Социофобия

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Социофобия
МКБ-10	F40.1, F93.2
МКБ-9	300.23
MeSH	D010698

Не следует путать с Социопатия.

Социофо́бия (от лат. socius – общий, совместный + др.-греч. φόβος – страх), социа́льная фо́бия, социа́льное трево́жное расстро́йство — упорная иррациональная боязнь исполнения каких-либо общественных действий (например, публичных выступлений), либо действий, сопровождаемых вниманием со стороны посторонних лиц: боязнь взглядов прохожих на улице, боязнь находиться в обществе, невозможность заниматься чем-либо при наблюдении со стороны и т. п.

Введение

Эти страхи могут быть вызваны воображаемым или действительным наблюдением со стороны. Человек с социофобией может осознавать, что его страхи общественного взаимодействия избыточны или беспричинны, тем не менее преодоление их не становится от этого более лёгким. Некоторые люди, страдающие социофобией, опасаются широкого круга социальных ситуаций, в то время как другие только специфичных, например таких, в которых необходимо проявить свои способности наилучшим образом.

В большинстве случаев социофобия начинает проявляться в раннем возрасте. 50 % страдающих этим заболеванием обнаружили его симптомы до достижения ими 11 лет, и 80 % — до достижения 20-летнего возраста. Поскольку болезнь начинает проявляться столь рано, возможно возникновение ещё и сопутствующих расстройств, таких как депрессия или злоупотребление наркотическими веществами. К психологическим симптомам социофобии как правило добавляются физиологические, такие как: покраснение кожных покровов, гипергидроз (потливость), тремор, учащенное сердцебиение, тошнота. Могут присутствовать ступор и быстрая, сбивчивая речь. В ситуациях, сопряженных с сильным стрессом, возможны панические атаки. Ранняя диагностика обычно помогает минимизировать симптомы и избежать возникновения дополнительных (коморбидных) расстройств, таких как депрессия. Социофобию иногда называют «болезнью упущенных возможностей».

Лечение

Эффективным способом лечения является когнитивно-поведенческая психотерапия, особенно сочетание когнитивно-поведенческой групповой терапии с экспозицией. Производится постепенное привыкание к тем социальным ситуациям, которые вызывают у пациента тревогу и в которых ему следует предпринимать те или иные действия. Значительную роль в восстановлении навыков общения у пациентов, долгое время уклонявшихся от социальных контактов, играют лечебный поведенческий тренинг и ролевые игры. Когнитивные методы помогают пациенту восстановить чувство собственного достоинства и правильно относиться к реакции окружающих на его поведение. У пациента формируются новые мысленные установки при оценке ситуаций, провоцирующих тревогу и избавление от физических симптомов. Может применяться также релаксационная терапия.

Медикаменты могут применяться при категорическом отказе пациента от психотерапии, но их эффективность весьма ограничена и направлена в основном на устранение симптомов: тревоги и стресса. Внимание к социофобии выросло в последние годы, и предложены также лекарственные методы:

• Антидепрессанты:
  • Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС).
  • Ингибиторы обратного захвата серотонина и норадреналина.
  • Ингибиторы моноаминооксидазы (ИМАО): моклобемид.

Также при краткосрочном лечении социофобии применяются бензодиазепины. Несмотря на их эффективность на начальном этапе терапии, в дальнейшем рекомендован переход на другие препараты из-за риска возникновения депрессии и возможности физической зависимости. После отмены бензодиазепинов высок риск рецидива социофобии.

Симптомы

Когнитивные

Люди, страдающие социофобией, испытывают настоящий ужас от того, как они будут оценены сторонними наблюдателями. Они почти всегда слишком сосредоточены на самих себе, на том, как они выглядят, как себя ведут. Такие люди также, как правило, предъявляют повышенные требования к себе. Страдающий социофобией изо всех сил пытается произвести хорошее впечатление на окружающих, но при этом в глубине души уверен, что не сможет этого сделать. Бесчисленное множество раз он может проигрывать в своей голове возможные сценарии развития ситуаций, провоцирующих у него тревогу, анализируя, где и что он мог сделать или сделал не так. Эти мысли могут быть чрезвычайно навязчивыми и терзать человека неделями после соответствующей стрессовой ситуации.. Социофобы имеют неадекватное представление о самих себе и своих возможностях, они склонны видеть себя в плохом свете. Также есть данные о том, что память таких людей хранит в себе больше плохих воспоминаний (обычные люди быстрее забывают плохое).

Например, новый сотрудник в коллективе знакомится с будущими коллегами и во время своей речи случайно запинается. Если он социофоб, то после этого у него, скорее всего, появится сильная тревога, он будет думать о том, хорошее ли впечатление произвел, более того, память об этом событии сохранится и станет источником опасений в будущем.

Поведенческие

Как уже говорилось выше, социофобия или социально-тревожное расстройство есть устойчивый страх широкого круга ситуаций, в которых человек оценивается окружающими, при этом он опасается создать у них плохое мнение о себе. Это состояние отличается от обычной «застенчивости» тем, что приводит к серьёзным нарушениям в жизни субъекта. Он начинает избегать любых контактов с людьми, особенно в малых группах; свиданий, вечеринок. Остерегается заговаривать с незнакомцами, посещать рестораны и т. д. Люди с социофобией опасаются глядеть в глаза собеседнику.

По мнению психолога Б. Ф. Скиннера, фобии прежде всего характеризуются избегающим поведением. Человек попросту начинает остерегаться любых ситуаций, провоцирующих у него тревогу.

Физиологические

Физиологические эффекты, с которыми сталкиваются больные, схожи с наблюдаемыми при других расстройствах тревожного спектра. У взрослых это могут быть слёзы, избыточная потливость, тошнота, трудности с дыханием, дрожь в конечностях, изменения сердечного ритма, как результаты запуска реакции «бей или беги». Возможны расстройства походки (в ситуации если человек беспокоится, «правильно» ли он ходит), особенно проходя мимо группы людей. Невольное покраснение кожных покровов лица также довольно распространенный симптом среди страдающих социофобией. Все эти легко замечаемые окружающими физиологические реакции ещё больше усиливают тревогу в присутствии посторонних.

Связь с другими расстройствами

Существует высокая степень коморбидности между социофобией и другими психическими расстройствами. Обычно социофобии аккомпанируют заниженная самооценка и депрессия, возможно из-за дефицита личных взаимоотношений и длительных периодов изоляции, связанных со страхом общения с другими людьми. Пытаясь избавиться от тревоги и депрессии человек может прибегать к употреблению алкоголя и наркотических веществ, что, в свою очередь, может привести к формированию зависимости. Есть данные, что примерно 20 % больных социофобией страдает также и от алкоголизма. Одно из наиболее часто встречающееся сопутствующих расстройств — это депрессия. В одном исследовании из 14.263 человек, у 2,4 % диагностировали социофобию и из них у 16,6 % выявили также депрессию. Помимо депрессии у страдающих социофобией часто выявляют: паническое расстройство (33 %), общетревожное расстройство (19 %), посттравматическое стрессовое расстройство (36 %), злоупотребление веществами (18 %), попытки суицида у 23 %. В одном из исследований отмечено, что, у пациентов с коморбидными алкоголизмом, паническим расстройством или депрессией социофобия предшествовала становлению соответствующего расстройства в 75 %, 61 % и 90 % случаях соответственно.

Хотя в руководстве DSM-IV и говорится, что человек не может быть признан больным социофобией, если его симптомы лучше описываются критериями для расстройств аутистического спектра, таких как синдром Аспергера или аутизм , некоторые люди страдают от обоих недугов одновременно. Одно исследование выявило коморбидность в 28 % между аутизмом и социофобией.

Есть данные, указывающие на взаимосвязь социофобии с биполярным расстройством и расстройством дефицита внимания.Вдобавок исследования показали, что больные социофобией чаще подвержены развитию гипомании, на фоне приёма антидепрессантов, чем не страдающие социофобией.

Причины

Исследования, касающиеся причин социофобии, ведутся в широком диапазоне теорий и областей знания — от нейробиологии до социологии. Однако ученым ещё только предстоит выяснить точные причины возникновения социальной тревожности. Текущие данные позволяют говорить о том, что основную роль играет наследственность в комбинации с факторами окружающей среды.

Генетические и семейные факторы

Исследователями было продемонстрировано, что риск получить диагноз "социофобия" увеличивается в 2-3 раза, если кто-либо из ближайших родных также страдает от этого расстройства. Возможно из-за генетического наследования и/или из-за того, что дети перенимают социальные страхи своих родителей в процессе наблюдения за ними. Исследования с участием близнецов, усыновленных разными семьями, показывают, что если один из них заболевает социофобией, то для другого риск также приобрести это расстройство на 30-50 % выше, чем в среднем в популяции. Исследователи предполагают, что родители детей с социофобией сами страдают социальной тревожностью, (Bruch and Heimberg, 1994; Caster et al., 1999), и застенчивость, обнаруженная у приёмных родителей, в значительной степени коррелировала с застенчивостью у усыновленных детей (Daniels and Plomin, 1985).

Чрезмерная опека или критика детей в семье также повышает риск развития социофобии.

Параллельно с этими данными имеются результаты исследований поведенческого ингибирования у новорожденных. Поведенческое ингибирование — не патология, а скорее особенность функционирования нервной системы, при которой индивид более сконцентрирован на себе и опасается окружающего мира. Примерно 10-15 % людей обнаруживают этот темперамент при рождении и это является фактором риска развития социально-тревожного расстройства (социофобии) в последующей жизни.

Влияние прошлых эпизодов отрицательного опыта общения

Исследователями было показано, что предыдущий отрицательный опыт социализации может провоцировать развитие социофобии,в особенности у людей с повышенной чувствительностью. У примерно половины страдающих социофобией была обнаружена чёткая взаимосвязь между психологической травмой, связанной с унизительным или травмирующим социальным событием, и ухудшением симптомов социофобии. Имеет значение не только личный социальный опыт: просто наблюдение отрицательного опыта других делает развитие социофобии более вероятным. Социальная тревожность также может быть кумулятивным эффектом: невозможность «влиться» в коллектив, неприятие или отвержение сверстниками, долгие годы психологической травли (Beidel and Turner, 1998). Застенчивые подростки и тревожные взрослые в своих резюме особенно подчёркивали, что часто в своей жизни сталкивались с неприятием сверстниками,выраженным в различных формах психологического и физического насилия (Gilmartin, 1987). Одно из проведенных исследований показало, что популярность отрицательно коррелирует с социальной тревожностью, и дети, непопулярные у сверстников, сообщили о более высоких уровнях тревоги и страха быть отрицательно оценёнными, чем контрольная группа. Очевидно, что дети с социофобией имеют тенденцию получать меньше положительных реакций от сверстников, и это может приводить к появлению избегающего поведения.

См. также

• Агорафобия
• Синдром Аспергера
• Застенчивость
• Тревожное расстройство личности
• Тайдзин кёфусё
• Комплекс неполноценности

Литература

• Дж. У. Биик «Тренинг преодоления социофобии. Руководство по самопомощи»
• Щербатых Ю. В., Ивлева Е. И. Психофизиологические и клинические аспекты страха, тревоги и фобий / Ю. В. Щербатых, Е. И. Ивлева. — Воронеж: Истоки, 1998. — 282 с. ISBN 5 88242-094-6
• Проблемная группа по социальной фобии Всемирной Ассоциации Психиатрии, под. ред. С. А. Монтгомери «Социофобия»

Ссылки

• [www.socialanxietyinstitute.org/ Сайт Института социофобии] (США) (англ.)
• [www.psyline.ru/socfob.htm Социальная фобия. Путь преодоления.] (J.W. Beek. Пособие по самостоятельному преодолению социофобии. Перевод с английского) (рус.)

Отрывок, характеризующий Социофобия

Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?