Софийский 2-й пехотный полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
2-й пехотный Софийский
Императора Александра III полк

Знак полка
Годы существования

1811 -

Страна

Россия Россия

Входит в

1-я пех. див-я (13-й АК, Киевский ВО)

Дислокация

Смоленск

Знаки отличия

см.текст

2-й пехотный Софийский Императора Александра III полк — пехотный полк российской императорской армии в составе 1-й бригады 1-й пехотной дивизии XIII армейского корпуса.

  • Старшинство — 17 января 1811 г.
  • Полковой праздник — 23 апреля.
  • Дислокация — Смоленск




История

  • 17 января 1811 — Из рот, отделенных от Виленского, Динабургского, Кюменгородского и Бобруйского гарнизонных батальонов (по три роты), сформирован в с. София близ Санкт-Петербурга как 49-й егерский полк.
  • 12 марта 1811 — Софийский пехотный полк.
  • 4 августа 1812 — В первый день штурма Смоленска французами солдаты Софийского полка защищали Королевский бастион.
  • 12 октября 1812 — Отличился в бою за Малоярославец.
  • 28 января 1833 - Присоединен 2-й морской полк.
  • 24 мая 1833 г. — 2-й батальон 2-го морского полка, отчисленный в Либавский полк, заменен 1-м батальоном 4-го морского полка. Наименован Софийским морским полком.
  • 17 апреля 1856 – Софийский пехотный полк.
  • 6 апреля 1863 — 4-й батальон и бессрочноотпускные 5-го и 6-го батальонов отчислены на сформирование Софийского резервного пехотного полка.
  • 25 марта 1864 — 2-й пехотный Софийский полк.
  • 3 декабря 1877 — 2-й пехотный Софийский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк.
  • 2 марта 1881 — 2-й пехотный Софийский Его Величества полк.
  • 2 ноября 1894 — 2-й пехотный Софийский Императора Александра III полк.

Командиры полка

Шефы полка

Боевые отличия

  1. Георгиевское знамя за бой при Кулевче 30 мая 1829 г. и за турецк. войну 1877—78 гг.
  2. Знаки на шапки за ту же войну.

Знамя полка

Гарнизонное знамя Софийского пехотного полка образца 1803 года представляло собой полотнище с зеленым крестом и белыми углами (без вензелей императора). В центре в оранжевом коронованном медальоне двуглавый орел с перунами и молниями. В первую мировую войну знамя было зарыто поручиком Логиновым во избежания попадания регалии к врагу.

Памятник Софийскому полку

54°46′59″ с. ш. 32°02′10″ в. д. / 54.7831222° с. ш. 32.0363389° в. д. / 54.7831222; 32.0363389 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.7831222&mlon=32.0363389&zoom=14 (O)] (Я)

В 1912 году софийцы собрали деньги и установили на Королевском бастионе в Смоленске памятник однополчанам-участникам Отчечественной войны 1812 года. Автором проекта памятника стал рядовой 7-й роты Б. Н. Цапенко. Памятник представляет собой четырехгранный обелиск с шестью поддерживающими его колоннами на круглом ступенчатом основании. Первоначально памятник был увенчан крестом, но после реставрации 1913 года крест заменили бронзовым орлом. По сторонам обелиска неглубокие ниши, в которых помещались памятные доски и тексты об истории полка. На трех сторонах памятника начертаны инициалы Императоров Александра I, Александра III и Николая II и годы: 1812 и 1912. До настоящего времени на памятнике сохранились лишь два текста: «4 и 5 августа 1812 г. под стенами Смоленска Софийский пехотный полк героически отбивал атаки великой армии Наполеона» и «Памятник сооружён в 1912 г. солдатами Софийского полка в память о героических подвигах своих предков». Остальные памятные доски утрачены в годы Великой Отечественной войны.

Это памятник культурного наследия России; его номер на информационном сайте Министерства культуры Российской Федерации: [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=6710037000 6710037000]

Источники

  • Руженцов Ф. Краткая история 2-го пехотного Софийского императора Александра III полка за сто лет его существования.17 января 1811 года - 17 января 1911 года. Смоленск, 1911 24 с.

Напишите отзыв о статье "Софийский 2-й пехотный полк"

Ссылки

  • [www.regiment.ru/regiment/2/B/2/1.htm Русская императорская армия]
  • [www.museum.ru/1812/library/Podmazo/shefcom_s.html Александр Подмазо «ШЕФЫ И КОМАНДИРЫ РЕГУЛЯРНЫХ ПОЛКОВ РУССКОЙ АРМИИ (1796-1825)»]
  • [www.museum.ru/1812/Memorial/Smolensk1812/mon7.htm Памятник Софийскому полку]
  • [web.archive.org/web/20041110081544/vexillography.narod.ru/chasti10.htm#%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F%D0%BF Знамена конкретных частей Российской армии]
  • [www.awards-orel.ru/img/kollekzm_im_02m.jpg Нагрудный знак]

Отрывок, характеризующий Софийский 2-й пехотный полк

Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.