Социология семьи

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Социология семьи — отрасль социологии, изучающая семью. В сферу исследований данной отрасли входит: изучение функционирования семьи как социального института и малой группы, структуры и функции семьи, брачно-семейные отношения, образцы семейного поведения, характерные для того или иного типа культуры, той или иной социальной группы.





История социологии семьи

Социология семьи как специальная область социологического знания берёт своё начало в масштабных эмпирических исследованиях Рилза и Ле Пле.[1] В середине XIX века они независимо друг от друга предпринимают попытку изучить влияние таких социальных факторов, как структура семьи, экономические отношения в семье, религия в семье и другие. С тех пор проблемы семьи и семейно-брачных отношений постоянно находятся в центре внимания социологии, поскольку семья представляет собой уникальное образование: малая группа и социальный институт одновременно.[1]

В СССР одним из первых подразделений, где в период «оттепели» стала развиваться социология семьи, стала группа исследователей под руководством З. А. Янковой (1923—1998) в составе сектора социального прогнозирования Института социологических исследований АН СССР.[1]

В 1974 году был создан сектор социальных проблем семьи и быта Института социологических исследований АН СССР, который возглавил А. Г. Харчев (1922—1987).[1]

В 1970 — 1980 годы сотрудники сектора активно сотрудничали с сообществом социологов семьи стран «социалистического лагеря», проводились совместные международные конференции и исследования, в том числе с участием западноевропейских специалистов.[1]

Семья

Семья — социальная система воспроизводства человека, основанная на кровном родстве, браке или объединяющая людей общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью. В первобытной семье допускалась полная свобода полового общения внутри семьи, то есть между членами одного и того же рода (стадная групповая социология). Выделяют специфичные функции семьи, такие как супружество, родительство и родство.

Брак

Брак — это юридически оформленный и добровольный союз женщины и мужчины, направленный на создание семьи и порождающий взаимные права и обязанности. Брак основан на чувстве любви, дружбе и уважении нравственных принципов построения семьи. В последние годы среди различных форм семьи и брака выделяют и гомосексуальный или однополый брак — брак между лицами одного пола. В середине 2010 года возможность заключить брак существовала в Нидерландах, Бельгии, Испании, Канаде, ЮАР, Норвегии, Швеции, Португалии, Исландии и Аргентине. Большинство остальных западно- и центральноевропейских стран (Франция, Германия, Великобритания, Дания, Чехия, Словения, Венгрия и др.) приняли законы о зарегистрированных партнёрствах, то есть аналогах брака, для заключения которых супруги могут быть одного пола. Ещё в ряде стран гей-союзы не легализованы на общенациональном уровне, но их можно заключить в отдельных регионах страны (например, в столице Мексики и некоторых штатах США)

Также традиционно науке выделяют ещё 3 формы брака, различающихся своей структурой:

  • Моногамия — брак между одним мужчиной и одной женщиной, данная форма брака преобладает в современных развитых обществах.
  • Полигамия — брак между одним и несколькими индивидами. Выделяют две формы полигамии: полигиния — брак между одним мужчиной и несколькими женщинами; полиандрия — брак между одной женщиной и несколькими мужчинами;
  • Групповой брак — брак между несколькими женщинами и несколькими мужчинами.

Существуют и альтернативные браки, которые обладают всеми характеристиками брачного союза, но при этом отношения супругов юридически не оформлены.

См. также

Напишите отзыв о статье "Социология семьи"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Лавриненко В.Н. Социология: учебник для вузов. — Москва: Культура и спорт, ЮНИТИ, 2002. — ISBN 5-238-00130-4.

Литература

  • Гурко Т.А. [www.isras.ru/publ.html?id=740 Брак и родительство в России.]. — Москва: Институт социологии РАН, 2008. — ISBN 978-5-89697-139-9.
  • [www.isras.ru/index.php?page_id=9&tid=92&idruk=103 Публикации по вопросам социологии семьи на сайте Института социологии РАН.]

Отрывок, характеризующий Социология семьи

Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.