Социальное инвестирование

Социальное инвестирование (англ. Social investment) — общее название различных практик вложения ресурсов с целью достижения положительного социального эффекта.

Определение термина «социальное инвестирование» в общем случае не имеет чётких границ и может в равной степени применяться к отказу от вложений в определённые активы (например, покупки акций производителей алкогольной продукции), к инновационному решению социальных проблем (например, социальные предприятий, предлагающие новые технологии), инвестициям в развитие регионов (например, в создание начальных школ в Центральной Африке), или даже внутрикорпоративным вложениям (например, расходам на повышение квалификации сотрудников).

Тем не менее, социальные инвестиции в относительно узком определении являются достаточно распространённым явлением, имеют основательную теоретическую базу, отражение в законодательном регулировании, и характеризуются поддержкой правительств ведущих в финансовом плане стран.

Физические и юридические лица, системно занимающиеся социальным инвестированием, называются социальными инвесторами.

Терминология

В русском языке распространены два термина: «социальное инвестирование» (англ. social investment) и «(социально) ответственное инвестирование» (англ. (socially) responsible investing; SRI), описывающих фактически одно и то же понятие, и имеющих сходную эволюцию. Первый из них употребляется чаще, особенно в научных работах, второй — более распространён в корпоративной среде, или в не совсем корректном контексте корпоративной социальной ответственности, а также по отношению к истории возникновения явления.

Кроме того, в русский язык введено понятие «инвестиции воздействия» (англ. impact investment/investing), являющееся частным случаем социального инвестирования с более чётко очерченными границами.

В английском языке, наряду с обозначенными выше, используется ещё несколько терминов, описывающих либо то же самое понятие, либо его подвиды с говорящими за себя названиями. В частности это устойчивые/развивающие/поддерживающие инвестиции (англ. sustainable investing/investment), ответственные инвестиции (англ. responsible investing/investment), сознательные инвестиции (англ. socially conscious investing/investment), зелёные инвестиции (англ. green investing/investment), чистые инвестиции (англ. clean investing/investment), этические инвестиции (англ. ethical investing/investment).

Характеристика «этический», по отношению к финансовой деятельности, получила распространение в банковском деле (см.: Этический банкинг).

Определения

Единого определения термина «социальные инвестиции» и его частных случаев не существует. Они часто рассматриваются в разрезе бизнеса или филантропии, тяготея то к одному, то к другому. Объединяющим является лишь ожидание положительного (полезного), в восприятии инвестора, социального эффекта.

Под словом «социальный» в общем случае понимается не только решение социальных, но и проблем связанных с экологией, и даже с другими положительно оцениваемыми людьми или обществом областями, вплоть до инфраструктурных и микроэкономических, например, практикой корпоративного управления.

В общем случае воздействие социальных инвестиций может быть направлено как во вне — решение проблем общества, так и во внутрь организаций или общин.

Оказываемая социальными инвестициями эффективность, также однозначно не определена и может быть нацелена как на заметное решение проблемы (инвестиции воздействия), так и на снятие частной социальной напряжённости, или даже исключение нежелательных, в восприятии инвестора, социальных эффектов, в том числе и от непосредственно его деятельности (непричастность), что ближе к понятию социально ответственного инвестирования. Актуальное же определение инвестиций воздействия не только сужает спектр подобных вложений, но ещё и требует измеримости — численного выражения результатов социального эффекта.

Отбор объектов социального инвестирования может производиться на основе:

• отрицательного/негативного скрининга — путём исключения нежелательных объектов для инвестиций, чаще связываемого с «социально ответственным инвестированием»(англ. socially responsible investing), корпоративным сектором и историей возникновения явления;
• положительного/позитивного скрининга — включением в инвестиционную стратегию направлений, которые могут дать нужный или максимальный эффект в целевой области; последнее ближе к понятию «инвестиции воздействия» (англ. impact investment) и современной практикой;
• этих и других подходов в разных сочетаниях.

Под инвестиционными вложениями чаще всего рассматриваются денежные средства, хотя в расширительном толковании ими могут быть и нефинансовые ресурсы, например волонтёрский труд, время, знания, навыки, умения и т. д.

В расширительном толковании социальные инвестиции могут не рассматриваться в качестве способа достижения возвратности вложенного капитала. Тем не менее в узком смысле и практической деятельности чаще всего экономическая эффективность является неотъемлемой характеристикой социальных инвестиций.

В силу размытости термина социальное инвестирование к этой области можно отнести вообще любую деятельность, поэтому наряду с общим определением, имеет смысл выделить наиболее применяемое на практике частное:

Социальное инвестирование — финансовые вложения с целью решения социальных проблем и получения прибыли.

Последнее определение является наиболее близким к понятию «инвестиции воздействия» и типичным, хотя и не исключительным, и не превалирующим, для характеристики деятельности большей части организаций, системно занимающихся развитием социального предпринимательства и этического банкинга.

В качестве мнения сторонников альтернативной точки зрения можно привести слова Кевина Старра — управляющего директора одного из мировых лидеров социального инвестирования Фонда Мулаго, выделяющего ключевой составляющей социальных инвестиций инновативное воздействие: «Вне зависимости от того нацелены ли вы на получение прибыли (for-profit) или на некоммерческую деятельность (not-for-profit), ваша деятельность должна определяться тем, что окажет наибольшее социальное воздействие (impact). <…> Моя работа — покупать воздействие. Получать максимальную <социальную> отдачу (bang) на каждый мой пожертвованный доллар».

Инвестиционные стратегии и бизнес-модели

Стратегии социального инвестирования могут быть различными, в зависимости от конкретного смысла, вкладываемого инвесторов в это понятие и заданных им соотношений финансового и социального результатов деятельности.

Например, уместными могут быть следующие бизнес модели:

• «Инвестиции плюс» — сочетает получение дохода по рыночным ставкам с поддержкой социальной миссии бенефициара.
• «Возвратный грант» — (частичный) возврат средств инвестору, в том числе на условиях и по ставкам мягче/ниже рыночных.

Социальное инвестирование в целом придерживается общих для «альтернативных» финансов принципов, распространяя их как на внутренние бизнес-процессы, так и на внешнюю стратегию, в частности:

• «Коллективной декларацией социальных организаций к финансовым институтам» (англ. The Collevecchio Declaration on Financial Institutions and Sustainability) — шестью принципами: устойчивости, «не навреди», ответственности, подотчётности, прозрачности, поддержки устойчивости рынков и направленной на это государственной политики.
• «Принципами ответственного инвестирования» (англ. The Principles for Responsible Investment) основанных на учёте «экологических, социальных и управленческих» (англ. Environmental, social and corporate governance, ESG; ESG-критерии) правил на всех этапах деятельности.
• «Принципами Экватора» (англ. The Equator Principles) — риск-менеджмента, в отношении экологических и социальных рисков.

Наиболее распространёнными стратегиями социального инвестирования являются:

• Целевые тематические инвестиции в устойчивое развитие (англ. Sustainability Themed Investment) — включают инвестиции в предотвращение глобальных изменений климата, развитие экотехнологий, здравоохранение, производство и использование возобновляемых источников энергии, эффективное использование природных ресурсов.
• Позитивный скриниг: отбор по принципу «лучший в классе» (англ. Best in Class Investment Selection) — стратегия по выбору наиболее удачной интеграции ESG-критериев в деятельность компании.
• Нормативный скрининг (англ. Norms-based Screening) — отбор объектов для инвестиций, точно соответствующих международным нормам и стандартам в социологической и экологической сферах, а также в области корпоративного управления.
• Отсеивание (англ. Exclusion of holdings from investment universe; также отрицательный/негативный скрининг) — запрет на вложение в отдельные организации, виды деятельности, секторы экономики и даже страны.
• Интеграция ESG—факторов в финансовый анализ (англ. Integration of ESG Factors in Financial Analysis) — выявление воздействия ESG—критериев на состояние компании и показатели её деятельности.
• Активизация держателей акций (англ. Engagement and Votingon Sustainability Matters) — влияние на улучшение прозрачности компании.
• Инвестиции воздействия (англ. Impact Investment) — вложения в организации, имеющие целью воздействия на социальные и экономические проблемы, а также их решения.

Ведущими формами социальных инвестиций в широком смысле являются:

• обеспеченный кредит под залог материальных активов;
• резервный кредит — заранее оговоренная возможность оперативного получения средств при несбалансированности потоков;
• овердрафт;
• промежуточный краткосрочный кредит, покрывающий потребности до начала реализации основной финансовой схемы;
• благотворительный капитал, не предполагающий (эффективной) финансовой отдачи;
• инвестирование в развитие местного сообщества, создание кооперативов;
• «терпеливый капитал», не предполагающий быстрой и/или максимальной отдачи;
• капитал развития — инвестиции в становление деятельности, разработку продуктов, услуг или проектов, которые могут стать источником прибыли;
• акционерное финансирование (не является типичным, так как большинство организаций третьего сектора не являются акционерными обществами);
• микрокредитование социальных предприятий, испытывающих трудности с получением стандартных банковских продуктов;
• социальные облигации.

История

История социального инвестирования связана с общим развитием института финансовых вложений. Принимая решения инвесторы задумывались, в том числе, и над положительным или отрицательным воздействием на жизнь общества.

Предполагается, что наиболее ранние системные элементы социального инвестирования прослеживаются в деятельности религиозных движений. Например, община квакеров в XVII веке ввела запрет на финансовые операции, связанные с рабовладением.

Один из основателей методизма Джон Уэсли (1703—1791), в своей проповеди «Использование денег» развивал принципы социального инвестирования, поставив во главу угла принцип «не навреди своей деятельностью соседу».

Первый специализированный в области социальных инвестиций фонд американских пионеров^{[уточнить]} был основан в 1928 году. В его инвестиционную декларацию, следуя модным «социально ответственным» веяниям сухого закона, были включены положения, полностью исключавшие возможность инвестиций в производство и распространение алкоголя и табака.

Обострение отношений между различными социальными группами во второй половине XX века способствовало усилению вниманию инвесторов к проблеме целей, на которые направлялись их средства. К концу 1970-х годов ведущие компании США и Великобритании начали приходить к пониманию необходимости выработки целостных подходов к их взаимоотношению с обществом.

В конце 1990-х годов, на волне массового разочарования в следовании неолиберальным курсом, во многих европейских государствах (Великобритании, Франции, Италии, Германии, скандинавских странах) к власти пришли социал-демократы, провозгласившие реформу социальной политики под лозунгом «государства всеобщего благосостояния», которая создала запрос на новые формы решения социальных проблем.

В 2000 году Европейский Союз принял Лиссабонскую декларацию, поставившую задачу трансформации европейской экономики к 2010 году на основе интеграции экономических и социальных задач. Инвестирование, сочетающее социальные и финансовые отдачи в начале 2000-х стало своего рода фирменным знаком политики европейских социал-демократов.

В 2001 году в Великобритании на средства «Комиссии тысячелетия» (англ. Millennium Commission), полученные от Британской национальной лотереи, создана первая организация, системно занимающаяся прямыми социальными инвестициями — The Foundation for Social Entrepreneurs (FSE), более известная как UnLtd.

В России необходимость развития социального инвестирования впервые была признана в рамках «Доклада о социальных инвестициях в России в 2004: Роль бизнеса в общественном развитии», подготовленном Программой развития ООН (ПРООН) и Ассоциацией менеджеров России.

В марте 2010 года Еврокомиссия опубликовала новую десятилетнюю стратегию развития EU 2020, продолжающую идеи, заложенные Лиссабонской декларацией. Её целью стало улучшение макроэкономических показателей и экономическая стабильность. По мнению экспертов они могут быть достигнуты лишь при оптимальном сочетании краткосрочных задач антикризисного управления и долгосрочных приоритетов социального инвестирования.

В апреле 2012 года в Великобритании был открыт независимый фонд Big Society Capital — первый в мире оптовый финансовый институт, осуществляющий социальные инвестиции в другие банки, фонды и финансовые компании, занимающиеся работой с конечными социальными предприятиями.

Рыночные показатели

По данным Eurosif, с 2009 по 2011 году наиболее динамичным темпами, показав 137 % увеличение, росла стратегия нормативного скрининга; стратегии отсеивания и позитивного скрининга показали рост 119 % и 113 % соответственно.

В период с 2010 по 2012 году 176 инстуциональных инвесторов с активами в 1,28 трлн долларов США и 32 инвестиционные компании, управляющие 251,3 млрд долларов США обратились в портфельные компании с предложениями, касающимися ESG-факторов.

Объём рынка социальных инвестиций в Великобритании составил 165 млн фунтов стерлингов в 2011 году и 286 млн фунтов стерлингов в 2012.

На 2012 год, по данным Американского форума устойчивого развития (USSIF), объём американского рынка инвестиций, урегулированного ESG-факторами составлял 11,3 % от общего объёма рынка в 33,3 трлн долларов США.

Эффективность

Важным вопросом социального инвестирования, наравне с обычным, является оценка его эффективности. Если в обычных инвестициях результат определяется исключительно прибылью за период, то в социальных мы имеем двухфакторную модель.

Самый простой вариант оценки включён в бизнес-модель социальных облигаций, где эффективность воздействия определена в наперёд заданном чётком численном показателе, который необходимо реализовать, чтобы инвестиции были признаны успешными. Инвесторам лишь предлагается оценить, готовы ли они вкладывать средства в соответствии с объективно заявленными целями и насколько они достижимы. Аналогичная схема оценки заложена в любые модели «платы за результат» (англ. payment by results; см. там же).

В общем случае эффективность социальных инвестиций определить достаточно сложно, тем более говорить об акцентах, которые приведут к успешности этой деятельности.

Компания Endeavor Global, Inc., под руководством Линды Роттенберг, не ставя целью ответить на вопрос напрямую, провела сравнительный анализ успешности социальных инвестиций, и пришла к выводу, что чем меньше в деятельности конфликтов между финансовой эффективностью и социальным эффектом, тем лучшим получается результат в обоих направлениях. Более того, эксперты в своих выводах советуют, при поставленной социальной цели и определении направления движения, сосредоточиться именно на достижении максимальных финансовых показателей, тогда и эффективность в обоих направлениях, по данным их исследования, будет наилучшей.

В общем случае социальные инвестиции дают финансовую отдачу ниже рыночной, либо не дают вообще, так как по словам управляющего директора Фонда Мулаго Кевина Старра, о тех, кто приносит высокий доход «рынок сам позаботиться», без социальных инвесторов.

См. также

• Венчурная филантропия

Ссылки

• Nick O’Donohoe, Christina Leijonhufvud, Yasemin Saltuk, Antony Bugg-Levine, Margot Brandenburg. [ventureatlanta.org/wp-content/uploads/2011/11/JP-Morgan-impact_investments_nov2010.pdf Impact Investments: An emerging asset class] (англ.). J.P.Morgan (29 November 2010). Проверено 21 мая 2015.
• [haykin.net/innovationsparks/wp-content/uploads/2013/04/A_Note_on_Social_and_Impact_Investing.pdf A Note on Social and Impact Investing] (англ.). University of California Berkeley Haas School of Business (2013). Проверено 21 мая 2015.
• Kevin Starr, Laura Hattendorf. The Trouble With Impact Investing: [www.ssireview.org/blog/entry/the_trouble_with_impact_investing_part_1 P1], [www.ssireview.org/blog/entry/the_trouble_with_impact_investing_part_2 P2], [www.ssireview.org/blog/entry/the_trouble_with_impact_investing_p3 P3] // 2012-01-24, Stanford Social Innovation Review.
• Гайдаровский форум 2015: [www.youtube.com/watch?v=pmW2mwIRcVc Панельная дискуссия. Социально ответственное инвестирование: миф или реальность?].
• [www.nb-fund.ru/about-us/media-about-us/vagit-alekperov-kak-vyrastit-poleznyy-biznes.html Вагит Алекперов: Как вырастить полезный бизнес (интервью; журнал Spears № 4 (37) 2014 г)].

Литература

• Лестер Саламон. Финансовый рычаг добра: Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования = Leverage for Good: An Introduction to the New Frontiers of Philanthropy and Social Investment. — М.: Альпина Паблишер, 2016. — P. 173. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9614-4957-0.

Отрывок, характеризующий Социальное инвестирование

Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.