Сотников, Николай Яковлевич

Николай Яковлевич Сотников
Дата рождения	1 августа 1926(1926-08-01)
Место рождения	дер. Малая Скаредная, Аромашевский район, Тюменская область
Дата смерти	4 марта 2000(2000-03-04) (73 года)
Место смерти	Новосибирск, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1943—1945
Звание
Часть	245-я стрелковая дивизия
Командовал	пулемётным расчётом
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Яковлевич Сотников (1 августа 1926 года — 4 марта 2000 года) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, ефрейтор.

Биография

Николай Сотников родился 1 августа 1926 года в деревне Малая Скаредная (ныне село Малоскаредное Аромашевского района Тюменской области). Окончил школу-семилетку в 1941 году. Поступил в Тобольское педагогическое училище. В 1944 году был призван на службу в Красную Армию. Принимал участие в Мадонской и Рижской операциях 1944 года, освобождении Риги, Сандомирско-Силезской, Нижне-Силезской, Верхне-Силезской, Пражской операциях, освобождении Кракова и Катовице, форсировании Одера в 1945 году.

Во время операций по освобождению Прибалтики служил телефонистом миномётной роты, был дважды награждён медалями «За отвагу» (приказ № 044 от 21 сентября 1944 года по 901-му стрелковому полку 245-й стрелковой дивизии 3-го Прибалтийского фронта и № 052/н от 23 октября 1944 года по 898-му стрелковому полку 245-й стрелковой дивизии 2-го Прибалтийского фронта).

К январю 1945 года ефрейтор Николай Сотников окончил пулемётные курсы и командовал пулемётным расчётом 1-го стрелкового батальона 904-го стрелкового полка 245-й стрелковой дивизии 59-й армии 1-го Украинского фронта. Отличился во время форсирования Одера.

30 января 1945 года Сотников со своим расчётом переправился через реку и стрельбой из своего пулемёта обеспечил переправу 2-й стрелковой роты. Противник предпринял контратаку численно превосходящими силами. Видя серьёзную опасность, ефрейтор Сотников самостоятельно принял решение и, выдвинув свой пулемёт на шоссейную дорогу, без помощи наводчика и командира расчёта обстрелял позицию противника. Огнём пулемёта были уничтожены 2 пулемётных точки противника и до 15 вражеских солдат. 1 немец был взят в плен. В этом бою ефрейтор Сотников был ранен, но ушёл с поля боя только, когда была отражена последняя контратака противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» ефрейтор Николай Сотников был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 4982.

В декабре 1945 года был демобилизован по состоянию здоровья. Вернулся в Тюменскую область, работал учителем средней школы. С 1956 года — на партийной работе. В 1965 году окончил Новосибирскую высшую партийную школу. После выхода на пенсию остался жить в Новосибирске.

Скончался 4 марта 2000 года, похоронен на Заельцовском кладбище города Новосибирска.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10137 Сотников, Николай Яковлевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.podvignaroda.ru/?n=150040201 Подвиг народа — наградной лист — представление к званию "Герой Советского Союза" ефрейтора Сотникова Николая Яковлевича] (рус.). Проверено 5 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fzd6wcdt Архивировано из первоисточника 19 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Сотников, Николай Яковлевич

– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.