Союз пяти народов

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Союз пяти народов (кит. 五族共和, пиньинь wǔzú gōnghé) — один из основных принципов, на которых была основана Китайская Республика. Этот принцип подчеркивает гармонию между пятью основными этническими группами Китая, каждая из которых представлена в одной из пяти разноцветных полос флага первой Китайской Республики. Ханьцев символизировал красный цвет, маньчжуров — желтый, монголов — синий, китайских мусульман (хуэйцзу-дунган, уйгуров и т. д.) — белый и тибетцев — черный.

История

Движущей силой Синьхайской революции был национализм ханьцев, стремившихся создать собственное национальное государство. Возник вопрос о том, как быть с народами, чьи страны входили в империю Цин наряду с Китаем. В дискуссиях победила точка зрения, по которой они должны быть включены в Китай. Для этого ханьские националисты приняли за основу концепцию «пяти рас в одном союзе», предполагавшую ассимиляцию этих народов ханьцами.

Пять групп примерно соответствовали пятью историческим частям Цинской империи, все из которых новое правительство хотело сохранить в единой стране: Застенный Китай, Маньчжурия, Внутренняя и Внешняя Монголия, Тибет и Синьцзян.

Флаг «Пяти Рас в Одном Союзе» утерял свою государственность после успеха Северного похода и перехода власти от Бэйянского правительства к партии Гоминьдан во главе с Чан Кайши.

В 1932 году видоизмененный вариант флага был использован властями прояпонского марионеточного государства Маньчжоу-го, но полосы на флаге Маньчжоу-го получили иное значение: красный цвет символизировал японцев, синий — китайцев, белый — монголов, черный — корейцев и желтый — маньчжуров.

Многонациональная символика в современных китайских государствах

В КНР официальным лозунгом национальной политики является «солидарность (сплоченность) национальностей» (民族团结, миньцзу туаньцзе), где имеются в виду официально признанные национальности (в настоящее время их 56), по которым классифицируется население КНР. Среди этих групп имеются как 5 групп, представленных в лозунге ранней Китайской Республики (хотя хуэй, то есть «мусульмане», теперь разбиты на более полутора десятка отдельных национальностей: хуэйцзу в современном смысле (дунгане), уйгуры, казахи, дунсяне) и пр.), так и десятки коренных народностей тропического и субтропического Китая, которые не нашли отражения в символике «Пяти рас».

В современной Китайской Республике, которая контролирует лишь Тайвань и ряд небольших островов, лозунг «Пяти рас» также вышел из употребления, за отсутствием на острове сколько-нибудь значительного числа тибетцев, монголов или маньчжуров, и малого числа мусульман. Вместо этого на современном Тайване часто говорят о «четырёх народах» — аборигенах Тайваня, двух основных группах китайцев-старожилов Тайваня (хокло, то есть фуцзяньцы, и хакка), и переселенцах на Тайвань с большой земли (в 1946—1949 гг). «Взаимопомощь четырёх равных народов» упоминается, например, в популярной среди сторонников независимости Тайваня песне «Тайвань зелёный».

Галерея

• Beiyang star.svg

  Военная эмблема Китайской Республики

• Chinese Air Force Roundel 1920-1921.svg

  Эмблема ВВС Китайской Республики

• Flag of the Republic of China (1912-1928).svg

  Флаг Китайской Республики (1912—1928)

• YuanFlag1.svg

  Флаг Китайской империи (1915–1916)

• YuanFlag2.svg

  Флаг Китайской империи (1915–1916; 2-й вариант)

• Flag of Manchukuo.svg

  Флаг Маньчжоу-го

• CJZ1.svg

  Флаг Реформированного правительства Китайской Республики

См. также

• Буддийский флаг
• Флаг Мэнцзяна

Отрывок, характеризующий Союз пяти народов

Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.