Сото, Эрнандо де (экономист)

Эрнандо де Сото
Hernando de Soto
Дата рождения:	3 июня 1941(1941-06-03) (82 года)
Научная сфера:	экономика

Эрна́ндо де Со́то (исп. Hernando de Soto; 3 июня 1941, Арекипа, Перу) — перуанский экономист и общественный деятель. Известен своими исследованиями теневой экономики и роли стандартизации и формализации прав собственности. Основатель и президент Института свободы и демократии в Лиме. Является одним из самых известных практиков неоинституционального подхода к рыночным реформам.

Биография

Отец — перуанский дипломат. Семья после военного переворота 1948 жила в эмиграции в Европе. Учился в Женевском институте международных отношений. Работал в Генеральном соглашении по тарифам и торговле, Межгосударственном совете стран-экспортёров меди.

Вернулся в Перу в возрасте 38 лет, вошёл в состав совета директоров Центрального банка Перу в конце президентства Франсиско Моралеса Бермудеса.

С 1988 по 1995 де Сото и его институт были разработчиками экономической и правовой реформы, изменившей многие общественные институты в Перу и прежде всего укрепившей институт собственности и основные гражданские права. По-видимому, эти реформы стали решающим фактором в победе государства над террористической группировкой «Сендеро Луминосо», лишив его социальной базы.

В конце 1989 года де Сото был советником правительства президента Алана Гарсия. На президентских выборах 1990 года поддерживал кандидатуру писателя Марио Варгаса Льоса. Оказал влияние на избранного президента Альберто Фухимори в направлении неолиберализма. В президентской кампании в 2011 году был главным советником дочери бывшего президента Фухимори Кейко.

Во время Арабской весны в странах, затронутых этими событиями, под его руководством были проведены масштабные социологические исследования, на основании которых де Сото сделал вывод об экономической природе революций 2010—2012 годов. Институтом свободы и демократии и лично де Сото были разработаны рекомендации для режимов, пришедших к власти в результате этих революций. В основном рекомендации касались улучшения определения прав собственности на имущество, стандартизации и прозрачности процессов передачи собственности, укрепления института гражданских прав и неприкосновенности личности.

Память

Альянс Прав Собственности от «Американцы за налоговую реформу» с 2009 года учредил стипендию для аспирантов, исследующих в области интеллектуального и физического права собственности и глобальной политики.

Вклад в науку

Главной причиной расцвета теневой экономики де Сото считает бюрократизм. Проведённые его институтом полевые исследования показали, что для регистрации швейной мастерской в Перу необходимо затратить 289 дней, а расходы равны 32 минимальным месячным зарплатам; для получения лицензии на торговлю в уличном киоске нужно 43 дня и 15 зарплат.

Де Сото считает реформу регистрации имущества основой для избавления от меркантилизма (так он называет политарные отношения). Для этого первым шагом может быть устройство полного открытого кадастра, содержащего сведения о собственнике имущества и связанных с этим имуществом правах (ипотеке, аренде, сервитутах). Такой открытый кадастр, описывающий в едином формате недвижимость всей страны, послужит основой для развития индивидуальной частной собственности. Если одновременно с устройством такого кадастра возложить на государство материальную ответственность за правильность сведений в этом кадастре (так называемая система Торренса), то политарным отношениям будет нанесён смертельный удар.

Некоторые из президентов США высоко оценили работу де Сото. Например, Билл Клинтон назвал его «самым великим из ныне живущих экономистов», а Джордж Буш заявил, что «рекомендации де Сото предлагают понятную и привлекательную возможность избежать экономической стагнации».

Нелегальный сектор экономики

Де Сото отмечает, что текущая ситуация в экономике следующая: темп роста городского населения значительно опережает темп роста занятости. Поэтому темп роста явной безработицы среди недавно урбанизированного населения значителен и составляет большую часть среди безработных, а большая часть скрытой безработицы находится в неформальном секторе. Нелегальный сектор экономики начинает играть ключевую роль в обеспечении занятости населения, в решениях жилищной проблемы. Городские власти в условиях массовой урбанизации не в состоянии обеспечить жильём всех, и часть населения уходить в теневую экономику: начинается захват земли, создаются нелегальные организации, которые впоследствии добиваются легализации незаконного жилищного строительства. Стремление нелегальных организаций легализовать захват земли и строительство на этих землях позволяет властям контролировать трущобы города, способствует укреплению частной собственности. Нелегальный сектор начинает себя обеспечивать товарами и услугами, оборот «чёрного» рынка постоянно возрастает. Выживаемость компании на таком рынке зависит не от того как она хорошо работает, а как она справляется с издержками, налагаемыми на неё государством: необходимо избегать налоги и иметь связи с чиновниками.

В нелегальном секторе индивидуальные предприниматели формируют нелегальные организации из-за высоких трансакционных издержек бизнеса:

• по уклонению от наказаний (легальных санкций);
• трансферта чистых доходов;
• по уклонению от налогов и нарушений законов по труду;
• издержки, связанные с отсутствием легально зафиксированных прав собственности;
• из-за невозможности использовать контрактную систему;
• из-за использования исключительно двухсторонних нелегальных сделок;
• нелегальных процедур разрешения конфликтов.

Де Сото также обнаруживает и определяет порочный круг теневого сектора — рост теневого сектора приводит к сокращению легального, с которого начинают увеличивать налоговое бремя с целью возмещения потерянных доходов, что толкает к выходу в теневой сектор еще части экономических агентов (теневой сектор растёт). Ещё одним последствием роста налогового бремя на легальный сектор является появления политического лоббирования крупным бизнесом получения экономических привилегий и налоговых льгот, что приводит к снижению конкуренции и монополизации легального сектора. Малый бизнес уже не может конкурировать в легальном секторе и уходит в нелегальный. Экономика страны в целом становится неэффективной: снижается производительность, сокращаются инвестиции, растут затраты на поддержание инфраструктуры, замедляется технический прогресс.

По мнению де Сото выход из ситуации, при которой крупный бизнес неэффективен из-за монополизации, а малый бизнес конкурентен, но нелегален, а значит не может получать инвестиции и в нём отсутствуют легально зафиксированные права собственности, возможен. Необходимо приблизить правовую систему к действительности, решать институциональные проблемы:

• ликвидировать препятствия для интеграции легального и теневого секторов и создания единой правовой и экономической системы:
  • упростить функционирования правовых институтов, устранить дублирующие и ненужные законы;
  • децентрализовать законодательную и административную ответственность от центрального к региональным властям;
  • дерегулировать систему, то есть перенести ответственность и возможности от государства на плечи граждан.
• изменить процедуры принятия решений (новых законов):
  • свободно обсуждать (публиковать законопроекты);
  • анализировать решения (законопроекты) на предмет издержек выгод.

Де Сото приводит пример США, где был внедрён в XVII—XVIII веках принцип «преимущественного права», который позволил стране преодолеть последствия самочинного захвата земель, её легализации, выход из нелегального сектора в легальный, создались условия для быстрого экономического роста. Попытка борьбы с правом нелегалов была обречена.

Частная собственность

В своей книге «Загадка капитала» 2000 года де Сото утверждает, что капитал возникает благодаря его отражению в записях о праве собственности, о залоге, в контрактах и прочих документах, в которых фиксируются социальные и экономические характеристики актива. Благодаря передаточному устройству, которая отражает и хранит большую информацию об активе, обеспечивается движение всей рыночной экономики. Частная собственность делают людей ответственными, активы ликвидными, фиксирует сделки, обеспечивает работу всех рыночных механизмов от денежной до производственной сферы. Де Сото определяет шесть эффектов частной собственности:

1. Фиксация будущих экономических выгод от владения активами;
2. Концентрация различной информации;
3. Ответственность собственников;
4. Рост ликвидности активов;
5. Развитие общественных связей;
6. Паспортизация сделок.

Следствием отсутствия доступа к этим шести эффектам является маргинализация общества.

Награды

За свои достижения был неоднократно награждён:

• 1990 — премия Фишера (Великобритания),
• 1995 — премия Свободы фонда Макса Шмидхейни от Университета Санкт-Галлена (Швейцария),
• 1999 — журнал Time выбрал де Сото в качестве одного из пяти ведущих латиноамериканских новаторов века,
• 2002 — премия Адама Смита от Ассоциации образования частного предпринимательства,
• 2002 — премия CARE Канады «за выдающуюся концепцию развития»,
• 2002 — премия Голдуотера (США),
• 2003 — премия Дауни от Йельского университета,
• 2003 — включён в зал славы Национального университета (США),
• 2004 — премия Свободы Темплтона (США),
• 2004 — королевские украшения ордена Direkgunabhorn 5 класса от короля Таиланда,
• 2004 — премия Милтона Фридмана,
• 2004 — журнал Time включил его в список 100 самых влиятельных людей мира в 2004 году,
• 2005 — почетный доктор литературы Букингемского университета,
• 2005 — премия Америкас (США) от Фонда Америкас,
• 2005 — назван Перуанской Национальной Ассамблеи ректоров самым выдающимся в области экономического развития за 2004 год работающим дома и за рубежом,
• 2005 — приз немецкого Фонда Eigentum за исключительный вклад в теорию права собственности,
• 2005 — премия IPAE Перуанского института делового администрирования,
• 2005 — премия Золотая пластина от Академии достижений в дань его выдающимся заслугам,
• 2005 — седьмая премия Компасс BearingPoint от журнала Forbes за стратегическое направление,
• 2005 — назван членом «класса 1930» Дартмутского колледжа,
• 2006 — инновационная премия от журнала The Economist за выдающиеся работы в области экономики,
• 2006 — премия Брэдли от фонда Брэдли за выдающиеся достижения,
• 2007 — бизнес премия Poder—Boston Consulting Group, учрежденная латиноамериканским деловым журналом Poder, за лучшие инициативы по борьбе с бедностью,
• 2007 — Гуманитарная премия от международного проекта Забота в знак признания работы де Сото, за помощь бедным людям участвовать в рыночной экономике,
• 2009 — почётный член Университетского философского общества от Тринити-колледжа (Ирландия),
• 2009 — премия за демократию от Международного центра частного предпринимательства в знак признания его выдающихся достижений в развитии экономической свободы в Перу и по всему развивающемуся миру,
• 2010 — медаль президента итальянской Республики от Международного научного Комитета центра Пио Манцу в знак признания вклада на благо человечества,
• 2010 — медаль Хайека от Общества Фридриха фон Хайека за свою теорию о либеральной политике в области развития («рыночной экономики снизу»), а также за надлежащую реализацию своих концепций двумя перуанскими президентами,
• 2011 — американская премия Латиноамериканских новаторов за искоренение бедности по всему миру,
• 2015 — по данным немецкой газеты Handelsblatt де Сото вошёл в число 25 наиболее важных мыслителей нашего времени,
• 2016 — приз прав собственности Бриэма-Кэннера от Колледжа Вильгельма и Марии.

Библиография

Сочинения Эрнандо де Сото:

• Сото Э. де [www.libertarium.ru/way Иной путь: Невидимая революция в третьем мире]/ Пер. с англ. Б. Пинскер. — М.: Catallaxy, 1995. — С. 320 — ISBN 5-86366-009-0 (исп. El otro sendero, 1986; англ. The Other Path: The Invisible Revolution in the Third World, 1989)
• Сото Э. де [marsexxx.com/lit/de-soto-other_path.htm Иной путь: Экономический ответ терроризму]/ Пер. с англ. Б. Пинскера. — Челябинск: Социум, 2008. — 408 с. — ISBN 978-5-901901-72-4 (англ. The Other Path: The Economic Answer to Terrorism, 2002)
• Сото Э. де. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире = The Mystery of Capital: Why Capitalism Triumphs in the West and Fails Everywhere Else (2000). — М.: «Олимп-Бизнес», 2004. — 272 с. — ISBN 5-901028-37-6.
• De Soto H., Cheneval F. Swiss Human Rights Book Volume 1: Realizing Property Rights, 2006. — ISBN 978-3-907625-25-5
• De Soto H. Why Capitalism Works in the West but Not Elsewhere", International Herald Tribune, 5 January 2001.
• De Soto H. "The Mystery of Capital", Finance & Development, March 2001, Volume 38, Number 1
• De Soto H. "The Secret of Non-Success", Time magazine, 16 April 2001
• De Soto H. "The Constituency of Terror", The New York Times, 15 October 2001
• De Soto H. "Push Property Rights", The Washington Post, 6 January 2002
• De Soto H. "Law and Property Outside the West: A Few New Ideas About Fighting Poverty", Optima Special Issue on Sustainable Development. Vol. 48 No. 1, September 2002, pp 2–9.
• De Soto H. "Law and Property Outside the West: A Few New Ideas About Fighting Poverty", NUPI. December 2002, pp. 349–61
• De Soto H. "Law and Property Outside the West: A Few New Ideas About Fighting Poverty". In Marc A. Miles (ed.) The Road to Prosperity: The 21st Century Approach to Economic Development. Washington, D.C.: * De Soto H. The Heritage Foundation, 99–119. 2004
• De Soto H. "What if you can't prove you had a house?", International Herald Tribune/New York Times, 20 January 2006
• De Soto H. "Toxic Paper", Newsweek, 21 Feb. 2009
• De Soto H. "De Soto: la recesión tiene origen legal, no financiero", El Comercio, 3 March 2009
• De Soto H. "Toxic Assets Were Hidden Assets", The Wall Street Journal, 25 March 2009
• De Soto H. "Crise financière: une crise… du papier", Le Figaro, 27 March 2009
• De Soto H. "Global Meltdown Rule No. 1: Do the math", Los Angeles Times, 12 April 2009
• De Soto H. "Staying in the dark about derivatives will bring economic collapse", QFinance, 29 October 2010
• De Soto H. "La Amazonía no es Avatar", El Comercio, 5 June 2010
• De Soto H. "Egypt’s Economic Apartheid", The Wall Street Journal, 3 February 2011
• De Soto H. "The Destruction of Economic Facts", Bloomberg Businessweek, 28 April 2011
• De Soto H. "The cost of financial ignorance", The Washington Post, 7 October 2011
• De Soto H. "The free-market secret of the Arab revolution", Financial Times, 8 November 2011
• De Soto H. "The Secret to Reviving the Arab Spring's Promise: Property Rights", The Wall Street Journal, 26 February 2013
• De Soto H. "Understanding formalisation and its benefits – for all Egyptians", Egypt Daily News, 25 June 2014
• De Soto H. "The Capital Cure for Terrorism", The Wall Street Journal, 10 October 2014
• De Soto H. "What Piketty Gets Wrong About the Third World", The Huffington Post, 25 February 2015
• De Soto H. "Why Thomas Piketty is wrong about capital in the 21st century", The Independent, 15 May 2015
• De Soto H. "This is How We Win The War on Terror", World Economic Forum, 15 February 2016
• De Soto H. "A Mexican Impasse for the Pope", Project Syndicate, 11 February 2016
• De Soto H. "What Pope Francis Should Really Say to Donald Trump", Fortune Magazine, 25 February 2016.

Ссылки

• [krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/ekonomika_i_pravo/DE_SOTO_ERNANDO.html Биография]
• [www.ng.ru/ideas/2005-08-23/10_desoto.html Интервью «Единого западного пути развития не существует» (2005)]

Отрывок, характеризующий Сото, Эрнандо де (экономист)

Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.