Социально опасный элемент
Социально опасный элемент сокращенно СОЭ, распространено написание «социально-опасный элемент», иногда Общественно опасный элемент или ООЭ — норма советского уголовного права.
История правоприменения
Статья 49 УК РСФСР от 1922 года гласит — «лица, признанные судом по своей преступной деятельности или по связям с преступной средой … социально опасными, могут быть лишены по приговору суда права пребывания в определённых местностях на срок не свыше 3 лет»
В Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 12 июня 1946 года № 8/5/У говорится, что лиц, «признанных социально-опасными <…> в том случае, когда они по обвинению в совершении определённого преступления будут судом оправданы», суд вправе приговорить к ссылке или высылке (УК РСФСР, Москва, 1956, с. 138).
Данный термин, как название меры внесудебного преследования, начал применяться с 1918 года[1]. В Уголовном кодексе, начиная с 1922 года. Обычная мера наказания — 3 или 5 лет ссылки, которые часто заменяли лагерями на тот же срок, с середины тридцатых годов СОЭ приговаривали к срокам до 8 или 10 лет ИТЛ.
Осуждены как СОЭ
- Татьяна Аксакова-Сиверс, мемуаристка.
- Василий Андреев, преподаватель фехтования.
- Лев Аренс, биолог, литератор.
- Менахем Бегин, в будущем премьер-министр Израиля.
- Визель, Оскар Эмильевич, индолог, тибетолог, японовед, этнограф, лингвист, археолог.
- Виктор Виноградов, филолог, академик АН СССР.
- Олег Волков, писатель.
- Константин Волькенау, генерал-майор Российской армии
- Людмила Евсеева, поэтесса-эсперантистка.
- Александр Есенин-Вольпин, математик.
- Мариуш Заруский, польский генерал, мореплаватель и путешественник.
- Винцент Жук-Гришкевич, председатель Рады БНР
- Дмитрий Иваненко, физик-теоретик.
- Наум Коржавин, поэт.
- Никифор Пилипе́нко, адвокат, бывший член Государственной думы 3-го и 4-го созывов.
- Томас Сговио, американец, художник.
- Константин Смирнов, обновленческий священник
- Михаил Сорока, член ОУН, лидер украинского подполья в Кенгире.
- Эмма Сторэ, секретарь и любовница Б. В. Савинкова
- Сергей Тройницкий, быший директор Эрмитажа
- Георгий Фредерикс, геолог и палеонтолог
- Китти Харрис, англичанка, советская разведчица.
- Варлам Шаламов. писатель.
- отец Виктор Шиповальников, протоиерей.
- отец Станислав Шульминский, католический священник.
- Пётр Якир, сын И. Э. Якира
Напишите отзыв о статье "Социально опасный элемент"
Примечания
Литература
- Росси Жак. Справочник по ГУЛАГу. — М.: ПРОСВЕТ, 1991. — Ч. 1. — С. 40.
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Росси Жак, 1991 Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Социально опасный элемент
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.