Соседов, Сергей Васильевич
| Сергей Васильевич Соседов | |
 | |
| журналист, музыкальный критик | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Сайт: |
[www.sosedov.tv/ www.sosedov.tv] |
Серге́й Васи́льевич Сосе́дов (23 мая 1968, Москва) — российский и украинский журналист, музыкальный критик, член Союза журналистов Москвы.
Содержание
Биография
Родился 23 мая 1968 года в Москве.
В 1985 году окончил школу, а в 1983 году — музыкальную школу (по классу фортепиано)[1].
После окончания средней школы Сергей Соседов работал курьером в железнодорожной газете «Гудок», где начал и свою журналистскую практику. Первый материал Сергея Соседова появился в «Гудке» в 1989 году — это было интервью с певицей Эдитой Пьехой.
Занимался самообразованием — в 1984—1993 годах слушал лекции по теории и истории музыки в московском музыкальном училище и консерватории.[1].
В 1988 году посещал режиссёрские курсы в Московском областном Институте культуры[1]
В 1994—1996 работал внештатным корреспондентом газеты «Российские вести».
В 1996 году окончил газетно-журнальное отделение факультета журналистики МГУ им. Ломоносова с красным дипломом[1].
С января 1997 по июль 1998 года работал пресс-менеджером отдела эксплуатации концертного зала (ныне «Академический») Российской Академии наук.
С декабря 1998 по апрель 2000 года был корреспондентом еженедельника «Среда» концерна «Вечерняя Москва».
С мая 2000 по май 2001 года — эксперт газетного отдела и музыкальный обозреватель газеты «Лига наций».
С июня 2001 года Сергей Соседов — музыкальный редактор-обозреватель «Рок Держава».
С сентября 2002 по май 2004 года — обозреватель ежемесячного музыкального журнала «Хит-парад».
Сергей Соседов стал известным после съемок в программе «Акулы пера», выходившей на российском канале ТВ-6 в 1995—1998 годах. В 1997 году на ТВ-6 принимал участие в проекте «Акулы политпера».
В качестве приглашенного журналиста-эксперта Сергей Соседов регулярно участвовал в религиозной телепрограмме «Канон» на ТВ-6.
В сентябре — ноябре 2002 года на телеканале ДТВ он выступил автором сценария и ведущим нескольких выпусков еженедельного ток-шоу «Под пресс».
В октябре-декабре 2007 и 2008 гг. Сергей Соседов был членом жюри телеконкурса «Суперстар» на канале НТВ.
С 2010 по 2015 год, Сергей Соседов был одним из четырёх судей певческого шоу «Х-фактор» на украинском телеканале СТБ.
Семья
- Отец — Василий Соседов (1930—2009) — по профессии милиционер, 30 лет отслужил в органах МВД, и работал в управлении по охране метрополитена.[2]
- Мать — инженер-техник, на пенсии[2]
- Старший брат (1960)[2].
Личная жизнь
Не скрывает собственной гомосексуальности[3][1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Соседов, Сергей Васильевич"
Примечания
Ссылки
- [lichnosti.net/people_2426.html Сергей Соседов на Личности.net]
- [inedelya.ru/interviews/article10852 Сергей Соседов о Петре Наличе и конкурсе «Евровидение»]
- www.echo.msk.ru/programs/life/41658/
- [blog.romaha.su/?p=946 Акула Сергей Соседов]
Отрывок, характеризующий Соседов, Сергей Васильевич
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
