Соснора, Виктор Александрович

Виктор Соснора
Дата рождения:	28 апреля 1936(1936-04-28) (87 лет)
Место рождения:	Алупка, Крымская АССР, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Род деятельности:	поэт, прозаик
Язык произведений:	русский
Премии:	Национальная литературная премия «Поэт» (2011), Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка

Ви́ктор Алекса́ндрович Сосно́ра (род. 28 апреля 1936, Алупка) — русский поэт, прозаик, драматург. Оригинальная и сложная поэтика текстов Сосноры наследует в частности романтизму и футуризму.

Вопрос о месте Сосноры в русской литературе сложен; как пишет Данила Давыдов, Соснора — безусловный современный классик, оказавший влияние на многих авторов, но это сочетается с «непрочитанностью и неотрефлектированностью» его наследия.

Биография

Соснора родился в семье гастролировавших в Крыму ленинградских цирковых артистов Александра Ивановича Сосноры (1908—1959) и Евы (Хавы) Вульфовны Горовацкой (1914—1990); его дед Вульф Горовацкий был раввином в Витебске. Родители развелись, когда он был ребёнком и он в дальнейшем воспитывался матерью.

Во время Великой Отечественной войны в 1941—1942 годах находился в Ленинграде, потом был вывезен «Дорогой жизни» из города, оказался в оккупации на Украине.

Он пережил в шестилетнем возрасте блокадную зиму Ленинграда 1941/42 г., он был вывезен из Ленинграда по Дороге жизни под пулемётным обстрелом с самолётов. Он очутился на Кубани и был со спасшей его бабкой захвачен немцами. В семилетнем возрасте он трижды побывал в гестапо, а затем жил в партизанском отряде, которым командовал его дядя. Этот отряд и его командир были расстреляны фашистами на глазах у мальчика. Он спасся только потому, что за четверть часа до расстрела сам был ранен в голову осколком мины. Он видел расстрел отряда сквозь застилавшую ему лицо кровь.

Спасшегося мальчика нашёл отец, ставший к тому времени командиром корпуса Войска Польского. В роли «сына полка» Виктор дошёл до Франкфурта-на-Одере. В интервью, данном весной 2006 года, Соснора рассказывает, как в это время — в 8—9 лет — он научился метко стрелять, как был определён в снайперы и с удовольствием стрелял в немцев, которые во время отдыха, сняв каски, неосторожно высовывали головы из окопов.

Закончил школу во Львове. Вернувшись в Ленинград, учился на философском факультете ЛГУ им. А. А. Жданова, откуда ушёл за год до диплома. В 1955—1958 годах служил в армии, в районе Новой Земли, на испытаниях, связанных с «атомными экспериментами», где получил облучение. В 1958—1963 годах работал слесарем-электромонтажником на Невском машиностроительном заводе и заочно учился на филологическом факультете ЛГУ.

Первую книгу опубликовал в 1962 году («Январский ливень»). Одновременно с подцензурными публикациями в советских официальных издательствах, тексты Сосноры расходились в самиздате и публиковались в «тамиздате». Был единственным представителем «официальных шестидесятников» в Ленинграде и много ездил за границу. Читал лекции в Париже и США. Дружил с Лилей Брик, Николаем Асеевым. В авторской редакции стихотворные книги Сосноры опубликованы в 1989 году.

На протяжении многих лет руководил в Ленинграде литературным объединением; среди авторов, начинавших свой творческий путь в этом объединении, в частности, Александр Ильянен, Евгений Антипов, Дмитрий Чернышев . Читал курсы лекций в Новом Парижском университете (Венсенн), преподавал во Вроцлаве.

В последние годы по состоянию здоровья почти не участвует в литературных мероприятиях. Живёт в Санкт-Петербурге.

Член Союза писателей Санкт-Петербурга.

В 2011 году режиссёр Владимир Непевный создал документальный фильм "Виктор Соснора. Пришелец", показанный на телеканале "Культура".

Семья

• Первая жена — Марина Яковлевна Вельдина (1938—1978).
• Вторая жена — Нина Евгеньевна Алексеева (1954—2009).

Творчество

В 1958 году было опубликовано первое стихотворение Сосноры, а в 1962 году вышел сборник стихов «Январский ливень» с предисловием Н. Асеева (ему Соснора посвятил свой следующий сборник «Триптих», 1965).

На «Невском заводе» Соснора знакомится с девушкой Мариной, ставшей одним из прообразов цикла «Песни Бояна». В это время им начинаются, прославившие его, старо-русские, полуязыческие, остро-социальные мотивы, которые найдут место в сборнике «Всадники». Самые известные произведения этого сборника: «Слово о полку Игореве», «Песни Бояна», (оканчивающиеся казнью легендарного поэта-сказителя Бояна, за его «задиристые песни») «Калики», «Рогнеда», «Сказание о граде Китеже», «За Изюмским бугром» и пр. Эти творения Сосноры жестки, надсмехательны (вплоть до глумления) и полны литературных провокаций, что даёт некоторым критикам право причислять их к постмодернизму. Например Владимир Красное Солнышко, представляется в них одолеваемым похотью, насильником женщин, каким его и знает большая часть историков. Критикуются изъяны того времени и сравниваются с современным временем:

Слышишь: свист от подземных искр
И до заоблачных верхов…
Как бы ни было тошно, а свист
Над Россией — испокон веков!

Текст «Слова о полку Игореве» ошибочно считать переложением древнего сочинения, в данном случае, это отдельное произведение отдельного автора, созданное лишь по мотивам тех событий. Д. С. Лихачёв считал, что «Соснора поэтически домысливает летописные сказания»

Позже Соснора отходит от темы «Древней Руси», пытаясь сознательно продолжать футуризм и авангардизм в литературе. Его настроения трагичны и антиутопичны.

В позднейшем творчестве Соснора обращается к белому стиху и верлибру, стихи становятся менее ироничными и едкими, более чувственными, пусть и трагичными.

Ветрен я. Наивных я оператор со свистулькой пафоса — Идиот,
в жизни ж я застрелил не многих, да и тех от скук,
говорят, что сейчас 6000000000 граждан-стран,
вычёркиваем из пулемёта нули и оставляю 6.
Время — всего лишь тиктаканье, так на так,
и ничего у этого «время» нет, кроме вымысла — вымя слов.

— «Двери закрываются», 2001

Сосноре принадлежат вольные переложения стихотворений:

Катулла,

Оскара Уайльда,

Эдгара По,

Арагона,

Аллена Гинзберга.

Книги стихов и прозы переведены в США, Германии, Чехии, Словакии, Болгарии, Венгрии, Италии, Франции и др. График и оформитель своих книг.

Стихи

• Январский ливень. — Л.: Советский писатель, 1962.
• Триптих. — Л., 1965.
• Всадники. — Л., 1969. Предисловие Д. С. Лихачева.
• Аист: Стихи. — Л.: Советский писатель, 1972.
• Кристалл: Стихи. — Л.: Советский писатель, 1977.
• Стихотворения. — Л., 1977.
• Песнь лунная. — Л.: Советский писатель, 1982. — 176 с.
• Избранное. — Ардис, 1987.
• Возвращение к морю. — Л.: Советский писатель, 1989. — 304 с. Предисл. Я. Гордина.
• 37. — СПб., 1993. — 48 с.
• Ремонт моря: Сцены. — СПб.: Б-ка альм. «Петрополь», 1996. — 88 с.
• Верховный час. — Петербургский писатель, 1998. — 208 с.
• Куда пошел? и где окно? — СПб.: Пушкинский фонд, 1999; 2006.
• Флейта и прозаизмы: Книга стихотворений. — СПб.: Пушкинский фонд, 2000. — 56 с.
• Девять книг. — М.: НЛО, 2001. — 432 с.
• Двери закрываются: Книга стихотворений. — СПб.: Пушкинский фонд, 2001. — 48 с.
• Поэмы и ритмические рассказы. — М.: Библиотека журнала «Футурум АРТ», 2005. — 115 с.
• Стихотворения. — СПб.: Амфора, 2006. — 870 с. Сост. С.Степанов.
• Больше стихов не будет. — М.: АРГО-РИСК; Книжное обозрение, 2007. — 72 с. — Тир. 300 экз.
• Последняя пуля. — СПб.: Азбука—классика, 2010. — 224 с. Тир. 5000 экз.
• Жизнь моя: Избранные стихотворения. — СПб.: Издательская группа "Лениздат", "Команда А", 2013. — 176 с. Тир. 1500 экз.
• Книжка для мышек и для детишек любого возраста: Стихи / Илл. Д.В. Баснера. — СПб.: ДЕТГИЗ, 2014. — 56 с., илл. Тир. 5000 экз.

Проза

• Летучий голландец. — Frankfurt/M.: Посев, 1979. — 248 с. Проза.
• Властители и судьбы. — Л., 1986.
• Апология самоубийства. Конспект книги // Человек. — 1992. — № 6
• Николай: повесть. — СПб., 1992. — 44 с. — (Серия «Петербургское соло», прилож. к альм. «Петрополь»).
• Башня. — СПб., 1993.
• День зверя. — Львов: Галицькі контракти, 1996. — 232 с.
• Дом дней. — СПб.: Пушкинский фонд, 1997.
• Книга пустот. — СПб.: Пушкинский фонд, 1998. — 144 с. («Звезда», № 4, 1992).
• Камни NEGEREP. — СПб.: Пушкинский фонд, 1999. — 144 с.
• Проза. — СПб.: Амфора, 2001. — 767 с.
• 15. — СПб.: Пушкинский фонд, 2004.
• Дом дней. — СПб.: Юолукка, 2014. — 266 с.
• Башня. — СПб.: Юолукка, 2015. — 356 с.

Литературные премии

• Лауреат премии «Северная Пальмира» (2002).
• Лауреат премии Андрея Белого в номинации За особые заслуги перед русской литературой (2004).
• Лауреат премии журнала «Зинзивер» в категории «поэзия» (2010).
• Лауреат премии им. Аполлона Григорьева за книгу стихотворений «Куда пошёл? и где окно?».
• Лауреат российской национальной премии «Поэт» (2011).
• Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка

Литература

• Арьев, А. Пространство метафоры // Звезда. — Л., 1990. — № 6. — С. 7-8.
• Арьев, А. Арфография: О прозе Виктора Сосноры, опубликованной и неопубликованной // Согласие. — М., 1993. — № 3. — С.112-117.
• Арьев, А. Ничей современник : (Виктор Соснора: случай самовоскрешения) // Вопр. лит. — М., 2001. — Вып. 3. — С. 14-30.
• Гордин, Я. Литературные варианты исторических событий — что это такое? // Соснора В. Властители и судьбы: Лит. варианты ист. событий. — Л., 1986. С. 3-7.
• Зубова, Л. В. Древнерусский язык в поэтическом отражении: Виктор Соснора // Теоретические проблемы языкознания: Сб. ст. к 140-летию каф. общ. языкознания Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та. — СПб., 2004. — С. 596—606.
• Курицын, В. Седьмая или тринадцатая? // Знамя. — М., 1990. — № 7. — С. 224—226. Рец. на кн.: Соснора В. Избранное. — Мичиган: Ардис, 1988; Соснора В. Возвращение к морю. Лирика. — Л.: Сов. писатель, 1989.
• Левченко М. А. Архетипическая триада Поэт — Смерть — Слово в поэзии Виктора Сосноры (Мифопоэтический анализ текста: сфера интерпретации) // Русский текст. Российско-американский журнал по русской филологии. № 4. СПб., 1996. С. 145—163.
• Новиков Вл. Против течения // Лит. обозрение. - М., 1979. - № 1.- С. 41 -44.
• Новиков Вл. Труд слова // Новый мир. - М., 1984, № 4. - С. 254 - 257.
• Новиков Вл. Монолог трагика // Литературное обозрение. - М., 1988. - № 10. - С. 37 - 40.
• Новиков Вл. Виктор Соснора: портрет без фона. // Огонек. - М., 1996. - № 19. Май.
• Новиков, Вл. Бродский — Соснора — Кушнер : Академическое эссе // Иосиф Бродский и мир : Метафизика, античность, современность. — СПб., 2000. — С. 125—130.
• Новиков Вл. Школа одиночества (К 70-летию В. Сосноры) // Звезда. - СПб., 2006. - № 4.
• Новиков Вл. Личность и прием: Довлатов, Бродский, Соснора: Академическое эссе // Сергей Довлатов: лицо, словесность, эпоха. Сб. статей. СПб.: ООО Журнал "Звезда", 2012. - С. 162 - 175.
• Новиков Вл. Книга книг: "Верховный час" в судьбе поэта Виктора Сосноры // Звезда. - СПб., 2015. - № 2.
• Новикова О. Питер и поэт // Новый мир. - М., 2003. - № 6. - С. 158 - 163.
• Парщикова-Хюгли, М. Поэтика динамической статики: Виктор Соснора // Барокко в авангарде — авангард в барокко. — М., 1993. — С. 48-52.
• Пикач, А. Видения внутри ветра, или Диковинная Гео архитектура Виктора Сосноры // Нева. — СПб., 1992. — № 10. — С. 239—252.
• Эдельштейн, М. Премируя паронимию // Рус. мысль = La pensee russe. — Париж, 2000. — № 4309. — С. 14.
• Эклер, А. Сюжеты Марии Магдалины и их мотивы, а также их интерпретации в стихотворениях Иштвана Бака, Виктора Сосноры и Бориса Пастернака // Slavica. — Debrecen, 1999. — № 29. — С. 207—226.

Ссылки

• [www.sosnora.poet-premium.ru Персональный сайт]
• [ruthenia.ru/60s/sosnora/index.html Тексты, интервью и критика]
• [magazines.russ.ru/authors/s/sosnora/ Виктор Соснора] в «Журнальном зале»
• [www.litkarta.ru/russia/spb/persons/sosnora-v/ Виктор Соснора] на сайте «Новая литературная карта России»
• [www.rvb.ru/np/publication/02comm/11/03sosnora.htm Виктор Соснора] на сайте «Неофициальная поэзия»
• [www.vavilon.ru/texts/prim/sosnora0.html Виктор Соснора на «Вавилоне»]
• [magazines.russ.ru/km/2006/3/ski25.html Александр Скидан о книге Сосноры «Стихотворения» (Амфора, 2006)]
• [feb-web.ru/feb/slovenc/es/es5/es5-0391.htm О Викторе Сосноре в «Энциклопедии „Слова о полку Игореве“»]
• [tv-dialog.ru/video.php?id=246 Виктор Соснора в авторской телепрограмме Александра Карпенко "Книги и люди". Диалог-ТВ, выпуск №15]
• [sosnora.ru/ Виктор Соснора - графика, фото, книги. Официальный сайт.]
• [www.ruthenia.ru/60s/sosnora/index.html О Викторе Сосноре на «Рутении»]

‎

Отрывок, характеризующий Соснора, Виктор Александрович

Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.