Сосновые

Сосновые
Сосна обыкновенная. Типовой вид типового рода. Общий вид растения
Научная классификация
Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Хвойные Класс:  Хвойные (Pinopsida Burnett, 1835) Порядок:  Сосновые Семейство:  Сосновые
Международное научное название
Pinaceae Lindl., 1836
Синонимы
Abietaceae Gray
Типовой род
Pinus L. — Сосна
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomyfamily.aspx?id=879 f:879]

Сосно́вые (лат. Pináceae) — семейство хвойных растений порядка Сосновые, или Хвойные (Pinales). К семейству относятся такие известные роды, как сосна, ель, кедр, лиственница, пихта, тсуга.

Описание

Вечнозелёные (исключение — листопадные лиственница и псевдолиственница) деревья, реже кустарники; смолистые и пахучие, однодомные.

Кора гладкая, чешуйчатая либо бороздчатая.

Боковые ветви хорошо развиты и схожи с длинными отростками, либо уменьшены до хорошо выраженных коротких отростков (лиственница, псевдолиственница, кедр), либо до карликовых отростков у сосен; веточки цилиндрической формы, иногда покрыты постоянной хвоей либо черенками хвои; промежуток между междоузлиями не превышает 1 см; почки хорошо различимы.

Корневая система волокнистая либо древесная, не адаптированная, как правило, с эктэндотрофной микоризой.

Листья (хвоя) простые, опадают по одному (пучками у сосен), по листорасположению очерёдные и спиральные, но иногда сплетённые в основании, так что выглядят одно- или двурядными (пучками); игловидные либо реже узколанцетные; бесчерешковые либо расположены на коротком черешке. Хвоинки вырастают либо по одной (спирально) на длинных отростках, либо пучками на коротких; молодые листья (если присутствуют) растут на длинных отростках. Листья имеют смоляные каналы. У большинства вечнозелёных родов хвоя живёт два — пять лет. Количество семядолей 2—15(24).

Почки покрыты плотно прилегающими друг к другу тонкими смолистыми чешуями. Генеративные почки образуют мужские колоски, или шишки (микростробилы) и женские шишечки (мегастробилы). Микростробилы обычно малозаметны, располагаются на концах побегов, красные или жёлтые, их микроспорофиллы мелкие, несут на нижней стороне по два микроспорангия, содержащих пыльцу. Мегастробилы собраны в сложные шишки, которые имеют ось с сидящими на ней многочисленными парами чешуй: кроющей и расположенной в её пазухе семенной. Женские шишки созревают ежегодно (у рода Сосна — раз в два — три года), затем либо опадают, либо ещё долго остаются на дереве; у некоторых видов сосен не раскрываются при созревании.

Чешуи шишек накладываются друг на друга, прицветники отсутствуют почти по всей длине шишки; расположены спирально.

Семена по два на каждую чешуйку, имеют удлинённое крыло (у некоторых видов сосен крыло короткое либо рудиментарное); кожура отсутствует.

Кариотип большинства сосновых соответствует диплоидному набору хромосом (2n=24), у некоторых наиболее широко культивируемых и тщательно исследованных видов елей, сосен и лиственниц наряду с диплоидами известны также тетраплоиды и миксоплоиды.

Ареал

Распространены преимущественно в умеренном поясе Северного полушария.

Хозяйственное значение и применение

Растения семейства содержат смолы, стерины, эфирные масла и дубильные вещества, витамины, жирные масла, находящие широкое применение. Они являются основным источником сырья для лесохимической и целлюлозно-бумажной промышленности, а также широко используются в лакокрасочной, медицинской, кожевенной, текстильной и пищевой промышленности.

Классификация

По данным The Plant List, семейство насчитывает 11 родов и 252 вида:

• Abies Mill. — Пихта
• Cathaya Chun et Kuang — Катайя
• Cedrus Trew — Кедр
• Keteleeria Carrière — Кетелеерия
• Larix Mill. — Лиственница
• Nothotsuga Hu ex C.N.Page — Нототсуга
• Picea A.Dietr. — Ель
• Pinus L. — Сосна
• Pseudolarix (J.Nelson) Rehder — Псевдолиственница
• Pseudotsuga Carrière — Псевдотсуга
• Tsuga (Endl.) Carrière — Тсуга

Литература

• Будкевич, Е. В. [ashipunov.info/shipunov/school/books/budkevich1961_drevesina_sosnovykh.djvu Древесина сосновых. Анатомическое строение и ключи для определения родов и видов] / АН СССР; Ботан. ин-т им. В. Л. Комарова; отв. ред. А. А. Яценко-Хмелевский. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1961. — 152 с.
• Чавчавадзе, Е. С., Яценко-Хмелевский, А. А. Семейство сосновые (Pinaceae) // Жизнь растений: в 6 т. / под ред. И. В. Грушвицкого и С. Г. Жилина. — М.: Просвещение, 1978. — Т. 4. Мхи. Плауны. Хвощи. Папоротники. Голосеменные растения. — С. 350—374.
• Farjon, A. Pinaceae: drawings and descriptions of the genera Abies, Cedrus, Pseudolarix, Keteleeria, Nothotsuga, Tsuga, Cathaya, Pseudotsuga, Larix and Picea. — Konigstein: Koeltz Scientific Books, 1990  (англ.)

Ссылки

• [www.conifers.org/pi/index.htm The Gymnosperm Database]
• [www.ecosystema.ru/08nature/trees/24s.htm Сайт Экосистема.ру]

Отрывок, характеризующий Сосновые

– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.