Сорокин, Владимир Устинович

Протоиерей Владимир Сорокин

Владимир Устинович Сорокин (род. 5 марта 1939, село Злынка, Маловисковский район, Кировоградская область, СССР) — священнослужитель Русской православной церкви (протоиерей), настоятель Князь-Владимирского собора, профессор Санкт-Петербургской духовной академии. Благочинный Петроградского округа, председатель Комиссии по канонизации святых Санкт-Петербургской епархии.

Биография

Родился в 5 марта 1939 года в селе Злынка Маловисковского района Кировоградской области в семье крестьян-единоверцев.

С 1947 по 1955 год учился в средней школе № 6 села Злынки.

В 1957 году поступил в Киевскую Духовную Семинарию. В это же время был иподиаконом у Митрополита Киевского и Галицкого Иоанна (Соколова).

В 1960 году в связи с закрытием Киевской Духовной Семинарии поступил в 4-й класс Одесской Духовной Семинарии.

В 1961 году окончил Одесскую духовную семинарию. В 1965 году окончил Ленинградскую духовную академию. Рукоположён в Николо-Богоявленском соборе в 1965 году.

С 1965 по 1966 год состоял стипендиатом в Ленинградской Духовной Академии при кафедре Священного Писания Ветхого Завета и был преподавателем в семинарии.

В мае 1968 года был избран Секретарём Совета Ленинградской Духовной академии и Семинарии.

С 1970 года по 1981 год был сотрудником Учебного Комитета Московского Патриархата.

26 апреля 1970 года к празднику Пасхи возведён в сан протоиерея. Инспектор Ленинградской Духовной академии и Семинарии. В 1976 освобожден от инспекторства, с назначением настоятелем храма св. прав. Иова на Волковом кладбище и присвоением звания профессора.

27 июля 1981 года резолюцией Митрополита Ленинградского и Новгородского Антония освобождён от должности настоятеля храма св. прав. Иова и назначен настоятелем Николо-Богоявленского Кафедрального Собора и Благочинным церквей городского округа.

22 июня 1987 года назначен и. о. ректора Санкт-Петербургских Духовных Академий и Семинарии. 21 августа 1987 года утверждён в должности ректора.

10 августа 1987 года освобождён от обязанностей настоятеля Николо-Богоявленского Кафедрального собора

12 августа 1992 года освобождён от должности ректора.

11 ноября 1992 года назначен настоятелем храма Феодоровской иконы Божией Матери Санкт-Петербурга.

С 1 июня 1996 года — благочинный Центрального благочиннического округа города Санкт-Петербурга.

16 сентября 1997 года Указом Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира назначен Настоятелем и Председателем Приходского совета Князь-Владимирского собора г. Санкт-Петербурга.

Настоятель храма в колонии 20/5 в Металлострое, председатель епархиального отдела по тюремному служению. Вёл программу на телевидении — «В начале».

Удостоен многих наград русской православной церкви. Лауреат Макариевской премии (2007 год).

Публикации

В сборнике «Богословские труды»

• «Миллар Берроуз. Больше света на свитки Мертвого моря». — М., 1971. — № 6.
• «Догмат Римско-Католической Церкви о взятии Божией Матери в небесную славу с православной точки зрения». — М., 1973. — № 10.
• «Свидетельство делами крещённых», там же.
• «Актуальные проблемы русского перевода Священного Писания». — М., 1975. — № 14.
• «Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) и его церковно-просветительская деятельность». — М., 1986. — Юбилейный сб. (к 175-летию ЛДА). — С. 127—193.
• «Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) и его церковно-просветительская деятельность» (Продолжение). — М., 1989. — № 29. — С. 127—182.

В Журнале Московской Патриархии

• «Русская Православная Церковь стала для нас второй матерью». — 1973. — № 6.
• «Взаимопонимание — основа братских отношений с христианами Великобритании». — 1983. — № 7.
• «Надежда, единство и мир — насущная забота КЕЦ». — 1985. — № 7.
• «На пути к единству». — 1985. — № 9.
• «Церковно-просветительская деятельность митрополита Григория (Чукова)». — 1986. — № 3.
• «Славянский текст Нового Завета и значение его исследования для православного богословия». — 1987. — № 1 и № 2.
• «Слава Божия и путь творения». — 1987. — № 2.
• «Архиепископ Тихвинский Мелитон». — 1987. — № 4.

Отдельные издания

• Завет Божий. Пособие по изучению Библии. Л., 1991.
• Церковь и Флот. — СПб., 2002.
• Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-церковнослужителей и мирян Санкт-Петербургской епархии XX столетие. — 2 издания. — СПб., 2002.
• Санкт-Петербургский Мартиролог. — СПб., 2002.
• «Великий канон на славянском и русском языках». — М.: 2002.

Статьи

• «Заслуженный профессор Н. Н. Глубоковский и его рукописное наследие» в сборнике Богословие и духовность. — М., 1989. — С. 322—327.
• «Венец жизни священномученика Вениамина, Митрополита Петроградского и Гдовского, и иже с ним пострадавших». Христианские чтения. 1998 год.
• «Он был служитель единства, и это проявилось во всех его делах». В книге: Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий «Человек Церкви». К 20-летию со дня кончины и 70-летию со дня рождения Высокопреосвященнейшего митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, Патриаршего Экзарха Западной Европы. (1929—1978). — М., 1998. — С. 370—377.
• «Приснопамятный иерарх стал важнейшим связующим звеном „уходящей Руси“ с современностью». В книге Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий «Человек Церкви». К 20-летию со дня кончины и 70-летию со дня рождения Высокопреосвященнейшего митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, Патриаршего Экзарха Западной Европы. (1929—1978). — М., 1998. — С. 476—487.
• «Талант Пушкина в свете православия». Сборник — Пушкинская эпоха и христианская культура. — Вып. II. — СПб., 1994. — С. 37—52. См. также. Юбилейная Выставка:
• «А. С. Пушкин и православная Россия». — СПб., 1999. — С. 46—64.
• «Слово у гроба академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва в Князь-Владимирском соборе Санкт-Петербурга 4 октября 1999 г.» // Димитрий Лихачёв и его эпоха. Воспоминания. Эссе. Документы. Фотографии. — СПб., 2002. — С. 412—413.

Ссылки

• www.spbda.ru/academy/r-49.html
• [drevo-info.ru/articles/13628.html Сорокин Владимир Устинович]
• [www.tv-soyuz.ru/programms/tv/religious/at14704 Человек веры. Протоиерей Владимир Сорокин]

Отрывок, характеризующий Сорокин, Владимир Устинович

– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.