Социальный консерватизм
Консерватизм | |
Идеи | |
Сохранение традиций | |
Сохранение норм | |
Естественное право | |
Теория социальной стратификации | |
Частная собственность | |
Внутренние течения | |
Либеральный консерватизм | |
Либертарианский консерватизм | |
Национал-консерватизм | |
Неоконсерватизм | |
Социальный консерватизм | |
Социальный консерватизм — одно из течений современного консерватизма[1].
По мнению приверженцев социального консерватизма, государство должно постоянно заботиться о благосостоянии населения и его росте; главным средством реализации социальных функций государства является эффективное развитие экономики на базе общих для современного консерватизма принципов; необходимым условием общественного прогресса является сохранение верности национальной культуре[1].
Правые социальные консерваторы сближаются с традиционалистами в трактовке государства и патриотизма[1].
Страны
Наибольшее распространение социальный консерватизм получил в Германии[1].
Также социальный консерватизм является основной идеологией российской партии "Российская партия пенсионеров за справедливость".
Историк Л. М. Сокольщик отмечает следующие черты социального консерватизма в США[2]:
- Идея о важной роли религии в жизни общества
- Уменьшение роли федерального правительства в социальной и экономической сферах
- Интервенционизм во внешней политике
- Склонность к буквальному толкованию Конституции и Декларации независимости США
- Поддержка семейных и традиционных ценностей
Напишите отзыв о статье "Социальный консерватизм"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [window.edu.ru/resource/417/38417/files/miem2005-24.pdf Политические идеологии XIX—XX веков. Либерализм. Консерватизм. Социализм: Методические рекомендации по курсам «Политология», «Глобальные конфликты нового и новейшего времени», «Отечественная история»] // МИЭМ, 2004
- ↑ Сокольщик Л. М. Социальный консерватизм в США (вторая половина XX—XXI вв.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Пермь, 2016. — С. 5. Режим доступа: lib.urfu.ru/mod/data/view.php?d=51&rid=255292
Отрывок, характеризующий Социальный консерватизм
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.