Союз-21
Поделись знанием:
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
| Союз-21 | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Полётные данные корабля | |
| Название корабля | Союз-21 |
| Ракета-носитель | Союз |
| Полёт Союза № | 21 |
| Стартовая площадка | Байконур площадка 1 |
| Запуск | 6 июля 1976 12:08:45 UTC |
| Стыковка | Салют-5 |
| Посадка | 24 августа 1976 10:50:51 UTC |
| Место посадки | 200 км юго-зап. Кокчетав |
| Длительность полёта | 49 сут 06 ч 23 мин 32 с |
| Количество витков | 790 |
| Пройденное расстояние | 32,981 млн. км |
| Апогей | 253,3 км |
| Перигей | 193,4 км |
| Наклонение | 51,62° |
| Период обращения | 88,66 мин |
| Масса | 6,800 т |
| NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1976-064A 1976-064A] |
| SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=08934 08934] |
| Полётные данные экипажа | |
| Членов экипажа | 2 |
| Позывной | «Байкал» |
| Посадка | 2 |
| Место посадки | 200 км юго-зап. Кокчетав |
| Длительность полёта | 49 сут 06 ч 23 мин 32 с |
| Количество витков | 790 |
| Перестыковки | |
| Стыковка | 07.07.1976 13:40 UTC |
| Расстыковка | 24.08.1976 |
| Предыдущая | Следующая |
|---|---|
| Союз-20 | Союз-22 |
</td></tr>
«Союз-21» — пилотируемый космический корабль серии «Союз».
Совершил стыковку с военной орбитальной станцией «Салют-5». Полёт продолжался 49 суток вместо запланированых 60-ти[1]. На 42-е сутки полёта возникла аварийная ситуация с нарушением функционирования основных систем станции. Авария и крайнее напряжение при ликвидации её последствий сильно сказались на здоровье и работоспособности экипажа. На 49е сутки миссия была прервана из-за плохого состояния В. М. Жолобова.[2].
Экипаж
- Основной экипаж
- Командир — Борис Валентинович Волынов (2-й космический полёт)
- Бортинженер — Виталий Михайлович Жолобов (1-й космический полёт)
- Дублирующий экипаж
- Командир — Зудов, Вячеслав Дмитриевич
- Бортинженер — Рождественский Валерий Ильич
- Резервный экипаж
- Командир — Горбатко, Виктор Васильевич
- Бортинженер — Глазков Юрий Николаевич
Описание полёта
Полет проводился в рамках секретной программы «Алмаз», поэтому эксперименты, в основном, носили военный характер.
Были проведён комплекс научных экспериментов, в том числе впервые использовалась установка «Кристалл», для выращивания кристаллов. Также выполнена серия инженерных экспериментов по перекачке топлива, имеющих важное значение для будущей эксплуатации грузовых кораблей «Прогресс». Из биологических экспериментов, космонавты проводили наблюдения за рыбами.
Аварийная ситуация
На 42-е сутки полёта возникла нештатная ситуация: погас свет, отключился ряд бортовых систем, включая систему регенерации кислорода, однако через два часа экипажу удалось вернуть функционирование корабля в штатный режим[2].
После перенесённого при аварии стресса у Б. Волынова начались боли в сердце, В. Жолобов был в ещё более тяжёлом физическом и психологическом состоянии[1]. По сообщению Т. Мусабаева, экипаж имел проблемы с психологической совместимостью[3]. К моменту принятия решения об экстренном прекращении полёта В. Жолобов уже не мог самостоятельно облачиться в скафандр. Всё последние работы на станции, включая экипировку и погрузку заболевшего бортинженера, пришлось делать командиру, который тоже чувствовал себя нездоровым[1]. Расстыковка прошла не с первой попытки.[1][2] Нештатная ночная посадка была тяжёлой, спускаемый аппарат ударился ребром и упал на бок[1].
Напишите отзыв о статье "Союз-21"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.experts.in.ua/inform/smi/detail.php?ID=66102 Станции «Салют-3» и «Салют-5» угрожали жизни космонавтов]. Проверено 7 марта 2015.
- ↑ 1 2 3 [epizodsspace.narod.ru/bibl/rebrov/kosm_kat/12.html Михаил Ребров. Космические катастрофы. Алиби, или что произошло на «Алмазе»] ISBN 5-85729-006-6 (Проверено 30 июня 2010)
- ↑ [kargaly.ucoz.kz/news/2008-04-11-115 О суевериях устами летчика-космонавта, генерал-майора, нашего земляка, Талгата Мусабаева.]. Проверено 7 марта 2015.
Ссылки
- [schools.techno.ru/sch1567/dost/hp/mc/flights/soyuz21.htm Хронология космических полётов КК «Союз-21»] (рус.)
- [www.astronautix.com/flights/soyuz21.htm Encyclopedia Astronautica «Soyuz 21»] (англ.)
- Космонавтика. Энциклопедия / В. П. Глушко. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — 528 с. — 75 000 экз.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Союз-21
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
