Сорокин, Николай Евгеньевич
Поделись знанием:
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
| Николай Сорокин | ||||||
 | ||||||
| Имя при рождении: |
Николай Евгеньевич Сорокин | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||
| Место смерти: | ||||||
| Профессия: | ||||||
| Гражданство: | ||||||
| Годы активности: |
1975—2013 | |||||
| Театр: | ||||||
| Награды: |
| |||||
Никола́й Евге́ньевич Соро́кин (15 февраля 1952 — 26 марта 2013) — советский и российский актёр театра и кино, театральный режиссёр, педагог, политик.
Народный артист РФ (1999). Заместитель председателя Ростовского отделения Союза Театральных деятелей РФ. Художественный руководитель и директор Ростовского академического театра драмы имени Максима Горького. Депутат Государственной думы Российской Федерации III созыва.
Содержание
Биография
Родился на хуторе Казачий Весёловского района Ростовской области.
С ранних лет грезил актёрской профессией, и в 1971 году осуществил мечту детства, поступив на актёрский курс РУИ к прославленному мастеру, народному артисту СССР М. И. Бушнову[1].
В 1975 году, по окончании училища, Николай Сорокин был принят в труппу Ростовского-на-Дону драматического театра, с которым в дальнейшем была связана вся его жизнь. В 1984 году получил высшее образование, окончив актёрско-режиссёрский факультет ГИТИСа (мастерская народной артистки СССР Э. А. Быстрицкой). Он мог бы остаться работать в Москве, но, как истинный патриот своего края, донской казак телом и душой, он стремился вернуться в родные пенаты[2].
Никогда не изменял родному театру драмы, отчего безусловно выиграл и он сам, и конечно благодарный донской зритель. За годы в театре им сыграно множество разнаплановых ролей — собеседниками становились Шекспир, Брехт, Достоевский, Островский, Гоголь, Чехов, Шолохов. С ними рождались и творились образы, в спорах яснее становилась мысль, понятная современному зрителю, интересная и важная самому артисту.
В 1996 году Николай Евгеньевич Сорокин назначен художественным руководителем Ростовского академического театра драмы имени Максима Горького, с 2007 года — директор театра. Став руководителем театра, он не стал делать репертуар под себя, а щедро предоставляет сцену режиссёрам Москвы, Санкт-Петербурга, Рязани, также приглашаются постановщики из ближнего и дальнего зарубежья.
С 1999-го по 2003 год вновь жил и работал в Москве (член фракции «Единство», затем политической партии «Единая Россия», депутат Государственной думы РФ III созыва, заместитель председателя комитета по культуре и туризму)[3]. Однако Николай Евгеньевич, как истинный профессионал, совмещает работу в Госдуме в Москве с руководством театра в Ростове-на-Дону.
С 2004 года Николай Сорокин занимался преподавательской деятельностью. Профессор Ростовского филиала Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. Среди его учеников актёры Виталий Белау и Лидия Омутных[4][5], по окончании университета работают в Москве, снимаются в кино.
Актёр, режиссёр, педагог, политик — Сорокин всегда был в центре событий. Фактуру, классический стиль в одежде, тембр голоса Николая Евгеньевича, любой, без преувеличения ростовчанин узнавал в толпе, в аудитории, в приёмной. Во многом с именем Сорокина связаны успехи РАТД им. М. Горького не только в России, но и далеко за её пределами[6][7][8].
Скончался 26 марта 2013 года после продолжительной болезни в г. Ростове-на-Дону[9].
В марте 2014 года в Ростове-на-Дону на фасаде здания Ростовского академического театра драмы им. М. Горького Николаю Евгеньевичу Сорокину открыли мемориальную доску. В церемонии открытия приняли участие губернатор Ростовской области Василий Голубев, народный артист СССР Михаил Бушнов и вдова Тамара Сорокина.[10]
Семья
- Супруга — Тамара Александровна Сорокина, гримёр Ростовского театра драмы имени Максима Горького.
- Дочь — Алина Сорокина.
Творчество
Актёрские работы
Ростовский академический театр драмы имени Максима Горького (избранное 1976—2006)
- Г. Запольская «Мораль пани Дульской» — Збышко
- М. Зощенко «Горько» — Владимир Завитушкин, жених
- Л. Карелин «Змеелов» — Олег Белкин
- Б. Брехт «Трёхгрошовая опера» — Маттиас
- М. Шатров «Шестое июля» — Саблин
- М. Горький «Последние» — Александр
- А. Дударев «Порог» — Шаргаев
- В. Мережко «Ночные забавы» — Езепов
- К. Гольдони «Забавный случай» — Ричард
- А. Чхаидзе «Понедельник — день обычный» — Авалиани
- А. Толстой «Царь Фёдор Иоаннович» — князь Хворостинин, воевода сторонник Шуйских
- Э. Брагинский, Э. Рязанов «Аморальная история» — Кирилл
- В. Вишневский «Оптимистическая трагедия» — Сиплый
- А. Островский «Горячее сердце» — Тарах Тарасович Хлынов, богатый подрядчик
- В. Шукшин «Я пришёл дать вам волю» — царь Алексей Михайлович Тишайший
- А. Копков «Золотой слон» — Курицын
- Р. Тома «Тайна дома Вернье» — Мишель Старо
- Э. Олби «Все в саду» — Джек
- М. Шолохов «Поднятая целина» — Макар Нагульнов, руководитель партийной организации хутора Гремячий Лог
- А. Чехов «Вишнёвый сад» — Ермолай Алексеевич Лопахин, купец
- Э. Радзинский «Театр времён Нерона и Сенеки» — император Нерон
- В. Войнович, Г. Горин «Кот домашней средней пушистости» — Трёшкин
- М. Шатров «Дальше…дальше…дальше…» — Иосиф Сталин
- Р. Тома «Ловушка» — комиссар полиции
- Людмила Разумовская, Ф. Шиллер «Мария Стюарт» — Джеймс Босуэлл
- Н. Гоголь «Ревизор» — Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных заведений
- М. Шатров «Диктатура совести» — Пётр Верховенский
- Е. Корнилов «Честь имею, или последние дни атамана Каледина» — атаман Каледин
- У. Шекспир «Король Лир, или всемирный театр дураков» — Шут
- А. Пушкин «Маленькие трагедии. Моцарт и Сальери» — Сальери
- Р. Розенблит «Виктория» — Иосиф Сталин
- Г. Фигейредо «Эзоп» — Ксанф, философ
- У. Шекспир «Ричард III» — Ричард III, король Англии
- А. Пушкин «Борис Годунов» — Борис Годунов
- А. Грибоедов «Горе от ума» — Павел Афанасьевич Фамусов, дворянин
- Ф. Достоевский «Дело Карамазовых» — Фёдор Карамазов
Режиссёрские постановки
Ростовский академический театр драмы имени Максима Горького
- Р. Тома «Ловушка»
- Е. Корнилов «Честь имею, или последние дни атамана Каледина»
- Д. Голубецкий «Мишанька»
- Лопе де Вега «Влюблена, умна, хитра»
- Р. Харвуд «Квартет»
- М. Шолохов «Судьба человека»
- А. Островский «На бойком месте»
- Н. Птушкина «Пока я жива»
- Д. Патрик «Странная миссис Сэвидж»
- Д. Голубецкий «Счастливый билет»
- А. Дюма «Три мушкетёра»
- И. Крылов «Урок дочкам»
- В. Соллогуб «Беда от нежного сердца»
- А. Чехов «Невидимые миру слёзы»
- Д. Голубецкий «Как Чучуня хотела обмануть деда Мороза»
- А. Николаи «Бабочка, бабочка»
- М. Коломенский «Клад Кариатиды»
- Н. Гоголь «Ревизор»
- Мольер «Мещанин во дворянстве»
- Д. Голубецкий «Волшебный посох»
- Н. Птушкина «При чужих свечах»
- Г. Мопассан «Милый друг»
- Д. Голубецкий «Емелин Новый Год»
- А. Борисов «Женитьба гусара»
- Т. Джюдженоглу «Маляр»
- Д. Голубецкий «Чудеса Новогоднего леса»
- А. Толстой «Невероятные приключения Буратино»
- Н. Саймон «Калифорнийская сюита»
- Д. Голубецкий «Новогодний поросёнок»
- Р. Болт «Королева»
- М. Горький «Васса Железнова»
- А. Геворкян «Тигран Великий»[11]
- Д. Голубецкий «Волшебный сундучок»
- А. Чехов «Вишнёвый сад»
- Г. Горин «Шут Балакирев»
- Л. Ворон, И. Ворон «Семейный портрет с картиной»
- В. Соловьёв «1812-й год. Фельдмаршал Кутузов»
- В. Мухарьямов «В тени виноградника»
- Н. Сорокин "Ежегодное Новогоднее шоу «Брызги шампанского» (1997—2013 гг.):
- «Брызги шампанского-1»
- «Брызги шампанского-2»
- «Брызги шампанского-3»
- «Брызги шампанского-4. Двухтысячный»
- «Брызги шампанского-5. Знаки Зодиака»
- «Брызги шампанского-6»
- «Брызги шампанского-7»
- «Брызги шампанского-8. Восьмое чудо света»
- «Брызги шампанского-9. Легенды моря»
- «Брызги шампанского-10. Новый год в России»
- «Брызги шампанского-11. Лики любви»
- «Брызги шампанского-12. Двенадцать»
- «Брызги шампанского-13. Праздник быка (Fiesta del toro)»
- «Брызги шампанского-14. Тигриный шик»
- «Брызги шампанского-15. Русский секрет»
- «Брызги шампанского-16. Знак успеха»
- «Брызги шампанского-17. Сияние мудрости»
Плевенский кукольно-драматический театр имени Ивана Радоева (Болгария)
- М. Горький «Васса Железнова»[12][13]
Фильмография
- 1985 — Поднятая целина — Макар Нагульнов
- 2002 — Вовочка — Сидорчук, подполковник начальник поселкового отделения милиции
- 2003 — Убить вечер — хозяин магазина одежды
- 2005 — Атаман — Пётр Демьянович Семёнов, генерал МВД
- 2006 — Последний забой — мэр города
- 2006 — Расписание судеб — Андрей Борисович по прозвищу «Старик (Дедок)», криминальный авторитет
Звания и награды
- Заслуженный артист РСФСР (1988)
- Народный артист Российской Федерации (1999)
- Орден Дружбы (1996)[14]
- Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2002)[15]
- Гран-при фестиваля, премия за оригинальную постановку и прочтение драматургии М. Шолохова в XXI веке — спектакль «Судьба человека» (2005 — Всероссийский театральный фестиваль «Звёзды Победы», г. Рязань)
- Медаль «Благотворитель» (награда в номинации «Дон мой — край мой» благотворительного общественного движения «Добрые люди мира») (2009)
- Грант консульства республики Армения «За историческое полотно, правдиво трактующее древнеармянские традиции» — спектакль «Тигран Великий» (2009)
- Премия имени Н. Акимова за оригинальную постановку — спектакль «Вишнёвый сад» (2010 — IV Всероссийский театральный фестиваль «Русская комедия», г. Ростов-на-Дону)
- Орден «За заслуги перед Ростовской областью» (2012)[16]
Напишите отзыв о статье "Сорокин, Николай Евгеньевич"
Ссылки
- Николай Сорокин (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.ruskino.ru/art/4574 Николай Сорокин на сайте «Рускино.ру»]
- [www.kinomania.ru/stars/n/nikolai_sorokin_/index.shtml Николай Сорокин на сайте «Киномания.ру»]
- [www.bestactor.ru/Sorokin-Nikolajj Николай Сорокин на сайте «Bestactor.ru (Лучшие актёры и актрисы)»]
- [www.persons.ru/cgi/show.exe?Num=919&Get=All&Item=0 Николай Сорокин на сайте «Известные персоны России»]
- [www.whoiswho.su/Rostov/Person/?SorokinNE Николай Сорокин на сайте «Кто есть кто в ЮФО»]
- [www.proza.ru/2009/07/31/21 Николай Сорокин: «Мы все из Вишнёвого сада!». Интервью во время гастролей РАТД им. М. Горького в г. Сочи. «Проза.ру» 07. 2009]
- [rostovdon.rfn.ru/rnews.html?id=63993 В Ростовском театре драмы премьера спектакля «Вишнёвый сад» в постановке Николая Сорокина. ГТРК «ДОН-ТР» 30. 10. 2009]
- [www.rostov.kp.ru/daily/24485/641802/ Николай Сорокин: «Пока зритель плачет на наших спектаклях от переизбытка чувств, театр на верном пути!» Интервью газете «Комсомольская правда» от 06. 05. 2010]
- [www.rostovdon.rfn.ru/rnews.html?id=87123 15. 02. 2012 — Юбилей народного артиста РФ Николая Сорокина. ГТРК «ДОН-ТР»]
- [www.mkrf.ru/press-tsentr/novosti/region/south/detail.php?id=254027 «Приглашает Ростов театральный». Интервью Николая Сорокина. 13. 09. 2012]
- [rostov.er.ru/news/2012/10/4/nikolaj-sorokin-pora-idti-k-lyudyam/ Николай Сорокин: «Пора идти к людям!» Ростовское отделение политической партии «Единая Россия» Интервью от 04. 10. 2012]
- [er.ru/news/2013/5/9/edinaya-rossiya-dojdet-do-kazhdogo-cheloveka/ Николай Сорокин: «Единая Россия дойдёт до каждого человека». Официальный сайт политической партии «Единая Россия»]
- [www.nvgazeta.ru/news/single/466391/ Гордился тем, что актёр и казак… Ушёл из жизни Николай Сорокин. Газета Ростовской области «Наше время»]
- [www.strast10.ru/node/2791 В Ростове-на-Дону скончался Николай Сорокин. Журнал «Страстной бульвар, 10»]
- [rostovdon.rfn.ru/rnews.html?id=97349 После долгой болезни скончался худрук РАТД им. М. Горького Николай Сорокин. ГТРК «ДОН-ТР» 26. 03. 2013]
- [www.mkrf.ru/press-tsentr/novosti/region/pamyati-nikolaya-sorokina Умер Николай Сорокин. Министерство культуры Российской Федерации 26. 03. 2013]
- [rostov.er.ru/news/2013/3/27/ushel-nikolaj-sorokin/ Ушёл из жизни Николай Евгеньевич Сорокин… Ростовское отделение политической партии «Единая Россия» 27. 03. 2013]
- [www.rostoveparhia.ru/arkhipastyr/novosti-sobytija/8002/ Митрополит Меркурий совершил отпевание народного артиста России Николая Евгеньевича Сорокина. «Дон Православный» 27. 03. 2013]
Примечания
- ↑ [www.geroiros.narod.ru/wwsoldat/200/ARTICLES/BIO/bushnov_mi.htm Преподаватель Н. Е. Сорокина нар. арт. СССР М. И. Бушнов]
- ↑ [www.pobeda-aksay.ru/2013/03/30/уроки-николая-сорокина/ Уроки Николая Сорокина. Общественно-политическая газета Аксайского края «Победа» 30. 03. 2013]
- ↑ [www.trud.ru/article/11-08-2000/10238_nikolaj_sorokin_teatr_mozhet_stat_slavnym_no_zabut.html Николай Сорокин: «Театр может стать славным, но забытым прошлым». Интервью газете «Труд» от 11. 08. 2000]
- ↑ [www.rostof.ru/article.php?chapter=8&id=20070913 «Молодые для молодых — В Ростовском театре драмы состоялась премьера спектакля „На бойком месте“ с участием студентов Николая Сорокина». Газета «Ростов официальный» 06. 03. 2007]
- ↑ [www.panram.ru/ar_7041569 «Малая сцена учит русскому языку». В РАТД им. М. Горького стартовал проект «Молодые молодым». «Панорама» 22. 03. 2007]
- ↑ [www.teatur-plevenbg.com/mediite_za_nas.htm Ростовский театр драмы им. М. Горького посетил Плевен (болг.)]
- ↑ [rostovdon.rfn.ru/rnews.html?id=59051 В Плевене начались гастроли РАТД им. М. Горького. ГТРК «ДОН-ТР» 19. 05. 2009]
- ↑ [rostovdon.rfn.ru/rnews.html?id=59501 Труппа Ростовского театра драмы под руководством Н. Сорокина успешно выступила на гастролях в Болгарии. ГТРК «ДОН-ТР» 01 . 06. 2009]
- ↑ [ria.ru/culture/20130326/929008888.html 26. 03. 2013 — В Ростове-на-Дону после продолжительной болезни скончался нар. арт. РФ Николай Евгеньевич Сорокин. РИА «Новости»]
- ↑ [rostov.rbc.ru/rostov_freenews/27/03/2014/913844.shtml В Ростове-на-Дону открыли мемориальную доску Николаю Сорокину]
- ↑ [nnao.ru/2013/06/28/николай-сорокин-и-тигран-великий/ Николай Сорокин и «Тигран Великий». Нахичеванская-на-Дону армянская община]
- ↑ [www.panram.ru/ar_8952913 Гастроли Плевенского театра в Ростове-на-Дону стартуют спектаклем «Васса Железнова» в постановке Николая Сорокина. «Панорама» 10. 09. 2008]
- ↑ [rostovdon.rfn.ru/rnews.html?id=52121 В Ростовском театре начались гастроли болгарской труппы. ГТРК «ДОН-ТР» 16. 09. 2008]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=77850&PSC=1&PT=1&Page=73 Указ Президента Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 887 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=12832&PSC=1&PT=1&Page=2 Указ Президента Российской Федерации от 1 июля 2002 года № 678 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
- ↑ [www.rostov.aif.ru/culture/news/40942 Руководитель РАТД им. М. Горького Николай Сорокин награждён Орденом «За заслуги перед Ростовской областью». «АИФ Ростов-на-Дону» 08. 02. 2012]
Отрывок, характеризующий Сорокин, Николай Евгеньевич
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Весёловском районе (Ростовская область)
- Умершие в Ростове-на-Дону
- Актёры по алфавиту
- Актёры СССР
- Актёры России
- Актёры XX века
- Актёры XXI века
- Театральные режиссёры по алфавиту
- Театральные режиссёры СССР
- Театральные режиссёры России
- Театральные режиссёры XX века
- Театральные режиссёры XXI века
- Педагоги по алфавиту
- Театральные педагоги России
- Кавалеры ордена Дружбы (Россия)
- Награждённые медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени
- Народные артисты Российской Федерации
- Заслуженные артисты РСФСР
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Ростовской областью»
- Выпускники ГИТИСа
- Персоналии:Ростов-на-Дону
- Персоналии:Ростовский театр драмы им. М. Горького
- Преподаватели вузов Ростова-на-Дону
- Депутаты Государственной думы Российской Федерации III созыва
- Политики России
- Члены «Единой России»
- Донские казаки
