Соцков, Михаил Михайлович

Михаил Михайлович Соцков
Соцков Михаил Михайлович (1930—2013).
Дата рождения	8 декабря 1930(1930-12-08)
Место рождения	город Мещовск (Калужская область, СССР)
Дата смерти	18 марта 2013(2013-03-18) (82 года)
Место смерти	Балашиха (Московская область, Россия)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Танковые войска Мотострелковые войска
Годы службы	1948—1990
Звание	генерал-полковник
Часть	6-й гвардейской мотострелковой дивизией. Начальник штаба 2-й танковой армии. Командующий 3-й ударной армией.
Командовал	батальоном, полком, дивизией, армией. На командно-штабных должностях в МО СССР
Сражения/войны	Венгерские события 1956 года, Холодная война. Афганская война
Награды и премии

Михаил Михайлович Соцков (8 декабря 1930 — 18 марта 2013) — советский военачальник. Участник венгерских событий 1956 года, Холодной войны и Войны в Афганистане. Главный военный советник в Республике Афганистан, генерал-полковник.

Биография

Ранние годы

Родился 8 декабря 1930 года в городе Мещовск Калужской области СССР.

На военной службе

В 1951 году окончил Ярославское пехотное училище. Командовал взводом, ротой.

В 1956 году участвовал в подавлении мятежа в Венгрии — командовал штурмовой группой. В одном из боёв был контужен.

Окончил в 1964 году военную академию им. М. В. Фрунзе. После окончания академии служил в Заполярье и Карелии — командовал батальоном, был офицером штаба армии, заместителем командира полка, командиром полка, начальником штаба дивизии.

На высших должностях

Окончил в 1974 году военную академию Генерального штаба с золотой медалью. Служил в ГСВГ, в 1974—1975 году командовал 6-й гвардейской мотострелковой дивизией. Был начальником штаба 2-й танковой армии, командующим 3-й общевойсковой армией.

В декабре 1979 году назначен начальником оперативного управления ГОУ Генштаба. Далее: 1-й заместитель командующего войсками Закавказского военного округа, заместитель начальника Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск, генерал-инспектор Сухопутных войск.

В Афганистане

В мае 1988 года назначен главным военным советником в Республике Афганистан. После вывода войск совместно с командованием афганской армии принимал участие в Джелалабадском сражении, в обороне Хоста и боевых действиях на Саланге. В августе 1989 года убыл из Афганистана.

После службы в армии

В 1990 году генерал-полковник М. М. Соцков уволен в отставку.

Жил и работал в Подмосковье. Скончался 18 марта 2013 года после тяжёлой и продолжительной болезни.

Награды

• Орден Ленина
• Орден Красного Знамени
• Орден Красной Звезды
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 2-й степени
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени
• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
• Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (7 мая 1965)
• Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР»
• Юбилейная медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР»
• Юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР» (26 декабря 1967)
• Юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР» (28 января 1978)
• Юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР» (28 января 1988)
• Медаль «За безупречную службу» I степени

Награждён также 6-ю иностранными орденами.

Литература

• Соцков М. М. Долг и совесть. Закрытые страницы афганской войны.

Отрывок, характеризующий Соцков, Михаил Михайлович

Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.