Союз писателей Беларуси
Союз писателей Беларуси | |
Тип |
Общественная писательская организация |
---|---|
Год основания | |
Расположение | |
Ключевые фигуры |
Николай Чергинец (председатель) |
Число членов |
500 (на январь 2012 года) |
Веб-сайт |
[www.oo-spb.by/ spb.by] |
Союз писателей Беларуси (белор. Саюз пісьменнікаў Беларусі) — общественная творческая организация белорусских писателей, поэтов, драматургов, критиков и других деятелей литературы. Образован в ноябре 2006 года, когда ряд членов Союза белорусских писателей вышли из него. 22—23 декабря 2006 в Белгосфилармонии состоялся I съезд общественного объединения «Союз писателей Беларуси», организационно оформивший свою деятельность. На съезде присутствовали 341 человек[1].
Причиной для выхода писатели назвали политизацию писательского союза, его борьбу с властью, которая, по мнению недовольных, сопровождалась спекуляцией на культуре, проблеме белорусского языка, отсутствием демократических принципов.
Председатель Союза — член Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь писатель Николай Чергинец, первый секретарь СПБ — Геннадий Пашков.
При СПБ созданы творческие клубы, секции при библиотеках, школах, вузах, литературная студия. 14 ноября 2011 состоялся II съезд СПБ. Входит в Международное сообщество писательских союзов (МСПС). В настоящее время насчитывает более 500 членов, из них 15 — лауреатов Государственной премии Республики Беларусь[2].
Секретари СПБ
- Геннадий Пашков — первый секретарь
- Анатолий Аврутин
- Раиса Боровикова
- Александр Мартинович
- Микола Метлицкий
- Георгий Марчук
- Михась Поздняков
- Сергей Трахимёнок[3]
Творческие секции
- прозы (председатель Егор Конев)
- поэзии (Владимир Каризна)
- детской литературы (Валентин Лукша)
- публицистики (Василь Ширко)
- сатиры и юмора (Микола Шабович)
- критики и литературоведения (Александр Мартинович)
- драматургии (Анатолий Делендик)
- перевода и славянских литератур (Иван Чарота)
- краеведения (Алесь Карлюкевич)
- приключений и фантастики (Владимир Куличенко)
Печатные органы
- Еженедельная газета «Літаратура і мастацтва»
- Журнал «Полымя»
- Журнал «Маладосць»
- Журнал «Нёман»
См. также
Напишите отзыв о статье "Союз писателей Беларуси"
Примечания
- ↑ [www.respublika.info/3916/society/article12756/ Баценкова, Н. «Мы опоздали на десять лет» // Рэспубліка. — № 226 (3916). — 2 декабря 2005]
- ↑ [www.belta.by/ru/news/archive?date=21_02_2007&page=1&id=139061 Союз писателей Беларуси в 2006 году познакомил читателей с творчеством 43 новых поэтов]
- ↑ [www.oo-spb.by/ru/about/structura.html Структура Союза писателей Беларуси]
Ссылки
- [www.oo-spb.by/ru/index.html Сайт Союза писателей Беларуси]
- [www.respublika.info/3912/official/article12642/ Обращение учредительного собрания Союза писателей Беларуси к литературной общественности страны]
- [www.oo-spb.by/ru/about/about.html Съезд писателей СПБ]
|
Отрывок, характеризующий Союз писателей Беларуси
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.