Соссье, Феликс Густав

Феликс Густав Соссье
фр. Félix Gustave Saussier
Дата рождения	16 января 1828(1828-01-16)
Место рождения	Труа
Дата смерти	20 декабря 1905(1905-12-20) (77 лет)
Место смерти	Люзарш
Принадлежность	Франция Франция
Звание	дивизионный генерал
Сражения/войны	Крымская война Австро-итало-французская война Франко-мексиканская война Франко-прусская война Франко-тунисская война

Феликс Густав Соссье (фр. Félix Gustave Saussier, 1828—1905) — французский генерал, губернатор Парижа, вице-президент Франции

Биография

Родился 16 января 1828 года в Труа. Образование получил в Сен-Сирской военной школе, откуда был выпущен суб-лейтенантом в Иностранный легион, служил в Африканских колониях.

Будучи произведён в лейтенанты, в 1854 году Соссье вошёл в состав французского экспедиционного корпуса в Крыму и принимал участие в осаде Севастополя, был ранен, за отличие награждён орденом Почётного легиона и произведён в капитаны.

В 1859 году Соссье находился в Италии, отличился в сражениях при Мадженте и Сольферино. По окончании этой войны он снова был в Африке, однако там не задержался и вместе с частями Иностранного легиона был отправлен в Мексиканскую экспедицию.

На дороге из Соледады в Кордову, французы выставили небольшой пост под командованием Соссье, чтобы прикрыть движение транспортов, которые подвергались постоянным нападениям. Соссье обратил внимание что противники снабжаются в Котосте и со своим отрядом из двух рот предпринял попытку выбить мексиканцев из этого города. Сначала ему удалось захватить город, но вскоре мексиканцы получили подкрепление, окружили и атаковали французов. Соссье удалось прорваться через порядки противника и соединиться с главными силами французской армии.

При осаде Оахаке Соссье командовал одной из передовых траншей и захватил один из бастионов этого города. За этот подвиг он был награждён офицерским крестом ордена Почётного легиона.

В 1867 году Соссье был произведён в подполковники и оставил Иностранный легион, служил по армейской пехоте. Накануне начала франко-прусской войны он был назначен командиром 44-го пехотного полка в Мецкой армии и капитулировал вместе со всем гарнизоном Меца. Отправленный как военнопленный в Пруссию, Соссье при помощи своего вестового бежит из Грауденца в Варшаву, где является к французскому консулу, который помогает беглецам вернуться на родину. По возвращении он получил в командование пехотную бригаду в Луарской армии и в её рядах сражался с Пруссией до самого конца войны.

По окончании франко-прусской войны Соссье отправился в Алжир и принял участие в подавлении восстания арабов.

В октябре 1873 года Соссье был избран депутатом французского парламента от департамента Об. В 1878 году он вернулся на военную службу и был произведён в бригадные генералы, в следующем году получил в командование 19-й армейский корпус, а ещё через год — 6-й армейский корпус в Алжире. В 1881 году, во время восстания в Тунисе, он командовал экспедиционным корпусом и в два месяца подавил это восстание.

С 1882 года он являлся членом Военного совета Франции. В 1884 году Соссье был назначен губернатором Парижа и в 1887 году безуспешно выставлял свою кандидатуру на выборах президента Франции. С 1889 по 1897 год был вице-президентом Высшего Военного Совета Франции.

В 1894 году российский император Александр III пожаловал Соссье орден св. Александра Невского, а в 1896 году — алмазные знаки к этому ордену.

Скончался в городке Люзарш 20 декабря 1905 года.

Источники

• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. — Т. 3. — М., 2009 — С. 275. — ISBN 978-5-89577-145-7
• Генерал Соссье, губернатор Парижа // «Разведчик» : журнал. — 4 февраля 1893. — № 121. — С. 97—99.

Отрывок, характеризующий Соссье, Феликс Густав

– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.