Союз борьбы молодых

«Союз борьбы молодых» (польск. Związek Walki Młodych, ZWM) — подпольная антифашистская молодёжная военно-политическая организация, которая была создана в декабре 1942 года в Варшаве. Являлась молодёжной организацией Польской рабочей партии.

История

в период немецкой оккупации (1942—1945)

Одним из направлений деятельности антифашистских подпольных организаций было привлечение новых сторонников, в том числе — среди молодёжи. В 1942 году в Варшаве были созданы и действовали молодёжные объединения и «группы самообразования», объединявшие молодежь левых (коммунистических и социалистических) убеждений, в которых шла организационная, агитационно-пропагандистская работа, проходили дискуссии на общественно-политические темы.

Активисты «групп самообразования» участвовали в деятельности подпольных организаций — собирали информацию, распространяли газеты, расклеивали листовки, выполняли иные поручения.

В декабре 1942 года состоялось первое организационное собрание, в котором приняли участие руководители нескольких молодёжных объединений: Ханна Шапиро-Савицкая («Ганка»), Зофья Яворская («Данка»), Ежи Моравский («Юрек»), Ванда Зеленчик («Дзюла»), Зофья Ярошевич («Кася»). На собрании было принято решение о создании на основе нескольких «групп самообразования» и молодёжных объединений единой антифашистской организации и широком привлечении польской молодёжи к борьбе с оккупантами.

Организация начала издание еженедельной газеты «Борьба молодых» («Walka Młodych»).

• в первом номере газеты была опубликована программная статья «За что мы боремся» (Dlaczego i po co walczymy);
• во втором номере газеты, вышедшем 6 марта 1943 года, была опубликована ещё одна программная статья Ханны Савицкой («Wiedza orężem walki»), призывавшая молодёжь к участию в вооружённой борьбе с немецким фашизмом.

Первоначально, деятельность ZWM проходила в Варшаве, её пригородах и ближайших окрестностях.

Весной 1943 года к ZWM присоединились несколько молодёжных групп: в Лодзи («Лучистые» и «Орлята») и в Жешувском воеводстве — здесь была создана организация, которую возглавил Казимеж Ныцек («Казик»), но уже летом 1943 года она была разгромлена немцами.

Также, весной 1943 года были созданы первые боевые группы ZWM, которые возглавил Тадеуш Ольшевский («Завиша»), группы находились в прямом подчинении командования Варшавского района Гвардии Людовой.

Одной из первых боевых операций ZWM стал поджог здания немецкой казармы на улице Черняковской (ul. Czerniakowska) в Варшаве, который выполнил лично Тадеуш Ольшевский.

18 марта 1943 года в Варшаве состоялась встреча руководства ZWM, в которой приняли участие председатель ZWM Ханна Савицкая, руководитель боевой организации ZWM Т. Ольшевский, Я. Стшешевский и Болеслав Ковальский («Янек»). Место встречи было окружено агентами гестапо и полицией, в результате перестрелки на улице Мостовой погибли Я. Стшешевский и Т. Ольшевский, тяжело ранена и схвачена Х. Савицкая (она скончалась на следующий день в тюрьме), ответными выстрелами был убит один сотрудник гестапо.

Гибель руководства организации стала серьёзным ударом для ZWM. Новым руководителем организации стал Ян Красицкий («Казик»), новым руководителем боевой организации — Тадеуш Доманьский («Тадек»). После того, как в мае 1943 года Доманьский был арестован гестапо, новым руководителем боевой организации стал Мирослав Краевский («Петрек»).

В ночь с 15 на 16 мая 1943 имел место ещё один провал - во время облавы на конспиративной квартире Галины Оконской (Варшава, ул. Вольская, 54) гестапо были арестованы активисты ZWM Рысек Тарчинский и "К.", а также ожидавший отправки в партизанский отряд бежавший советский военнопленный, Г. Оконская и её мать.

Летом 1943 года было утверждено наименование организации — «Союз борьбы молодых».

21 июля 1943 года была арестована гестапо Ванда Зеленчик, в дальнейшем она была расстреляна вместе с родителями и сестрой.

2 сентября 1943 года в Жолибоже при задержании был убит Ян Красицкий («Казик»), после его гибели ZWM возглавила Зофья Яворская.

В сентябре 1943 года руководство организации (Zarząd Główny ZWM) опубликовало Программную декларацию (Deklarację programową), в которой были названы основные цели и направления деятельности ZWM.

Осенью 1943 года начинается распространение деятельности ZWM за пределы Варшавы.

В апреле 1944 года было принято решение распространить деятельность ZWM на всю территорию Польши.

В конце 1943 года при Союзе борьбы молодых было создано специальное военное подразделение — первоначально взвод, вскоре развернутый в роту, а в июле 1944 года — в батальон «Чвартаки». Командиром подразделения стал Лех Кобылинский («Конрад»).

1 января 1945 года в бою с немцами погиб Мирослав Краевский («Петрек»).

Деятельность

В своей деятельности, ZWM взаимодействовал с Польской рабочей партией, Гвардией Людовой и Армией Людовой. Деятельность ZWM в период оккупации принимала различные организационные формы.

• 11 июля 1943 (Варшава) — три боевые группы забросали гранатами столичное кафе-клубе «Café Club» для немецких офицеров;
• 23 октября 1943 — атака на столичный ресторан «Бар Подляский» («Bar Podlaski») на ул. Новогродской, предназначенный «только для членов СС и сотрудников полиции»
• 22 декабря 1943 (Варшава) - перестрелка с жандармами у завода "Голембовский и сыновья" на улице Мадалиньского
• 28 мая 1944 активистами варшавской организации ZWM был взорван железнодорожный мост на улице Подскарбиньской (хотя сработали не все заложенные заряды взрывчатки, в результате диверсии мост получил повреждения, и движение по мосту было остановлено на срок свыше 10 часов)
• в 1944 году активисты варшавской секции ZWM приняли участие в Варшавском восстании.

в послевоенной Польше (1945—1948)

После окончания войны, активисты ZWM принимали участие в государственном строительстве Польской народной республики.

Они принимали активное участие в проведении аграрной реформы, Народного референдума 1946 года и выборах в Сейм 1947 года. Многие из них были приняты на государственную службу (в органы государственной власти, милицию, Войско Польское).

6 ноября 1945 года ZWM, молодёжная крестьянская организация "Вици" и связанная с РППС организация социалистической молодёжи ОМ ТУР подписали декларацию о единстве действий.

21 июля 1948 года Союз борьбы молодых вошел в состав единой молодёжной организации — Союза польской молодёжи.

Память

Деятельность Союза борьбы молодых, отдельных активистов ZWM и их операции нашли отражение в монументальном и изобразительном искусстве, поэзии, кинофильмах, литературно-художественных и публицистических произведениях. После окончания войны были открыты посвященные ZWM экспозиции в музеях, установлены памятники, названы улицы.

• улица Союза Борьбы Молодых (ul. Związku Walki Młodych) в Варшаве

Литература и источники

• Związek Walki Młodych. Materiały i dokumenty. Warszawa, 1955
• Янина Бальцежак. Мои двадцать лет. М., 1967.
• Czesław Kozłowski. Związek Walki Młodych (1943—1948). Warszawa: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1978
• Czesław Kozłowski. Zarys dziejów ZWM. Warszawa, 1980.

Отрывок, характеризующий Союз борьбы молодых

– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.