Сорока (головной убор)

Соро́ка — старинный русский головной убор замужних женщин или его часть. Был широко распространен в центральной и южной России, а также у некоторых групп марийцев и мордвы. Была самым богатым из женских головных уборов; к началу XX века сорока вышла из употребления.

Сорока как головной убор — род кички, на лбу несколько пониже, а с боков несколько повыше обычной кички.

Основными предметами, образующими в совокупности этот головной убор, были кичка, собственно сорока, позатыльник, налобник, платок. Дополнительными — различные украшения из бисера, перьев, лент, искусственных цветов.

Детали сороки

Кичка представляла собой мягкую холщовую шапочку, на передней части которой укреплялось твердое возвышение. Сзади кичка затягивалась, плотно облегая голову. Возвышение на передней части кички, называвшееся кичка, роги, сдериха, копыто, было разнообразно по форме: в виде лопаты (лопатообразные кички), конского копыта (копытообразные кички), рогов, направленных вверх, вверх—назад (рогатые кички), а также в виде круга или полукруга (котелкообразные кички). В одном и том же районе могли бытовать разные варианты кичек.

Сорока (макушка, привязка) — верхняя часть головного убора, надевавшаяся поверх кички. Она обычно изготавливалась из кумача, шелка, бархата на холщовой или ситцевой подкладке. Сорока сшивалась обычно из двух-трех частей ткани. Передняя её часть называлась чело, очелье, челышка; боковые части — крылья; задняя часть — хвост. Наряду с сороками в виде шапочек были распространены также сороки, сшитые не полностью: соединенными были только очелье с «хвостом» и «крылья» с очельем.

Позатыльник (позатылень, подзатылень, колодка) — прямоугольный кусок ткани, наклеенный или нашитый на твёрдую основу из картона, бересты, простеганного холста и т. п. Он укладывался сзади, прикрывая волосы на затылке и часть шеи, и завязывался тесемками вокруг кички под сорокой.

Налобник (налобень, подчелок, налысник) — неширокая (от 3 до 8 см) полоса холста, обшитая позументом, бусами, бисером, укладывавшаяся вокруг головы таким образом, что один её край был прикрыт сорокой, а другой закрывал часть лба, виски, кончики ушей. Концы налобника завязывались под позатыльником.

Платок — необходимая принадлежность сороки. Он появился в составе головного убора со второй половины XIX века, заняв место полотенца, ширинки.

Сорока, украшенная шитьём или драгоценными камнями, называлась саженая; была также сорока крылатая (с боковыми лопастями с завязкам, или крыльями): волосы стягиваются сдерихой на затылке. Иногда спереди сороки добавлялась жемчужная подвязь на самой сороке (она же очелы). Если поверх сороки повязывался платок, то она назвалась «сорока с повоем».

Необычную «сороку», больше похожую на головной убор индейского вождя или хвост павлина, носили представительницы этнографической группы новосильких казаков, жившей в ряде сел бывшего Новосильского уезда Тульской губернии. Исследовавший в 1902 году эти края Н. М. Могилянский писал — «Гораздо полнее сохранился женский костюм в некоторых селах Новосильского уезда, где, как, например, в селе Вышней Залегощи, этот женский „обряд“ сохранился в поразительной полноте и разнообразии и до сих пор пользуется весобщим признанием. На помещенных здесь снимках изображены две замужние женщины в праздничных костюмах; из них одна — в „сороке“, головном уборе, состоящем, в целом, из четырнадцати отдельных частей, надеть который — длинная и сложная процедура, требующая и много времени и большой сноровки….Между прочим, небольшое количество серебра в нитках этих „золотных“ головных уборов служит причиной их массовой гибели: скупщики покупают уборы сотнями и выжигают из них серебро».

• Алексеевский костюм Белгородчины 08.JPG

  Воронежская губерния

• Russian folk dress (VMDPNI) 03 detail 1 by shakko.jpg

  Нижегородская губерния

• Soroka (N.Novgorod, 19th c.) Kirill Babaev's collection.jpg

  Нижегородская губерния

См. также

• Русские народные головные уборы
• Народный костюм Белгородчины

Литература

• Шангина И. И. Сорока // Соснина Н., Шангина И. Русский традиционный костюм: Иллюстрированная энциклопедия. — СПб.: Искусство—СПБ, 2006. — С. 302–307. — ISBN 5-210-01612-9.

Ссылки

• [mith.ru/treasury/natio/rus/kokosh.htm Галерея «Русские народные головные уборы XVII—XIX веков»] (mith.ru)
• Сорока // Гуманитарный словарь
• Сорока (часть рус. головного убора) — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.ethnomuseum.ru/glossary/?%D1%EE%F0%EE%EA%E0 Сорока] // РЭМ (ethnomuseum.ru)

Отрывок, характеризующий Сорока (головной убор)

– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.