Софийская набережная
Поделись знанием:
Координаты: 55°44′52″ с. ш. 37°37′03″ в. д. / 55.747745° с. ш. 37.617384° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.747745&mlon=37.617384&zoom=18 (O)] (Я)Софийская набережнаяСофийская набережная
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
| Софийская набережная Москва | |
 Восточная часть набережной с колокольней храма Софии (дома № 26 - 36) | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Ближайшие станции метро | |
| Прежние названия |
Набережная Мориса Тореза |
| Номера телефонов |
+7(495) XXX---- |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.74750&lon=37.61806&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ru/?ll=37.61806%2C55.74750&spn=0.15381%2C0.080341&z=16&l=map на Яндекс.Картах] | |
Софи́йская на́бережная (в 1964—1994 — Набережная Мори́са Торе́за) — набережная Москвы-реки в районе Якиманка Центрального административного округа города Москвы. Проходит от улицы Серафимовича до Большого Москворецкого моста, нумерация домов ведётся от улицы Серафимовича. К набережной примыкает Фалеевский переулок.
Содержание
Происхождение названия
Получила название по Церкви Софии Премудрости Божьей на Софийке, у Пушечного двора. В 1964—1992 годах носила название набережная Мориса Тореза, в честь председателя французской коммунистической партии Мориса Тореза (1900—1964)[1].
История
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Набережная названа по сохранившемуся храму Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках (дом № 32, во дворе), известному с 1493. Первый Софийский храм стоял, вероятно, к западу от современного места. Существующий однокупольный храм, расположенный в глубине двора, датирован 1682 годом, а выходящая на набережную колокольня — 1862—1868 годов.
Каменная набережная сооружена в 1830—1840-х годах по проекту инженеров Н. И. Яншина и А. И. Дельвига[1].
В 1930-e и 1940-е годы существовали планы по сносу Софийской набережной с постройкой нового парадного фасада либо разбивкой парка от Москвы-реки до Водоотводного канала,[2] но они не были реализованы. Разрушения ограничились домами, стоявшими на месте нового Москворецкого моста (построен в 1938; старый Москвореций мост располагался восточнее и выходил к улице Балчуг). На Болоте были снесены торговые лабазы и разбит современный парк.
Угрозы архитектурному наследию
В 1990-е и 2000-е годы существовало и существует немало планов «реконструкции» Софийской набережной и Болотной площади, начиная с плана «Моспроекта-4» 1995 года, по которому из исторической застройки следовало сохранить только английское посольство и «Дом на набережной». В последующем, по мере дробления задачи, одни проекты провалились, другие были приостановлены под влиянием общественности, в результате район утрачивал одно старое здание за другим, но не приобрёл ничего нового. За фасадом Софийской набережной, наполовину скрытым рекламными щитами, образовались пустыри, простаивающие с 1998—2001 года. 
В 1998 компания «Кейстоун» снесла постройки между Кокоревским подворьем и Большим Москворецким мостом (Софийская, 36 — Болотная, 10), и приступила к возведению офисного комплекса «Царёв Сад»[3]. Строительство финансировалось кредитной линией Сбербанка РФ на 150 миллионов долларов. Потратив 90 миллионов заёмных денег, Кейстоун сумел построить только 23 из 83 тысяч квадратных метров (вдоль Болотной набережной). Глава компании Елена Клименкова была в итоге осуждена на 8 лет за хищения[4], а участок-недострой достался Сбербанку. В построенном здании заняты только два нижних этажа, остальные пустуют; аналитики предполагают, что наилучший выход для будущего владельца — снести всё построенное «Кейстоуном» и отстроить заново по грамотному проекту. В августе 2007 года в прессе прошла информация о планах группы компаний ПИК выкупить участок у Сбербанка.[5]
В конце 1990-х годов правительство Москвы разрабатывало вопрос о реконструкции «золотого острова» напротив Кремля. «Поиски» увенчались постановлением 1104-РП от 08.11.2000 с красноречивым названием «О сносе строений N 1 дома 4; N 1 дома 6; N 1 дома 8; NN 5, 6 дома 10 по Софийской наб. и строений NN 2, 3, 4, 5б, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 13а, 15, 19 дома 14 по Болотной площади»[6]. К этому времени здания были большей частью выселены, в постановлении их владельцами и одновременно ответственными за снос были названы ОАО «Каменный мост» и ОАО «Кремлин Сайт». Под снос подпадали все строения на Софийской и Болоте к западу и к югу от английского посольства (квадратный участок площадью около пяти гектар). Среди них — не только малоизвестные палаты XVII века, но и признанный «фасадный» памятник (усадьба Дурасова — Мариинское училище, дома № 8-10). Через считанные дни, в ночь с 12 на 13 ноября 2000 года, ООО «Брук Мил» снесло палаты XVII века, где жил Пикарт — придворный художник Петра I, автор панорамы Москвы 1707 года (дом № 6 внутри квартала), при этом был повреждён и соседний № 8.[7][8] Общественный протест вынудил правительство Москвы скорректировать ближайшие планы, через три недели дома 8 и 10, непосредственно выходящие на набережную, были исключены из списка на снос[9]. Дома 8 и 10 остаются выселенными и заброшенными по сей день и постепенно превращаются в руины. В ещё худшем состоянии крохотный угловой особняк под номером 4/2. По состоянию на август 2007 строительные работы на этом участке не ведутся, сам участок не охраняется.
5 апреля 1999 сгорел занимаемый Министерством транспорта дом № 34в. Обошлось без жертв[10].
Правительство Москвы не отказывается от своих планов по масштабной перестройке этой территории[11].
Примечательные здания и сооружения
По нечётной стороне
Протекает Москва-река.
По чётной стороне
- № 4/2 (по генплану; на самом доме висит № 6) — двухэтажный особняк XIX века. Руинированное здание — всё, что осталось от обширного комплекса первой фабрики «Эйнем» (вл. 4—6).
- № 6,
памятник архитектуры (утраченный) — участок бывшей кондитерской фабрики «Эйнем» (также здесь располагались и другие фабрики и мастерские). В центре участка находились палаты Пикарта. Историческая застройка была полностью уничтожена в 2000—2001 годах[12]. - № 8-10 — комплекс Мариинского женского училища[13] («усадьба Дурасовых»). Главное здание — XVIII века, перестроено под училище в 1870-е; служебные постройки XIX — начала XX века снесены в 2000—2001 годах.
- Усадьба принадлежала Еропкиным, Зубовым, Дурасовым, затем здесь разместилось учебное заведение. В 1894—1901 годах здесь служил штатным преподавателем Сергей Рахманинов. После революции и до 1960-х годов здания занимала общеобразовательная школа № 19.
- № 12/14 — городская усадьба И. Т. Рахманова, Н. Л. Бухвостова, С. С. Сулимы, купцов Котовых (1-я половина XVIII — середина XIX вв.). C 1870-х годов — Софийский механический завод Акционерного общества Густава Листа[13] (в советское время — завод противопожарного оборудования «Красный факел»). Часть построек металлического завода Листа, примыкающая к комплексу Мариинского училища, была снесена в 2001 году[14].
- № 12/14, стр. 1 — здание конторы завода Г. И. Листа (1875—1891, архитектор Ф. К. Мельгрен)[13].
- № 12/14, стр. 14 — главный усадебный дом (1-я половина XVIII — середина XIX вв.)[13].
- № 14/12, стр. 1-4, памятник архитектуры (региональный) — городская усадьба «сахарного короля» П. И. Харитоненко. Главный дом построен в 1891—1893 годах по проекту архитектора В. Г. Залесского, интерьеры — 1911, архитектор Ф. О. Шехтель, художник Ф. Фламенг)[13].
- Здесь находилась коллекция живописи, собранная Харитоненко. После революции дом отошёл наркомату иностранных дел. Вначале здесь находилась единственная иностранная миссия в «красной» РСФСР — Датского красного креста, затем — останавливались такие видные иностранные гости, как Арманд Хаммер и Герберт Уэллс.Особняк для гостей правительства, где мы жили вместе с г. Вандерлипом и предприимчивым английским скульптором, каким-то образом попавшим в Москву, чтобы лепить бюсты Ленина и Троцкого, — большое, хорошо обставленное здание на Софийской набережной, расположенное напротив высокой кремлевской стены…
- Начиная с 1929 года в здании находится резиденция посла Великобритании. Находится на реконструкции.
- № 16,
памятник архитектуры (вновь выявленный объект) — жилой дом Н. А. Терещенко (1844)[13]. - № 18 — трёхэтажный особняк 1817 года постройки.
- № 20 — дом Якова Сивова, 1821 года постройки.
- № 20, стр. 3, ЦГФО — доходный дом (1885, архитектор Елиев; 1950-е — 1960-е)[13].
- № 22, стр. 1 — дом купца Лобкова. Здание в стиле московского ампира было построено Лобковым в 1816 году на руинах старой дворянской усадьбы. Согласно «Атласу промышленности Московской губернии» здесь располагалась фабрика на 26 рабочих мест (вероятно — в пристройках на заднем дворе). В 2003 году был перестроен по методу «сохранения фасадной стены»: перекрытия и задняя стена были снесены, надстроен мансардный этаж[15].
- № 24 — дом Лебедевой, построен после 1825 года.
- № 24/2, памятник архитектуры (вновь выявленный объект) — доходное владение А. Н. Виноградова:
- № 24/2, стр. 1 — доходный дом А. Н. Виноградова с лавками (начало XIX века; 1876, архитектор В. Н. Карнеев)[13].
- № 24/2, стр. 2 — доходный дом А. Н. Виноградова (1893, архитектор И. А. Иванов-Шиц; перестроен в 1905 году архитектором И. И. Ситниковым)[13].
- № 26/1 — дом бесплатных квартир для вдов с детьми и учащихся девиц имени Бахрушиных. Построен в 1900—1903 годах по проекту архитекторов К. К. Гиппиуса и Ф. О. Богдановича[16] на средства купцов Бахрушиных, пожертвовавших на проект 1,2 миллиона рублей. Это был первый для Москвы опыт сотрудничества частного капитала и городских властей в постройке крупных муниципальных жилых комплексов. Всего в бахрушинских домах на Болоте (и бесплатных, и «дешёвых») было 456 квартир, в которых к 1913 году проживали 631 взрослый и 1378 детей[17]. В советское время здание занимали госучреждения, в настоящее время — штаб-квартира «Роснефти».
- № 28 — современная постройка.
- № 30, стр. 1 (во дворе) — жилой дом — складской корпус (1830-е — 1852, 2-я половина XIX в., 1990-е)[13].
- № 30, стр. 2 (во дворе), ЦГФО — складские корпуса московского отделения Акционерного строительного общества «Стандарт» — учебный корпус «Курсов для безработных» (1850-е-1870-е, 1925, гражданский инженер А. А. Андреевский)[13].
- № 32, памятник архитектуры (федеральный) — шатровая колокольня Софийского храма (1862—1868, архитектор Н. И. Козловского). Сам храм находится в глубине двора дома № 32 (постройка основного объёма — 1682, трапезная — 1891—1893, архитектор В. И. Веригин). Храм был закрыт в 1929 году, реставрирован в 1976—1983 и 1999—2004 годах, служба возобновлена в 2004-м[13].
- № 32, стр. 1 (во дворе), памятник архитектуры (региональный) — дом причта (1868, архитектор Н. И. Козловский)[13].
- № 32, стр. 1 (во дворе),
- № 34 — торгово-складской и гостиничный комплекс «Кокоревское подворье».
- № 34, стр. 1 — гостиница В. А. Кокорева (1860—1867, 1880-е, архитектор И. Д. Черник; надстроена в советские годы). Здесь останавливались П. И. Чайковский, И. Н. Крамской, И. Е. Репин, В. В. Верещагин, Д. Н. Мамин-Сибиряк и другие.[13]. А. П. Чехов уподоблял Кокоревское подворье лабиринтам испанского дворца, полного интриг: «Вы опять в мрачном „Кокоревском подворье“. Это Эскориал, и Вы кончите тем, что станете Альбой».
- № 34, стр. 3, памятник архитектуры (вновь выявленный объект) — корпус меблированных квартир с магазинами[13].
- № 34, стр. 4, ЦГФО — торговые склады Кокоревского подворья (1860—1880, 1930)[13]. На участке планируется строительство нового объекта площадью 33 тыс. м².
- № 36 — многофункциональный комплекс «Царёв сад» (архитектор А. Р. Воронцов) — 74 тыс. м² современной застройки (из неё 12 тыс. м² — жилой) от Midland Development.
- Sofiyskaya Embankment by night.JPG
Колокольня Софийского храма (1862—1868, арх. Н. И. Козловский)
- Moscow, Sofiyskaya Embankment 14.jpg
№ 14, усадьба Харитоненко (1891—1893, арх. В. Г. Залесский)
- Moscow, Sofiyskaya Embankment 22.jpg
№ 22, дом купца Лобкова (1816)
- Sofiskaia Naberejnaia Ch.jpg
Церковь Софии в Средних Садовниках (вид с храмовой колокольни на двор д. № 32)
В литературе
- Упомянута в детективе Бориса Акунина «Любовница смерти»:
Сопровождаемая охами и взвизгами, Коломбина гордо прошла через Красную площадь, через Москворецкий мост и повернула на Софийскую набережную, где гуляла приличная публика. Тут уж не только себя показывала, но и сама смотрела во все глаза, набиралась впечатлений…
Напишите отзыв о статье "Софийская набережная"
Примечания
- ↑ 1 2 Вострышев М. И. Москва: все улицы, площади, бульвары, переулки. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2010. — С. 542. — 688 с. — ISBN 978-5-699-33874-0.
- ↑ Сытин, П. В. «Из истории московских улиц». М., 1948. с.149-152
- ↑ Постановление № 773-РП от 14.11.1997 «О реализации инвестиционного проекта строительства многофункционального комплекса с подземной многоэтажной автостоянкой по адресу: Софийская наб., вл.36/10»
- ↑ [www.prime-tass.ru/news/show.asp?id=558532&ct=news Прайм-Тасс, 26.12.2005]
- ↑ [www.interfax.ru/r/B/realty1/332.html?id_issue=11841613 Интерфакс, 20.08.2007]
- ↑ [www.mka.mos.ru/detail.asp?tuid=96D7586A-4665-4687-8BA7-4522219A0CAE&muid=DCE2CEF6-5A58-41D5-9289-9D57B249E2B1&ruid=F593AADE-E432-17CC-C325-6E3E0051A0F5 Постановление № 1104-РП от 08.11.2000]
- ↑ [russist.ru/inspector/fateev6.htm В. К. Фатеев, «Против Лома нет приёма − 2»]
- ↑ [kompromat.flb.ru/material.phtml?id=5591 Н. Васильев, «Черная книга самых горьких утрат Москвы 1991—2003 годов»]
- ↑ [www.mka.mos.ru/detail.asp?tuid=96D7586A-4665-4687-8BA7-4522219A0CAE&muid=DCE2CEF6-5A58-41D5-9289-9D57B249E2B1&ruid=B0ABB2E9-5A06-293E-C325-6E3E00518ABA Постановление № 579-РП от 28.06.2001]
- ↑ [moskva.kotoroy.net/press/47.html Москва, которой нет]
- ↑ [Не сумев продать участок Софийской набережной на открытых торгах, мэрия Москвы нашла покупателя в частном порядке. Скорее всего многофункциональный комплекс там построит Capital Group.] // «Ведомости», 4 февраля 2015.
- ↑ Константин Михайлов. [magazines.russ.ru/nov_yun/2003/4/mih.html Нас извлекут из-под обломков]. Новая Юность № 4 (2003). Проверено 16 декабря 2013.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [reestr.answerpro.ru/monument/?page=0&search=%F1%EE%F4%E8%E9%F1%EA%E0%FF&Submit=%CD%E0%E9%F2%E8 Городской реестр недвижимого культурного наследия города Москвы]. Официальный сайт Комитета по культурному наследию города Москвы. Проверено 3 апреля 2013. [www.webcitation.org/6FdUD35Xq Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [www.maps-moscow.com/userdata/part_02.pdf Московское архитектурное наследие: точка невозврата (выпуск 1)]. www.maps-moscow.com. Проверено 5 июня 2015.
- ↑ [izvestia.com/russia/article36885/ Арифметика дома Лобковых] // «Известия», 5 августа 2003
- ↑ Нащокина М. В. Московский модерн. — 2-е изд. — М.: Жираф, 2005. — С. 296. — 560 с. — 2500 экз. — ISBN 5-89832-042-3.
- ↑ [bahrushin.ru/ По информации бахрушин.ру]
Ссылки
- [www.yakimanka.ru/sthtml/zamoscow_02.htm История Софийской и Болота на сайте района Якиманка]
- [mkn.notamedia.ru/story.php?id=76 О палатах Пикарта] альт. текст [moskva.kotoroy.net/histories/44.html]
- [russist.ru/inspector/black-book.htm Чёрная книга ВООПИК — палаты Пикарта]
- [www.stroi.ru/NewsPaper/2000/52_2000/52_8.asp Кокоревское подворье и «Кейстоун». Архитектура и строительство Москвы, № 52, 2000]
- Постановления правительства Москвы № 1104-РП от 08.11.2000 [www.mka.mos.ru/detail.asp?tuid=96D7586A-4665-4687-8BA7-4522219A0CAE&muid=DCE2CEF6-5A58-41D5-9289-9D57B249E2B1&ruid=F593AADE-E432-17CC-C325-6E3E0051A0F5 ], № 579-РП от 28.06.2001 [www.mka.mos.ru/detail.asp?tuid=96D7586A-4665-4687-8BA7-4522219A0CAE&muid=DCE2CEF6-5A58-41D5-9289-9D57B249E2B1&ruid=B0ABB2E9-5A06-293E-C325-6E3E00518ABA ]
Литература
- Москва начала века / авт.-сост. О. Н. Оробей, под ред. О. И. Лобова. — М.: O-Мастеръ, 2001. — С. 223-224. — 701 с. — (Строители России, ХХ век). — ISBN 5-9207-0001-7.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Софийская набережная
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
