Чемпион Боливии (2): 1994, 1996

Хорхе Вильстерманн

• Чемпион Боливии (1): 2000

Стронгест

• Чемпион Боливии (2): 2003 (Ап), 2003 (Кл)

В качестве тренера

Хорхе Вильстерманн

• Чемпион Боливии (1): 2006 (Кл)

Реал Потоси

• Чемпион Боливии (1): 2007 (Ап)

Стронгест

• Чемпион Боливии (1): 2011 (Ап)

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/867.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=154455 Статистика на сайте FIFA] (англ.)

Отрывок, характеризующий Сория, Маурисио

Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.