Союз ТМ-19

<tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Эмблема</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">
</td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Связанные экспедиции</th></tr> <tr><td colspan="2">

Союз ТМ-19
Общие сведения
Полётные данные корабля
Название корабля	Союз ТМ-19
Ракета-носитель	Союз-У2
Стартовая площадка	Байконур Пл. 1
Запуск	1 июля 1994 12:24:50 UTC
Посадка	4 ноября 1994 11:18:26 UTC
Место посадки	88 км к СВ от г. Аркалык, 50°54′ с. ш. 64°36′ в. д.50.90° с. ш. 64.60° в. д. / 50.90; 64.60
Длительность полёта	125 дней 22 часа 53 минут 36 секунд
Количество витков	1963
Апогей	222 км
Перигей	202 км
Наклонение	51,6°
Период обращения	88,5 мин
Масса	7150 кг
NSSDC ID	[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1994-036A 1994-036A]
SCN	[www.n2yo.com/satellite/?s=23139 23139]
Полётные данные экипажа
Членов экипажа	2 на взлёте, 3 при посадке
Позывной	«Агат»
Перестыковки
Стыковка	3 июля 1994 13:55:01 UTC Мир, Квант-1
Расстыковка	2 ноября 1994 10:40:10 UTC Мир, Квант-1
Стыковка	2 ноября 1994 11:15:00 UTC Мир, Квант-1
Расстыковка	4 ноября 1994 08:31:30 UTC Мир, Квант-1

Предыдущая	Следующая
Союз ТМ-18	Союз ТМ-20

</td></tr>

Союз ТМ-19 — пилотируемый космический аппарат из серии «Союз ТМ».

Экипаж

На взлёте

• Юрий Маленченко (1 полёт) — командир
• Талгат Мусабаев (1 полёт) — бортинженер

На посадке

• Юрий Маленченко (1 полёт) — командир
• Талгат Мусабаев (1 полёт) — бортинженер
• Ульф Мербольд (3 полёт) — космонавт-исследователь

Описание полёта

Первоначально новички Маленченко и Мусабаев должны были стартовать вместе с опытным космонавтом Стрекаловым, который должен был вернуться на Землю вместе с Афанасьевым и Усачёвым на «Союзе ТМ-18». Однако из-за отмены одного корабля снабжения «Прогресс», вместо Стрекалова, на его ложементе в космос отправились продукты питания и расходные материалы. Это привело к необычному составу экипажа, состоящему только из новичков. Стыковка прошла без проблем.

Во время двух выходов в открытый космос — 9 и 13 сентября — Маленченко и Мусабаев провели ремонт теплоизоляции и произвели подготовку для переноса солнечных батарей с модуля «Кристалл» на модуль «Квант». Первоначально в программе были запланированы 4 выхода в открытый космос, во время которых планировалось произвести перенос солнечных батарей. По причине задержки старта модуля «Спектр», перенос батарей отложили на весну 1995 года.

В составе экипажа был также врач Валерий Поляков, остававшийся на станции в течение 14 месяцев.

Научная программа охватывала области астрофизики, биотехнологии и наблюдения Земли.

3 ноября Мусабаев, Маленченко и Мербольд провели пробную отстыковку и отошли от «Мира» на 190 метров. Затем они активировали системы стыковки «Курс» и успешно пристыковались к станции. Этот тест должен был прояснить проблему, которая случилась при автоматической стыковке «Союза ТМ-20» и «Прогресса М-24» (две неудачных попытки автоматической стыковки, причём во время второй произошло столкновение транспортного корабля и модуля «Квант»; в итоге «Прогресс» был пристыкован Юрием Маленченко в ручном режиме при помощи системы «ТОРУ»).

Провиант и расходные материалы доставлялись транспортным кораблём «Прогресс М-24».

Ссылки

• [space.kursknet.ru/cosmos/russian/machines/stm19.sht Космический корабль «Союз ТМ-19»]

Отрывок, характеризующий Союз ТМ-19

Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.