Союз-2А

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Связанные экспедиции</th></tr> <tr><td colspan="2">
Союз-2А
Общие сведения
Полётные данные корабля
Название корабля Союз-2А
Ракета-носитель Союз (11А511)
Апогей км
Перигей км
Наклонение °
Масса 6 825 кг
Полётные данные экипажа
Предыдущая Следующая
Союз-1 Союз-2

</td></tr>


«Союз-2А» — неофициальное обозначение предполагавшегося второго советского пилотируемого космического корабля серии «Союз», который должен был быть запущен на орбиту 24 апреля 1967 года под названием «Союз-2» для первой в мире стыковки пилотируемых кораблей.

На борту корабля должен был находиться экипаж космонавтов в составе Валерия Быковского (командир), Алексея Елисеева и Евгения Хрунова.

Программа полёта предусматривала стыковку с запускаемым сутками ранее кораблём «Союз-1» с одним космонавтом (Владимиром Комаровым) и переход через открытый космос по внешней стороне разгерметизированных бытовых отсеков кораблей (ввиду того, что конструкцией корабля на то время ещё не были предусмотрены герметичные внутренние люки стыковочного узла) Елисеева и Хрунова для возвращения на «Союзе-1», в котором для них были установлены второе и третье индивидуальные кресла-ложементы. Быковский должен был приземлиться на «Союзе-2».

Ввиду выявления сразу в начале полёта корабля «Союз-1» серьёзных неисправностей (не раскрылась одна из двух панелей солнечных батарей, корабль стал испытывать дефицит электроэнергии, и др.), старт однотипного «Союза-2» был отменён, что спасло жизни его экипажа. Полёт «Союза-1» был досрочно прекращён, корабль сошёл с орбиты, но на заключительном участке приземления произошёл отказ парашютной системы, который привёл к катастрофе и гибели космонавта Комарова.

Полёт со стыковкой пилотируемых кораблей планировался несмотря на то, что три беспилотных испытательных полёта кораблей «Союз» (7К-ОК № 2, известный как «Космос-133»; 7К-ОК № 1, старт которого был отложен, но привёл к срабатыванию САС и взрыву ракеты в стартовом сооружении; 7К-ОК № 3 «Космос-140») оказались полностью либо частично неудачными, а инженеры зафиксировали около 200 конструкционных замечаний к кораблю, ввиду нервной «космической гонки» с США. Руководство страны и отрасли было недовольно тем, что после досрочного прекращения рискованной и уже малоперспективной программы «Восход» в СССР не было произведено ни одного пилотируемого полёта, в то время как США провели десять пилотируемых полётов по программе «Джемини», в том числе проведя первую в истории стыковку космических кораблей. Кроме того, испытательные полёты «Союзов» требовались для подготовки советской лунной программы, в которой лунно-облётный корабль Л1 «Зонд» и лунно-орбитальный корабль ЛОК экспедиционного комплекса Л3 были унифицированы с «Союзами», а лунно-орбитальный ЛОК и лунно-посадочный ЛК корабли-модули комплекса Л3 также использовали стыковку с переходом члена экипажа через открытый космос.

После аварии «Союза-1» последовал 1,5-годовой перерыв в пилотируемых полетах, конструкция корабля была значительно переработана для повышения его надежности и было выполнено 6 беспилотных отработочных пусков, в числе которых в 1967 году состоялась первая автоматическая стыковка двух «Союзов» («Космос-186» и «Космос-188»). В 1968 году возобновились пилотируемые полеты, а в 1969 году проведены пилотируемая стыковка по невыполненной в 1967 году программе (корабли «Союз-4» и «Союз-5»), групповой полёт трёх кораблей сразу и долговременный автономный рекордный полет. При этом следующий беспилотный корабль серии для стыковки с пилотируемым кораблем «Союз-3» получил название «Союз-2», хотя их стыковка в октябре 1968 года не удалась.

Ввиду принятой в СССР секретности и утаивания космических неудач, о существовании программы полёта данного корабля со стыковкой с потерпевшим аварию «Союзом-1» общественность была ознакомлена только после начала эпохи гласности.

Корабль «Союз-2А» после удаления из него кресел для экипажа, небольшого изменения комплекта оборудования и модернизации парашютной системы был выведен на орбиту под названием «Космос-188» и успешно выполнил программу полёта.

Напишите отзыв о статье "Союз-2А"



Ссылки

  • Наталия Ячменникова. [www.rg.ru/2007/04/26/kosmos.html Схватка в космосе]. Российская газета (26 апреля 2007 года). Проверено 4 июля 2009.
  • [epizodsspace.no-ip.org/bibl/borisenko/na_kosm/08.html На орбите корабль «Союз-1»]
  • [epizodsspace.no-ip.org/bibl/stati/pol-kot.html Полёты, которых не было]
  • [epizodsspace.no-ip.org/bibl/molodtsov/01/03.html Многоместные корабли]

Примечания

Отрывок, характеризующий Союз-2А

– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.