Социалистический автономный край Косово

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Социалистический Автономный Край Косово
сербохорв. Socijalistička Autonomna Pokrajina Kosovo / Социјалистичка Аутономна Покрајина Косово
алб. Krahina Socialiste Autonome e Kosovës
Герб
Флаг
Страна

Югославия Югославия

Статус

социалистический автономный край

Входит в

СР Сербия

Административный центр

Приштина

Дата образования

1945

Дата упразднения

28 сентября 1990

Официальные языки

Сербохорватский, албанский

Население

1 584 441

Плотность

1831 чел./км²

Площадь

10 686 км²

Часовой пояс

UTC + 1

Координаты: 42°40′ с. ш. 21°10′ в. д. / 42.667° с. ш. 21.167° в. д. / 42.667; 21.167 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.667&mlon=21.167&zoom=12 (O)] (Я)

Социалистический автономный край Косово (сербохорв. Socijalistička Autonomna Pokrajina Kosovo / Социјалистичка Аутономна Покрајина Косово, алб. Krahina Socialiste Autonome e Kosovës), также часто называется как Социалистический автономный край Косово и Метохия — один из двух автономных краёв Социалистической Республики Сербия, существовавших в 1963 — 1990 годах. Столица — Приштина.





История

В СФРЮ Косово постоянно имело статус неразвитого региона и получало дотации и льготные кредиты из федерального центра. С 1970-х годов Косово стало основным получателем этих кредитов среди регионов Югославии. В 1976 - 1980 годах Фонд Федерации для кредитования экономически недостаточно развитых республик и областей выделил Косово 2847,6 тыс. динаров, в то время как Боснии и Герцеговине 2352,5 тыс. динаров, Македонии - 1662,9 тыс. динаров, Черногории - 831,5 тыс. динаров[1]. Кредиты предоставлялись на длительный срок и под сравнительно небольшой процент. Косово получало кредиты в 1966 - 1990 годах сроком на 15 - 19,5 лет под 2,1 - 9,0 % годовых[2].

Период правления Тито

Автономия Косово впервые появилась 10 июля 1945, и Косово получило статус Автономной области (Косовско-Метохийская автономная область). В апреле 1963 года его автономия была немного расширена: Косово стало Автономным краем, а из его названия было убрано слово «Метохия».

В ноябре 1968 года Косово получило статус Социалистического автономного края. Слово «Метохия» не возвращалось в официальное название, поскольку косовские албанцы часто возмущались из-за высказываний о Метохии, хотя и поддерживали статус названия Социалистического автономного края. Косово получило свою особую конституцию, провинции Косово предоставили расширенные права и даже место для делегата от края в Президиуме СФРЮ (в том числе и право накладывать вето на решения Президиума). Де-факто САК Косово был уравнен в правах с СР Сербией и САК Воеводиной.

Беспорядки 1981 года

Несмотря на старания Иосипа Броза Тито и его преемников, городская албанская партийная номенклатура требовала предоставления Косову более широкой автономии вплоть до федеративной республики (в перспективе албанцы рассчитывали и на передачу права добровольного выхода из состава федерации). В марте 1981 года албанские студенты выступили с протестами на улицах косовских городов, призывая Косово к выходу из состава СФРЮ и требуя от властей признания независимости своего края.

Ситуация обострилась после начала массовых беспорядков и бесчинств на территории края, которые разгорелись в шести крупных городах. В беспорядках приняли участие около 20 тысяч человек. Власти жёстко отреагировали на это действие: против бунтующих были направлены силы Югославской народной армии, которая разогнала демонстрации. Около 4 тысяч человек были арестованы, и это привело к массовому бегству албанцев из страны. Напряжённость в межнациональных отношениях резко возросла.

Ликвидация широкой автономии края

Слободан Милошевич, возглавивший Союз коммунистов Югославии в 1986 году, попытался восстановить контроль над Косовом и Воеводиной. 28 июня 1989 года по его указу на Косовом поле прошли памятные мероприятия по случаю 600-летнего юбилея со дня Битвы на Косовом поле. В 1989 году, когда страна уже находилась на грани развала, Милошевич немедленно издал указ о лишении Косова статуса Социалистического автономного края и вернул Косову старый статус 1974 года.

Население

За период СФРЮ произошло изменение этнической структуры Косово: доля сербов сократилась, а доля албанцев возросла (хотя весь период СФРЮ в крае преобладало численно албанское население). По данным первой послевоенной переписи 1948 года в Косово жили 733,0 тыс. человек, в том числе 498,2 тыс. албанцев, 171,9 тыс. сербов, 28,0 тыс. черногорцев, 9,7 тыс. мусульман, 5,3 тыс. хорватов, 0,5 тыс. македонцев, 0,3 тыс. словенцев[3]

По данным переписи населения 1981 года, в Косово проживал 1 548 441 человек. Из них по национальностям:

  • Албанцы — 1 226 736 (77,4%)
  • Сербы — 209 498 (13,2%)
  • Боснийцы (славяне-мусульмане) — 58 562 (3,7%)
  • Цыгане — 34 126 (2,2%)
  • Черногорцы — 27,028 (1,7%)
  • Турки — 12 513 (0,8%)
  • Хорваты — 8 717 (0,6%)
  • Югославы — 2 676 (0,2%)
  • Остальные — 4 584 (0,2%)

Официальными языками являлись сербохорватский и албанский.

Руководители Косова в составе СФРЮ

Председатели края

Премьеры

См. также

Напишите отзыв о статье "Социалистический автономный край Косово"

Примечания

  1. Буквич Р. Региональная проблема социалистической Югославии в 1945 - 1991 гг. // Вестник Мордовского университета. - 2014. - № 3. - С. 139
  2. Буквич Р. Региональная проблема социалистической Югославии в 1945 - 1991 гг. // Вестник Мордовского университета. - 2014. - № 3. - С. 140
  3. Буквич Р. Региональная проблема социалистической Югославии в 1945 - 1991 гг. // Вестник Мордовского университета. - 2014. - № 3. - С. 132

Литература

  • Закон о установљењу и устројству Аутономне Косовско-метохијске области ("Службени гласник Србије", бр. 28/45, стр. 426.)
  • [web.archive.org/web/20080626235450/kushtetuta.independentkosova.com/kosova_1974.pdf Конституция Косово 1974 года]  (алб.)
  • [kushtetuta.independentkosova.com/english.htm Все конституции Косово]

Отрывок, характеризующий Социалистический автономный край Косово

Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.