Социология образования

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Социоло́гия образова́ния — отрасль социологии, изучающая образование как социальный институт, его функции в обществе и взаимосвязь с другими общественными институтами[1]. Современная социология образования исследует образование в качестве многоуровневой системы, функционирующей в четырех основных и взаимосвязанных формах[2]:

  1. как процесс формирования знаний у индивидов, вовлеченных в то или иное звено образования;
  2. как процесс изменения общественного сознания;
  3. как фактор социализации личности, и её воспитания;
  4. как своеобразная феноменология личностного сознания.

Образование, являясь важнейшим элементом социальной системы, призвано развивать человеческий капитал. В недрах этой системы формируются идеи, идеалы, мировоззренческие позиции. Это область формирования надежд и упований, на основе которых формируется социально значимое и позитивное поведение людей в результате чего происходит важнейший аспект конструирования общества, его институтов. Эта система во многом определяет собой и судьбу отдельных людей. Образование, таким образом, — это система проектирования будущего[3].

Кроме социологии, образование изучают также в рамках педагогики, психологии, философии, истории и экономики.





Социология образования: подходы к проблеме

Данная отрасль социологического знания весьма обширна и пересекается с целым рядом разделов социологической науки, в том числе: с социологией молодежи, с проблемами и процессами социализации личности, вопросами воспитания подрастающего поколения, структурой ценностей различных групп общества, процессами формирования социальной структуры общества. В связи со слаборазвитой традицией эмпирического анализа российской действительности современная российская социология образования базируется преимущественно на методе внешнего наблюдения и исследует динамику ориентаций различных групп на виды образования, влияние полученного образования на жизненную карьеру, статистику позиций участников сферы образования. Меньшее количество работ посвящено поиску объяснительных концепций самого образования как сферы жизни, культуры, как общественного института[4].

В отличие от российской, немецкая социология имеет развитые традиции участия в принятии социально значимых государственных решений по широкому кругу проблем. Это относится и к сфере образования, поэтому структура социологии образования в Германии раскрывает основные направления исследований в данной области социологии. В современной Германии социология образования наиболее активно рассматривает следующие направления:

  • Проблематика непрерывного образования интенсивно начинает разрабатываться в связи с ускорением преобразований в области высокотехнологичных производств, где происходит сокращение сроков разработки и внедрения новой продукции. Эта тенденция активно проникает и в систему социальных отношений. В этих условиях становится невозможным получение образования один раз на всю жизнь[5].
  • Система повышения квалификации, являющаяся кузницей кадров прежде всего для малого и среднего бизнеса, во многом связана с проблематикой непрерывного образования (в том числе, и с помощью дистанционного обучения), однако имеет собственный предмет изучения. Важным аспектом данного направления исследований является комплекс проблем, связанных с необходимостью переподготовки людей предпенсионного возраста, по разным причинам высвобождающихся из сферы занятости[6].
  • Социальные проблемы в образовательной системе современной Германии рассматриваются социологами в нескольких ракурсах[7]. Во-первых, интенсивно исследуется место и роль иммигрантов в системе образования страны. При этом исследуется не только поведение иммигрантов в учреждениях образования, но и изменения в семьях иммигрантов, чьи дети учатся в немецкой школе. Во-вторых, исследуется проблема социального неравенства в образовательной системе, причем социологи отмечают феномен роста этого явления. В-третьих, изучается гендерная проблематика в немецкой системе образования, которая во многом также связана с проблемой неравенства. В-четвертых, важным направлением социологических исследований является изучение положения инвалидов и иных представителей социально неблагополучных слоев в немецкой системе образования.
  • Значительное место в социологии образования занимают исследования, посвященные поиску ответов на вопросы, связанные с ценностными установками и профессиональными ориентациями молодых людей[8]. Эти исследования связаны с оценками студентов своих ожиданий от учебы в вузах и позволяют корректировать учебный процесс.
  • Реформа системы образования — важнейшее направление социологического анализа, причём исследования в этой области традиционно предшествуют конкретным мероприятиям[9]. Исследования осуществляются по четырём основным направлениям: (1) реформа школьного образования; (2) проблема сохранения автономии немецких вузов; (3) проблемы и перспективы введения платы за обучение. Введение платы за обучение рассматривается социологами как реформирование по американскому образцу и оценивается как очень дискуссионная тема; (4) внедрение бакалавриата и магистратуры в системы образования страны.

История социологии образования

Становление социологии образования, как самостоятельной дисциплины началось в конце XIX века с работ Эмиля Дюркгейма[2], но при этом исследования, посвящённые образованию, проводились и раньше.

Предшественник Дюркгейма, Карл Маркс показал связь содержания и функций образования с классовой структурой общества. Дюркгейм считал, что образование является одним из способов передачи подрастающим поколениям ценности господствующей культуры[2]. Впоследствии Р. Коллинз показал, влияние различных статусных групп на развитие образования, на формирование его стандартов. Американский социолог Толкотт Парсонс с позиций структурного функционализма проанализировал роль школьного класса как специфической социальной системы[2].

Социология образования в Российской империи

Социология образования, как особое научное направление, имеющее официальный статус, в Российской империи отсутствовало, однако общественные дискуссии на тему народного образования и просвещения велись постоянно и имели широкий общественный резонанс[10]. Среди реформ Александра II, охватывавших беспрецедентно широкий круг вопросов общественной и государственной жизни, особое место занимали реформы образования, важнейший вклад в методологическое обоснование которых внёс профессор М. Н. Катков, известный публицист и общественный деятель, имевший репутацию консерватора. Особенностью реформы образования являлось опубликование её проекта и широкое обсуждение содержания реформы российской общественностью. Именно это обсуждение и явилось началом развития социологии образования в её теоретическом аспекте. Эта работа, однажды начавшись, продолжалась и позднее. Большой популярностью у российской просвещенной публики пользовалась книга либерала и оппозиционера П. Н. Милюкова "Очерки по истории русской культуры" [11]. Я.У. Астафьев и В. Н. Шубкин отмечают, что значение исследований, опубликованных в конце XIX века, не стоит преувеличивать, хотя подчеркивают что "Дискуссии на данные темы стимулировали развитие исследований в области теории и истории образования в России"[10].

Исследования проблем образования в СССР

После революции 1917 года в стране происходит создание новых структур на основе "разрушения мира насилья". Создается новая система образования, выстраиваемая на методологии и идеологии марксизма. Система образования выстраивается на чётких классовых позициях[12]. В стране проводятся социологические исследования, направленные на изучение мировоззрения учащихся выпускных классов, образовательного ценза учителей; экономического положения рабочей молодежи рабфаков. Вместе с тем растет число публикаций идеологического и директивного плана, где обсуждалось должное состояние образования и педагогического процесса в соответствии с суждениями классиков марксизма и партийными директивами[13].

Новый импульс социология образования в СССР получает в 1960-70-е гг., в период возрождения отечественной социологии. Заметный рост интенсивности исследований в этой области наблюдается в 1975-79 гг., когда число публикаций на эту тему достигает уровня 150 научных работ в год[14]. В этот период во многих вузах при кафедрах философии и научного коммунизма создаются социологические лаборатории, многие из которых занимаются исследованием проблем молодежи и образования.

Программа Гособразования СССР "Общественное мнение"

В период перестройки, начатой в СССР с приходом к власти М. С. Горбачева, в числе прочих государственных структур начинаются преобразования в системе образования. В этот период в Министерстве высшего и среднего специального образования СССР создается Программа «Общественное мнение». Её вдохновителями и создателями явились высшие руководители министерства — министр Г. А. Ягодин и его заместитель Ф. И. Перегудов. Руководство Министерства высшего и среднего профессионального образования СССР было убеждено в необходимости создания особой службы, которая могла бы обеспечивать аппарат министерства достоверной информацией о мнениях учителей и преподавателей, ректоров вузов и директоров школ и ПТУ, работников региональных органов управления, родителей обучающихся в системе детей. Поэтому в апреле 1987 года министр Г. А. Ягодин подписал приказ Минвуза СССР от 22 апреля 1987 г. № 287 о разработке Всесоюзной межвузовской целевой комплексной Программы «Общественное мнение».

Работа Программы осуществлялась на принципах распределенного исследовательского института, в составе которого работали представители разных вузов страны. Ежегодно проводилась серия исследований - от трех до семи проектов. Руководителями проектов являлись представители разных вузов. Инструментарий разрабатывался под каждый проект рабочей группой, в состав которой входили все желающие участвовать в разработке проекта и анализе результатов замера. Рабочая группа собиралась в стенах вуза, представитель которого являлся руководителем проекта. Всего было осуществлено более 150 всесоюзных проектов. На первом этапе в Программе приняли участие 36 вузов, затем число их росло: 54 - в 1989 г., 77 - в 1990-м, 89 - в 1991-м. После создания Государственного комитета народного образования (Гособразования) СССР, программа продолжала свою деятельность. После распада Советского Союза и ликвидации Гособразования СССР Программа "Общественное мнение" прекратила свою деятельность.

Социология образования в современной России

После распада СССР исследования в этой области сокращаются в связи с сокращением государственного финансирования научных исследований[15]. Падение интереса к социологии образования иллюстрирует в частности тот факт, что из 239 диссертаций, утвержденных ВАК РФ в 2011–2013 гг. по специальности 22.00.04 – социальная структура, социальные институты и процессы проблемы образования рассматриваются только в девятнадцати диссертациях (8%). Следует подчеркнуть, что именно данная специальность, согласно её паспорту, наиболее приближена к реальной социальной жизни. Анализ проблем образования и воспитания в основном связан с процессами, происходящими в высшей профессиональной школе (11 работ из 19); проблемы среднего профессионального образования были представлены в трех работах; еще три исследования были посвящены особенностям развития образовательного пространства; и два — проблеме взаимодействия учителя и ученика. Ни в названиях диссертаций, ни в их целях и задачах нет упоминаний о таком важном явлении, волнующем российское общество, как ЕГЭ. Особая актуальность соответствующих процессов связана с тем, что реформированием образования (и общего, и высшего) страна активно занимается по меньшей мере последние 20 лет[16]. К сожалению, в процессе непрерывного реформирования отечественной системы образования всех уровней используется дорогостоящий метод проб и ошибок.

Образование

Образование — это процесс и результат усвоения систематизированных знаний, умений и навыков, необходимое условие подготовки человека к жизни и труду. "Система образования предназначена для удовлетворения потребностей общества в социализации молодых людей, в освоении ими социально-одобряемых образцов поведения, в освоении людьми определённой институционализированной системы ценностей"[17]. Разные науки изучают образование под своим углом зрения. В философии понятие "образование" употребляется в значении общего духовного процесса формирования человека и результата этого процесса - духовного облика человека. Образование исследуется как культурно-историческое явление, средство сохранения, передачи и умножения накоплений духовной культуры человечества, народов, наций.

Образование обладает всеми признаками социального института.

Образование представляет собой социальную подсистему, имеющую свою структуру. В качестве её основных элементов можно выделить учебно-воспитательные учреждения как социальные организации, социальные общности (педагоги и учащиеся), учебный процесс как вид социокультурной деятельности.

Напишите отзыв о статье "Социология образования"

Примечания

  1. Термин «Социология образования» в словаре по общественным наукам.
  2. 1 2 3 4 Бабосов Е.М. [voluntary.ru/dictionary/568/word/sociologija-obrazovanija Социология образования].
  3. Овсянников, 1999, с. 73.
  4. Нечаев, 1999, с. 84.
  5. Иудин, Шпилёв, 2010, с. 6-14.
  6. Иудин, Шпилёв, 2010, с. 14-23.
  7. Иудин, Шпилёв, 2010, с. 24-46.
  8. Иудин, Шпилёв, 2010, с. 47-50.
  9. Иудин, Шпилёв, 2010, с. 51-57.
  10. 1 2 Астафьев, Шубкин, 1998, с. 346-347.
  11. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2. Часть 2.. — Прогресс, 1994.
  12. Астафьев, Шубкин, 1998, с. 348-349.
  13. Астафьев, Шубкин, 1998, с. 349.
  14. Астафьев, Шубкин, 1998, с. 349-350.
  15. Астафьев, Шубкин, 1998, с. 364-366.
  16. Иудин, Шпилёв, 2014, с. 56-57.
  17. Овсянников, 1999, с. 74.

Литература

  • Астафьев Я. У., Шубкин В. Н. [ecsocman.hse.ru/data/974/698/1219/016Glava13.pdf Глава 13. Социология образования в СССР и России] // Социология в России: Учеб. пособие для студентов вузов / Отв. ред. В.А. Ядов. — М., 1998. — С. 345-368. — 695 с.
  • Иудин А. А., Шпилёв Д. А. [www.nisoc.ru/download/Edicat.pdf Современная немецкая социология (обзор). Образование в современной Германии]. — Н. Новгород: НИСОЦ, 2010. — 63 с. — ISBN 978-5-93116-126-6.
  • Иудин А. А., Шпилёв Д. А. [www.unn.ru/pages/e-library/vestnik_soc/18115942_2014_-_2(34)_unicode/9.pdf Современная социология: объясняющая и аналитическая] // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия "Социальные науки" : Сборник. — Нижний Новгород, 2014. — № 2 (34). — С. 54-61.
  • Нечаев В.Я. [ecsocman.hse.ru/hsedata/2010/12/31/1208180856/1999_n3_p73-132.pdf Новые подходы в социологии образования] // Социологические исследования : Журнал. — М., 1999. — № 11. — С. 84-91.
  • Овсянников А. А. [ecsocman.hse.ru/hsedata/2010/12/31/1208180856/1999_n3_p73-132.pdf Система образования в России и образование России] // Мир России : Журнал. — М., 1999. — Т. 8, № 3. — С. 73-132.

Ссылки

  • [www.isras.ru/index.php?page_id=9&rub2=17 Публикации по теме «социология образования»], ИС РАН
  • [www.socioprognoz.ru/publ2011.html?rub2=8&actual Книги по социологии образования (с полными текстами)], Центр социального прогнозирования и маркетинга
  • [ecsocman.hse.ru/data/635/681/1219/Pervaya_chast_uchebnika.pdf Социология образования: Учебное пособие / Под ред. Д.В. Зайцева. Саратов: Изд-во СГТУ, 2004. 300 с.]

Отрывок, характеризующий Социология образования

В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.