Сосновка (Кировская область)

Эта статья — о городе Сосновка. О муниципальном образовании см. Сосновское городское поселение.

Город Сосновка Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Кировская областьКировская область Муниципальный район Вятскополянский Городское поселение Сосновское Координаты 56°15′00″ с. ш. 51°17′00″ в. д.56.25000° с. ш. 51.28333° в. д. / 56.25000; 51.28333    Глава администрации Саитов Наиль Габдульфатович Основан в 1699 году Первое упоминание 1699 Город с 1962 Высота центра 80 м Тип климата умеренно континентальный Население ↘11 420 человек (2016) Национальный состав русские, татары Конфессиональный состав православные, мусульмане-сунниты Названия жителей сосновча́не, сосновча́нин, сосновча́нка; сосно́вцы, сосно́вец Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 83334 Почтовый индекс 612990 Автомобильный код 43 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=33210504 33 210 504] Сосновка Москва Киров Вятские Поляны Сосновка

К:Населённые пункты, основанные в 1699 году

Сосно́вка — город (с 1962) в России, в Вятскополянском районе Кировской области России, образует Сосновское городское поселение.

География

Город расположен на левом берегу реки Вятки, при впадении реки Пыжманки, в 18 км от города Вятские Поляны.Железнодорожная станция Горьковской ж.д. направления Москва-Казань-Екатеринбург

История города

Легенда о беглых каторжниках

Несколько долгих дней и ночей плыли в старой лодке с верховьев Вятки два беглых каторжника. Голодные, уставшие до изнеможения, они, сменяясь, лежали на дне лодки, сомкнув глаза, и чутко прислушиваясь ко всем звукам. К вечеру река круто повернула влево, и за излучиной блеснули налитые янтарем колонны вековых корабельных сосен. Ночь у костра люди провели в беспокойстве. А наутро обследовали местность и увидели, что обильна она живностью, ягодами да грибами. Следов человека на несколько верст не обнаружили. Прожили они здесь с неделю, а потом решили остаться навсегда. Так появилось на левом берегу реки Вятки поселение, которое назвали Сосновкой.

Старинная это легенда, овеянная туманом, живёт до сих пор. Более трёхсот лет прошло с того времени, но осталась в памяти о каторжанах самая распространённая в этих местах фамилия Павловы, так по легенде звали одного из беглых, да красивое название поселения.

Возникновение Сосновки

Точной даты возникновения Сосновки в архивных документах не обнаружено. А первое упоминание о ней относится к 1669 году. Старожилы, чьи воспоминания сохранены в местном краеведческом музее, рассказывали, что при въезде в деревню стоял указательный столб, к которому была прибита доска с надписью: «Деревня Сосновка Старотрыкской волости Малмыжского уезда, дворов-87, жителей-402 человека, из них мужского пола-187, женского-215 человек».

В дореволюционной Сосновке было три улицы — Деревня, Закутум и Митровка. К сожалению, ныне эти улицы носят безликие названия — Советская, Садовая и Коммунальная.

Первой возникла улица Деревня. Потом появилась Закутум — производное название от слова «закут» — маленький темный хлевушек для скотины. Сосны, под сенью которых выросла улица, затеняли её и создавали впечатление закутка. Митровка была названа по имени некого Митрия, первым поставившего здесь дом. На горе отстраивалась ещё одна улица, на которой было всего четыре дома, она именовалась Вшивой Горкой. Такое название объясняется, видимо, тем что жили на этой уличке молодые, очень бедные семьи.

До 1917 года

Если расположенные выше по реке Вятские Поляны развивались как торговое село, то Сосновка — как промышленное. В 1763 году на берегу речки Пыжманки был открыт значительный по тому времени медеплавильный завод, принадлежавший казанским купцам Кобелевым. В четырёх печах выплавлялось около 1500 пудов меди в год. Работные люди Пыжманского медеплавельного завода оказали активную помощь и поддержку Емельяну Пугачеву в его походе на Казань. Они привезли крестьянскому предводителю несколько пушек собственного изготовления.

В 1830 году местным купцом Василием Афанасьевичем Решетниковым в Сосновке была основана канатнопрядильная фабрика, на которой работали 16 человек. Годовое производство выражалось цифрой в 8 тысяч рублей. Канаты и веревки поставлялись в основном лесопромышленникам, которые занимались заготовками и сплавом леса.

Другой потомок коренных жителей Сосновки, тоже Решетников, в 1905 году основал в селе лесопильный завод. Поначалу здесь с помощью циркульной пилы, приводимой в движение вручную, производилась только распиловка древесины на дрова. Через два года хозяин завода купил пилораму и паровой двигатель «Маршаль», установив это оборудование в холодном дощатом сарае. Дальше — больше. С приобретением локомобиля начали пилить кровельный и половой лес, продукцию отправляли на Волгу. В ту пору на заводе работали около 20 человек.

В 1912 году началось строительство железной дороги Москва — Екатеринбург, которая пролегала через Вятские Поляны и Сосновку. 20 октября 1915 года через разъезд Сосновка прошел первый поезд. Железная дорога способствовала расширению экономических связей села с другими регионами страны и ускорила его промышленное развитие.

В 1910 году открыта первая двухкомплектная земская школа на 60 детей. В основном это были дети промышленников, зажиточных крестьян и священнослужителей.

До революции село украшали две церкви: деревянная и каменная. В тридцатые годы власти их обе закрыли. Деревянная была превращена в клуб — первое учреждение культуры на селе. В 50-е годы клуб сгорел и на его месте построен клуб имени Гагарина, в настоящее время, вновь переделан под церковь.

Каменная церковь, расположенная в двух шагах от улицы Советской (бывшей Деревни) напротив лавки купца Решетникова, использовалась как школьное здание. В ней занимались учащиеся начальных классов семилетней школы.

После 1917 года

Ускоренными темпами промышленность Сосновки стала развиваться после октябрьской революции. В 1924 году здесь была открыта судостроительная верфь — предприятие, давшее мощный толчок к развитию города. Работать в Сосновку перебрались специалисты из Астрахани, Городца, Пензы и других городов. В первую очередь были поставлены лесопильный цех, где установлены одна пилорама и локомобиль в 24 лошадиные силы, а также кузница, столярка, конюшня и столовая.

Первые годы суда строили полу сезонным методом. Закладка и постройка их производилась зимой, достройка и сдача заказчикам летом. Строительство велось по проектам Астраханской верфи.

В 1928 году территория верфи с одного гектара увеличилась до шести, но по-прежнему представляла собой открытую площадку. В нелегких условиях, когда почти все операции выполнялись вручную, за четыре первых года были построены четыре рыбные шаланды длиной по 55 метров каждая и восемь живорыбных садков длиной по 22 метра. Первым трем шаландам были присвоены громкие, в в духе того времени названия: «Факел социализма», «Труд революции», «Пионерка».

В годы первых пятилеток судоверфь выполняла самые различные заказы для народного хозяйства страны, главным образом для рыбной промышленности. Местные умельцы, никогда в жизни не видевшие моря, освоили строительство таких судов, как шаланды, парусные рыбницы, морские плашкоуты, плавучие рыбзаводы, рефрижераторы, речные сухогрузные баржи. В 1935—1936 годах по заказу Наркомата пищевой промышленности стали строить кунгасы и кавасаки — рыболовные суда, которые ранее закупались в Японии. Суда были очень прочными, надежными, что по условиям штормового Охотского моря, где они использовались, было немаловажным достоинством.

Судоверфь ежегодно расширялась, крепла её материальная и техническая база, росли кадры судостроителей. С 1934 года на предприятии появились первые дипломированные специалисты.

Перед войной судоверфь представляла собой хорошо организованное предприятие, где был накоплен большой опыт строительства деревянных судов. Значительно выросло и само село, были построены несколько жилых домов, клуб, баня, два общежития.

В 1936 году в Сосновке было начато сооружение средней школы. Потребовался на фундамент кирпич или бутовый камень. Согласно постановлению Вятскополянского райисполкома была разобрана кирпичная церковь. Через полгода строительство школы было завершено, но Сосновка лишилась своего единственного памятника архитектуры.

В годы Великой Отечественной войны, когда судьба страны решалась не только на полях сражений, но и глубоко в тылу, сосновские судостроители самоотверженно трудились во имя Победы.

В конце 1941 года завод получил первое фронтовое задание — начать выпуск аэросаней. За зиму 1941—1942 годов судостроители дали фронту 267 невиданных ранее машин.

Весной 1942 года по большой воде из Ярославля прибыли четыре корпуса боевых катеров. День и ночь вёлся монтаж судов, и в июле катера вместе с командирами были отправлены к месту назначения. А уже во втором квартале началось строительство боевых кораблей — торпедных катеров, охотников за подводными лодками.

Существующая технология поточно-бригадного метода не удовлетворяла возросшие потребности фронта. Приказом Наркома комиссариата судостроительной промышленности в октябре 1942 года завод обязывался перейти на поточно-позиционную постройку судов. Этому предшествовала огромная и длительная работа: были спроектированы и построены эллинги, в них проложены железнодорожные пути, изготовлены и смонтированы конвейерные тележки, построены бытовые помещения.

20 апреля 1943 года бригада судоплотников, руководимая С. А. Ижевкиным, принесла на своих плечах из корпусообрабатывающего цеха огромный киль и в торжественной обстановке произвела на первой позиции четвёртого эллинга закладку судна. Так впервые в Советском Союзе корабелы стали собирать суда поточно-позиционным, то есть конвейерным способом.

Маленькая и маломощная некогда судоверфь в годы войны стала крупным судостроительным предприятием. Судостроители приступили к выпуску мирной продукции.

29 марта 1962 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР рабочий поселок Сосновка преобразован в город районного подчинения. Один из самых молодых городов на карте области заметно вырос за последние годы. Кроме судостроительного завода, в нем было ещё более 50 предприятий.

На глазах растут кварталы города, утопая в зелени берез. На месте снесенных старых строений возводятся новые жилые дома, магазины, детские сады, предприятия бытового обслуживания.

Есть один внешне неприметный, но очень притягательный для жителей города и его гостей уголок — краеведческий музей в Сосновской гимназии, созданный учителем-энтузиастом, исследователем родного края Н. И. Уракаевым и его учениками. Вся история Сосновки в её экспонатах и документах, а их более шестисот.

С 1 января 2006 года согласно Закону Кировской области от 07.12.2004 № 284-ЗО город Сосновка образует муниципальное образование Сосновское городское поселение.

Население

Численность населения
1939	1959	1967	1970	1979	1989	1992
6000	↗14 115	↗16 000	↗16 748	↘15 657	↘15 179	↗15 300
1996	1998	2000	2001	2002	2003	2005
↘14 900	↘14 300	↘14 100	↘14 000	↘12 840	↘12 800	↘12 600
2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012
↘12 400	↘12 300	↘12 200	↘12 168	↘11 960	↗12 000	↘11 856
2013	2014	2015	2016
↘11 845	↘11 821	↘11 628	↘11 420

Экономика

Деревообрабатывающий комбинат, лесоперевалочная база (крупнейшая в области), судостроительный завод (выпускает катера, шлюпки, суда на воздушной подушке).

Знаменитые жители и уроженцы

• Евгений Беляев — Олимпийский чемпион в лыжных гонках 1980 года.
• Хази Миникаев — полный кавалер ордена Славы.
• Андрей Попугаев — советский и российский хоккеист, призёр чемпионатов СССР и СНГ

Ссылки

• [www.mojgorod.ru/kirovsk_obl/sosnovka/index.html Сосновка в энциклопедии «Мой город»]

Отрывок, характеризующий Сосновка (Кировская область)

– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.