Союз писателей Казахстана
Поделись знанием:
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
| Союз писателей Казахстана | |
| Тип организации: |
Общественная некоммерческая организация |
|---|---|
Союз писателей Казахстана — общественная творческая организация, объединяющая более 750 казахстанских профессиональных литераторов. В силу различных причин, прежде всего — традиционного уважения к писателям и поэтам (акынам) в казахской культуре, пользовалась и отчасти до сих пор пользуется большим политическим влиянием в Казахстане, далеко выходящим за рамки литературного творчества.
Структура
- В структуре Союза писателей — творческие секции по казахской, русской, уйгурской (с 1932), немецкой и корейской (с 1977) литературе;
- В региональной структуре — 5 межобластных отделений в Караганде, Семипалатинске, Уральске, Астане, Шымкенте.
- Правление Союза Писателей находится по адресу:
- Союз Писателей Казахстана
- Аблай-хана 105
- Алма-Ата, Казахстан
Печатные органы
История
- В в 1923 году поэт Магжан Жумабаев был направлен из Туркестанской Республики в Москву в Высший литературно-художественный институт В.Брюсова, где познакомился с деятельностью писательских объединений и, в частности, Союза поэтов. И им было задумано создание литературного объединения казахских писателей, которое он назвал «Алқа́» («Коллегия») и написал программу организации. Она была направлена по почте для ознакомления литераторам, живущим в разных городах, и находила сторонников. Программа «Алка» одобрялась в переписках, но не была принята, поскольку не было и собрания. «Алка» организационно осталась неоформленной. Данное намерение создать литературное объединение было признано признаком национализма, попыткой алашордынцев реанимироваться и вредить советскому строю. Независимое литературное объединение было запрещено НКВД.
- В 1925 году в республике была создана официальная Ассоциация пролетарских писателей Казахстана.
- 1928 — создание журнала «Жаңа әдебиет» (Новая Литература), впоследствии переименованного в «Жулдыз».
- В 1928-1930 годы подверглись преследованиям и репрессиям почти все литераторы старой формации, все потенциальные члены «Алка» — Ахмет Байтурсынов, Миржакип Дулатов, Жусипбек Аймауытов, Магжан Жумабаев, Мухтар Ауэзов, Кошке Кеменгеров и другие.
- 1933 год — начинает издаваться журнал «Простор», ставший печатным органом СПК.
- 12 июня 1934 года, за три месяца до открытия первого съезда писателей СССР, состоялся Первый съезд писателей автономной Казахской Республики (входившей в то время в состав Российской Федерации), который объединил всех благонадёжных литераторов в Союз советских писателей Казахстана. Вступительное слово произнёс основатель Союза Сакен Сейфуллин (в 1938 году арестован как «буржуазный националист» и расстрелян 28 февраля в застенках Алма-Атинского НКВД). Первым председателем был избран Ильяс Джансугуров (репрессирован и расстрелян в 1937 году).
- 1939 год — Второй съезд писателей Казахстана.
- 1951 год. Вообще надо отметить отметить, что в послевоенный период не прекращались необоснованные репрессии против видных деятелей культуры и науки Казахстана. Были арестованы и осуждены на длительный срок историки Е.Бекмаханов, Б.Сулейменов. Также арестовали ученых-филологов Е.Исмаилова и К.Мухамедханова, последнего — за «националистические ошибки» в вопросах изучения литературной школы Абая…". Бывший лидер Казахстана Д. Кунаев подчеркивает, что Ж.Шаяхметовым были допущены «…крупные ошибки по отношению к лучшим представителям национальной интеллигенции. Эти ошибки особо усугубились и приобрели тяжкий характер в 1951—1954 гг., когда секретарем ЦК по идеологии работал М.Сужиков. Чего стоили, например, погромные постановления ЦК КП Казахстана о так называемой антинародной сущности лучших образцов эпоса, связанных с ними научных трудов многих ученых, историков, филологов и целых научных коллективов. Разгрому подвергались лучшие произведения художественной литературы. Такие, например, как роман М.Ауэзова об Абае в редакционной статье „Казахстанской правды“ в июне 1953 года. Одновременно наряду с тяжелыми обвинениями в печати, на собраниях общественности последовали и аресты известных деятелей, перечисленных выше…»
- В 1954 году (через пятнадцать лет после Второго съезда) состоялся очередной, третий съезд писателей республики; после войны ряды Союза писателей начали быстро пополняться, литераторов нацеливали на новую героику советского народа — подъём целины.
- В 1975 году Москвой запрещена литературоведческая книга члена СПК Олжаса Сулейменова «АзиЯ», посвященная «Слову о полку Игореве», за пантюркизм, автор не издавался восемь лет.
- В 1986 году вновь возродились репрессии. Бахытжан Канапьянов подвергся гонениям и критике со стороны партийного аппарата ЦК КПСС и ЦК Компартии Казахстана за своё стихотворение «Позабытый мной с детства язык», опубликованное в журнале «Простор», в котором поэт раскрыл пагубность национальной политики идеологического аппарата того периода. В результате данной травли (Е. Лигачёв, Ю. Скляров, Г. Колбин) стихи Б.Канапьянова были под негласным запретом и только с приходом У.Жанибекова (1988 г.) произведения поэта стали появляться в печати. В дни Желтоксана в знак солидарности с поэтом Бахыт Кенжеев читал стихи Б.Канапьянова по радио «Голос Америки».
- В годы Перестройки по инициативе Союза писателей родились народные движения Невада — Семипалатинск за запрет ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне под лидерством Олжаса Сулейменова и Движение за спасение высыхающего Арала, руководимое Мухтаром Шахановым. Но это были последние весомые политические всплески от членов Союза писателей Казахстана.
Список председателей
- Сакен Сейфуллин — основатель
- Ильяс Джансугуров- 1934—1935.
- Габбас Тогжанов- 1935—1936.
- Сабит Муканов, 1936—1937, 1943—1951.
- Мухамеджан Каратаев- 1937—1938.
- Дихан Абилев- 1938—1939.
- Абдильда Тажибаев- 1939—1943.
- — 1951—1953
- Габиден Мустафин, 1953—1956, 1962—1964.
- Габит Мусрепов, 1956—1962, 1964—1966.
- Ади Шарипов 1966—1971
- Ануар Алимжанов 1971—1979.
- Жубан Молдагалиев 1979—1983
- Олжас Сулейменов, 1983—1991.
- Калдарбек Найманбаев1991-1996.
- Нурлан Оразалин 1996- по настоящее время
Напишите отзыв о статье "Союз писателей Казахстана"
Отрывок, характеризующий Союз писателей Казахстана
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
