Союз Рабоче-крестьянских советов «Молот и серп»
Союз Рабоче-крестьянских советов «Молот и серп» (Rewolucyjne Rady Robotniczo-Chłopskie «Młot i Sierp») — это подпольная организация, которая была создана осенью 1940 года коммунистами Варшавы и Варшавского воеводства[1]. Организация действовала в 1940 — 1941 годы на территории Польши, оккупированной Третьим рейхом.
История
Организация была создана осенью 1940 года в Варшаве[2] на базе группы, созданной бывшими членами профсоюза транспортников. После установления контактов и переговоров с другими коммунистическими группами и ячейками состоялась конференция, на которой было утверждено название организации («Молот и серп») и избрано руководство – Центральный комитет[3].
Руководителями организации стали члены КПП Станислав Заёнц, Казимеж Катц, Стефан Ендра, Антоний Пароль и Тадеуш Канопка.
Осенью 1940 года в состав организации вошли подпольные группы, действовавшие под руководством Юлиана Вечорека и Мариана Кубицкого в северной части Варшавского воеводства[3].
Несколько позже в состав организации вошли несколько антифашистских групп, созданных рабочими Варшавы, в том числе группа железнодорожников варшавских мастерских в районе Брудно, трамвайщики из депо на улице Кавенчинской и др.
В декабре 1940 года в состав организации вошли несколько групп польских коммунистов из «Общества друзей СССР» («сторонники организованного действия»).
В начале 1941 года в руководстве организации произошли некоторые изменения:
- в состав Центрального комитета входили: Юлиан Вечорек, Мариан Кубицкий, Эдмунд Петрушевский
- в состав Варшавского комитета вошли Антони Пароль, Исидор Грущинский, Стефан Ендра и ещё несколько активистов.
В 1941 году «Молот и серп» являлся самой массовой организацией польских коммунистов[4], деятельность организации распространялась на Варшаву, её пригороды и окрестности; часть Варшавского воеводства; Келецкое, Люблинское, Жешовское воеводства (Козенецкий, Пулавский, Плоцкий, Серпцкий, Гостынинский, Плоньский, Тарнобжегский, Жешувский, Келецкий, Енджеевский и Влошчовский повяты) и Верхнюю Силезию (сильная группа имелась в городе Катовице).
Организация выпускала листовки, а с начала 1941 года – еженедельник «Молот и серп» («Młot i Sierp»). Также в начале 1941 года была издана программная брошюра – «Что сеять, чтобы собрать большой урожай».
Кроме того, организация занималась подготовкой кадров, а весной 1941 года была создана «Красная милиция» («Czerwoną Milicję») - общей численностью до 1000 человек, из них 200 в Варшаве.
Организация имела устойчивые связи с группой «Barykada Wolności», созданной активистами левого крыла ППС (именно эта группа выпускала журнал «Баррикады») и варшавским гетто.
В июне-июле 1941 года гестапо нанесло серьёзный удар по организации, в результате серии облав и массовых арестов был уничтожен «Звензек рад роботничо-хлопских», а затем были арестованы несколько членов ЦК (Юлиан Вечорек, Эдмунд Петрушевский, командир боевых отрядов «Красной милиции» Мариан Кубицкий и др.) и многие активисты подполья[3][5].
После образования в январе 1942 года Польской рабочей партии, активисты организации вошли в её состав[6].
Напишите отзыв о статье "Союз Рабоче-крестьянских советов «Молот и серп»"
Примечания
- ↑ Waldemar Tuszyński. Ruch oporu w Polsce 1939-1943. Warszawa, Krajowa Agencja Wydawnicza, 1985. str. 16
- ↑ А. М. Самсонов. Крах фашистской агрессии. 2-е изд., испр. и доп. М., "Наука", 1982. стр.343-344
- ↑ 1 2 3 Julian Wieczorek // Zgineli w walce: sylwetki bojownikow AL i GL / red. I. Nowakowska (przedmova W. Machejka). Warszawa, Ksiaska i Wiedza, 1957. str.53-65
- ↑ Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.85-86
- ↑ Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.126
- ↑ А. М. Самсонов. Крах фашистской агрессии. 2-е изд., испр. и доп. М., "Наука", 1982. стр.345
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Союз Рабоче-крестьянских советов «Молот и серп»
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
