Сорокалетняя война

Сорокалетняя война
Мьянма в XV веке
Место	Мьянма
Причина	экспансионистские устремления правителей
Итог	ничья
Противники
Ава Хантавади
Командующие
Минджи Свасоке Минкхаун Миньекьясва Тхинатху Разадарит
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Сорокалетняя война (1385—1424) — боевые действия на территории современной Мьянмы между мьянманским государством Ава и монским государством Хантавади. Из-за особенностей местного климата боевые действия велись только в сухой сезон года.

Начало войны

Точное время начала войны неизвестно: согласно монским хроникам это произошло через год после того, как на престол Хантавади взошёл Разадарит, то есть это случилось в конце 1384 или начале 1385 года; мьянманские же хроники дают в качестве времени начала войны 1386 год. После смерти правителя Хантавади Бинья У новым правителем объявил себя его сын Разадарит, однако брат покойного короля Лаукпья, правивший в дельте Иравади, не захотел подчиняться племяннику. Разадарит начал готовиться к подавлению восстания, и Лаукпья обратился к правителю Авы Минджи Свасоке с просьбой о помощи, соглашаясь признать себя авским вассалом. Тот с готовностью согласился, ибо считал себя наследником правителей Паганского царства, частью которого когда-то была и Хантавади.

Ход событий

Минджи Свасоке вторгся в Хантавади по рекам Иравади и Ситаун, а Лаукпья послал своё войско из дельты Иравади. Разадарит отбил нападение и сам перешёл в наступление на дельту Иравади, где в 1390 году смог взять столицу город Мьяунгмья, захватив и самого Лаукпью. Сыновья Лаукпьи бежали в Аву, и в 1391 году было заключено перемирие.

В 1400 году Минджи Свасоке умер, и в Аве началась борьба за престол. В 1404 году Разадарит нарушил перемирие и вторгся в Авское государство с большим флотом, двигаясь вверх по Иравади. Монские войска осадили Пьи и Аву, но те смогли удержаться. В 1405 году флотилия Разадарита вновь поднялась по Иравади, уничтожая всё на её берегах в рамках тактики «выжженной земли», и занявший авский престол Минкхаун запросил мира. Было заключено новое перемирире. Минкхаун воспользовался передышкой, чтобы разобраться с шанскими княжествами на севере, и вмешаться в вопросы престолонаследия в лежащем на западе араканском государстве.

Разадарит не мог позволить авцам аннексировать Аракан, и отправил туда экспедиционный корпус. Монские войска свергли авского губернатора и посадили на престол араканского принца. В мае 1407 года Минхаун, невзирая на возражения советников, вторгся в Хантавади в начале сезона дождей, но его армия погибла в болотах Нижней Бирмы. В 1408 году Минхауну пришлось отражать набеги шанов с севера, но в 1409 году авские войска вновь вторглись в Хантавади. Авцы осадили монскую столицу Пегу, но в последующей битве потерпели поражение.

После этого Минхаун передал ведение войны в руки своего старшего сына принца Миньекьявсвы, который стремился разгромить Хантавади, ибо в результате поражений в предыдущие годы пленниками Разадарита стали его мать и сестра. В 1410 году авские войска снова вторглись в дельту Иравади, но были отбиты. В 1412 году Миньекьясва вторгся в Аракан, сместил ставленника монов и посадил на трон собственного марионеточного правителя, однако вскоре ему пришлось срочно возвращаться обратно, чтобы отбивать очередное нападение шанов. Пока Миньекьясва воевал с шанами, монские войска в 1413 году опять вторглись в Аракан, и вновь усадили на тамошний престол своего ставленника.

Покончив с шанской проблемой, в 1414 году Миньекьясва вторгся в дельту Иравади, и к 1416 году занял всю её западную часть; в руках монов остались лишь Пегу и Мартабан. Однако в 1417 году Миньекьясва был смертельно ранен в бою. После его смерти обе стороны резко снизили интенсивность боевых действий, и кампании 1417—1418 и 1423—1424 годов не отличались особой напряжённостью.

Итоги и последствия

В 1422 году, опечаленный смертью сына, скончался авский правитель Минхаун. В этом же году из-за несчастного случая на охоте умер монский правитель Разадарит. В 1423 году новый авский правитель Тхинатху вторгся в Хантавади, пытаясь извлечь пользу из тамошней борьбы за трон, но безуспешно, и в начале 1424 года авские войска ушли. В знак примирения Тхинатху женился на сестре нового монского короля Бинья Рана I.

Источники

• «История Востока» (в 6 т.). Т.II «Восток в средние века» — Москва: издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002. ISBN 5-02-018102-1

Отрывок, характеризующий Сорокалетняя война

Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.