Софонисба

Софонисба

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Софонисба (Софониба; умерла в 203 до н. э.) — дочь Гасдрубала, сына Гискона. Её пунийское имя было Сафанбаал. Романтическая история её любви и гибели пересказана такими древними писателями, как Полибий, Тит Ливий, Диодор Сицилийский, Аппиан и Дион Кассий.

Биография

Софонисба родилась в одной из самых знатных семей Карфагена и, по словам Тита Ливия, была «на редкость красива». Масинисса, сын восточно-нумидийского царя Галы, когда воспитывался в Карфагене, влюбился в Софонисбу и получил от Гасдрубала согласие на брак с ней. Но когда Гасдрубалу понадобилось привлечь на сторону карфагенян могущественного западно-нумидийского царя Сифакса, он вопреки данному обещанию отдал ему дочь в жены. Масинисса, разгневанный этим вероломным поступком Гасдрубала, перешел на сторону римлян, в 204 году до н. э. высадившихся в Африке.

В 203 году до н. э. Сифакс был разбит в битве при Цирте и попал в плен к римлянам. После битвы в захваченной столице Сифакса Цирте Масинисса случайно встретил Софонисбу, которая бросилась перед бывшим женихом на колени и просила его спасти её и не дать римлянам увезти её вместе с мужем в Рим, а если это все же будет невозможно, дать ей возможность умереть свободной. Масинисса пообещал ей все это и в тот же день женился на ней, полагая, что этим спасет её от позора римского рабства.

Но Сифакс смог по-своему отомстить Масиниссе, даже находясь в плену. Его привели для допроса в палатку к римскому командующему Сципиону, знавшему Сифакса тогда, когда тот ещё был союзником римлян. Сципион спросил пленного царя, почему Сифакс без всякой видимой причины изменил Риму. Тогда Сифакс возложил вину за свою измену на свою жену, безумная любовь к которой якобы заставила его служить Карфагену. Он сделал это не только для оправдания своих действий, но и из ревности к сопернику, к которому попала его любимая жена. Сифакс коварно добавил, что такая же судьба наверняка ожидает и Масиниссу, который поступил также глупо и опрометчиво, как и он, женившись на Софонисбе.

Сифакс вполне достиг своей цели, поскольку Сципион действительно очень встревожился и стал опасаться, что Масинисса подпадет под влияние карфагенской красавицы и перейдет к врагу. Поэтому Сципион высказал своё неодобрение по поводу «слабости» Масиниссы и указал ему, что раз Сифакс побежден и взят в плен римлянами, то все, что принадлежало Сифаксу, включая его жену — добыча римского народа. Сципион пригрозил Масиниссе, что хотя он сейчас имеет много заслуг перед Римом, из-за своей «оплошности» может потерять все, если не отдаст Софонисбу римлянам.

Масинисса был сломлен угрозами римского полководца. Опасаясь гнева римлян, но будучи не в состоянии расстаться с Софонисбой и не желая её выдать Сципиону, поднес ей кубок с ядом, предложив ей самой решить, жить ей в рабстве или умереть свободной. Карфагенская принцесса, не желая украсить собой триумф Сципиона в Риме, рабству и бесчестию предпочла смерть и немедля осушила кубок до дна.

Тит Ливий так описал последние минуты жизни гордой карфагенянки:

В смятении ушел он (Масинисса) от Сципиона к себе; выпроводив свидетелей, долго сидел, вздыхал и стенал — это слышали стоявшие вокруг палатки — и наконец с глубоким стенаньем кликнул верного раба, хранившего яд (цари всегда держат яд при себе, ведь судьба превратна), и велел ему отнести Софонибе отравленный кубок и сказать: «Масинисса рад бы исполнить первое обещание, которое дал ей как муж жене, но те, кто властен над ним, этого не позволят, и он исполняет второе свое обещание: она не попадет живой в руки римлян. Пусть сама примет решение, помня, что она дочь карфагенского вождя и была женой двух царей».

Слуга передал эти слова и яд Софонибе. «Я с благодарностью, — сказала она, — приму этот свадебный подарок, если муж не смог дать жене ничего лучшего; но все же скажи ему, что легче было бы мне умирать, не выйди я замуж на краю гибели». Твёрдо произнесла она эти слова, взяла кубок и, не дрогнув, выпила.

Полибий в одном месте высмеивает Сифакса, который, по его словам, оказался менее мужественным, чем его «юная невеста». Он, однако, никогда не называет Софонисбу по имени в своем обширном рассказе о военных действиях Лелия против Сифакса. При этом известно, что Полибий лично встречался с Масиниссой. Тем не менее, высказывается предположение, что именно рассказ Полибия стал основой для легенды о Софонисбе.

Отражение в культуре

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Трагический рассказ о гибели Софонисбы стал излюбленным сюжетом множества классицистических произведений, начиная с трагедии Триссино (1524 год) и пьес Корнеля и Вольтера. История Софонисбы также послужила сюжетом ряда картин европейских художников и нескольких фильмов.

Литературные и театральные произведения

• Петрарка упоминает кратко Софонисбу и Массиниссу в латинской поэме «Африка» (Книга V, v. 1-773).
• Триссино является автором трагедии «Софонисба» (Sofonisba, 1515), подражающей греческим трагедиям и считающейся первым образцом классической итальянской трагедии.
• Меллен де Сен-Желе перевел трагедию Триссино с итальянского на французский и представил её ​​в апреле 1556 года во дворце в Блуа.
• Клод Мермэ также перевел часть трагедии Триссино в 1584 году.
• Монкретьен опубликовал в 1596 трагедию «Софонисба», выведенную на сцену в 1601 году под названием Карфагеняне или Свобода.
• Жан Mairet опубликовал в 1634 трагедию «Софонисба», где он ввел правило трех единиц.
• Жорж де Скюдери, посвященная гибели 5-го Софонисба разглагольствований его работы знаменитостях или Героическая разглагольствований (1642).
• Корнеля написал свою трагедию «Софонисба» в 1663 году.
• Джеймс Томсон написал трагедию «Софонисба» (1729 г.)
• Вольтер написал о ней в 1770 трагедию, которая в первый раз была дана на сцене 15 января 1774 года.
• Gabriel Camps рассказал историю Софонисбы в своей книге о женщинах Северной Африки, героинях Магриба и Сахары (1992), состоящей из двадцати картин об истории народов Северной Африки.
• Мари-Франс Briselance написала роман «Бербер Массинисса» (1990) о жизни этого царя, где рассказана историю о Софонисбе.
• Рафик Дарраги (Rafik Darragi) рассказал о её жизни в романе, «Софонисба, слава Карфагена» (Sophonisbe, la gloire de Carthage), 2005.

Музыкальные произведения

• Софонисба, опера Agnetti Мария Тереза ​​(1720—1795), либретто Антонио и Джироламо Дзанетти (Вена в 1747 или 48)
• Софонисба, опера Никколо Jommelli (1714—1774), либретто Антонио и Джироламо Дзанетти (Венеция 1747)
• Софонисба, опера Винченцо Federici (1764—1826), либретто Антонио и Джироламо Дзанетти (Турин 1805)
• Софонисба, опера Фердинандо Паер (1771—1839), либретто Доменико Россетти (Болонья 1805)
• Софонисба, опера Маркос Португалия (1762—1830), брошюра Del Mar (Лиссабон, 1803)
• Софонисба, опера Кристоф Виллибальд Глюк (1747—1787), Франческо Silvani буклет для речитативы и арии для Metastase (Милан 1744)
• Софонисба, опера Леонардо Лео (1694—1744), либретто Франческо Silvani (Неаполь 1718)
• Софонисба, опера Лука Антонио Predieri (1688—1767), либретто Франческо Silvani (Рим 1722)
• Софонисба, опера Франческо Чампи (1690—1765), либретто Джанмарии Томмази (Ливорно 1715)
• Софонисба, 2 оперы Галуппи 'Это Buranello' (1706—1785): 1 / Либретто Гаэтано Roccaforte (Рим 1753) — 2 / либретто Маттиа Verazi (Турин 1764)
• Софонисба, опера Маттиа Vento (1735—1776), брошюра Giangualberto Bottarelli (London 1766)
• Софонисба, опера Boroni Антонио (1738—1792), либретто Маттиа Verazi (Венеция 1764)
• Софонисба, опера Траэтта (1727—1779), либретто Маттиа Verazi (Мангейм 1762)
• Софонисба, опера Антонио Кальдара (1670—1736), либретто Франческо Silvani (Венеция 1708)

Картины

• Mantegna, sofonisba.jpg

  Софонисба, картина Андреа Мантеньи (1490)

• Georg Pencz Sophonisbe.jpg

  Софонисба, картина Георга Пенца ((XVI век)

• Guercino - sofonisba nuda.jpg

  Смерть Софонисбы, картина Гверчино (1630)

• Preti-sophonisba-Lyon.jpg

  Смерть Софонисбы, картина Маттиа Прети (1670)

• Giambattista Pittoni-Sophonisba.jpg

  Смерть Софонисбы, картина Джамбаттисты Питтони (1730-е)

• Sophonisba.jpg

  Софонисба, картина Антона Антоновича Грушецкого (1793)

• Anatole Devosge (attributed) La Mort de Sophonisbe.jpg

  Смерть Софонисбы, авторство не установлено, картина ранее приписывалась Anatole Devosge (XIX век)

Кинематограф

Первой экранизацией истории Софонисбы стал знаменитый итальянский пеплум «Кабирия» (1914).

В 1937 году режиссёр Кармине Галлоне снял эпический фильм «Сципион Африканский», где роль Софонисбы исполнила актриса Франческа Braggiotti.

Литература

• Софониба // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Smith W. [www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A1999.04.0104%3Aalphabetic+letter%3DS%3Aentry+group%3D21%3Aentry%3Dsophonisba-bio-1 Sophonisba] // Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology. — Boston, 1870. — Vol. 3. — P. 874—875.

Ссылки

• [www.livius.org/so-st/sophoniba/sophoniba.html Sophoniba]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Софонисба

– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.