Союз славянских общин славянской родной веры
Поделись знанием:
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
| Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры ССО СРВ | |
 | |
| Дата основания | |
|---|---|
| Число участников |
≈ 3000 человек |
| глава ССО СРВ |
Максим (Белояр) Ионов |
| Официальный сайт |
rodnovery.ru/ |
Союз славянских общин славянской родной веры (ССО СРВ) — одно из крупных российских родноверческих (неоязыческих) объединений.
Содержание
История
Союз создан в 1997 году силами трех общин (Москва, Калуга, Обнинск), 19 июля[1] того же года главой Союза славянских общин был избран Вадим Станиславович Казаков, глава калужской славянской общины[2]). 21 июля 2011 года В. С. Казаков сложил с себя полномочия главы ССО и передал жезл Максиму «Белояру» Ионову, как исполняющему обязанности.
23 июля 2011 года Белояр был утверждён главой ССО СРВ по итогам веча.
Ежегодно на день Перуна (20 июля) в Калуге собирается «всеславянское вече», на котором решаются вопросы дальнейшего расширения деятельности ССО СРВ, сотрудничества с другими общинами, выбирается глава союза и верховный жрец. На вече ежегодно собираются более 100 представителей от многих славянских общин.
В апреле 2011 года ССО СРВ приобрёл участок земли площадью 4,77 га под строительство Славянского храма в 5 километрах от Калуги на левом берегу реки Калужка, у деревни Красотынка (Сельское поселение «Село Авчурино»).
В 2014 году ССО СРВ прошел государственную регистрацию как Межрегиональная общественная организация по поддержке и развитию славянской культуры «Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры»[3].
21 июня 2015 года, в день летнего солнцестояния, на земле ССО СРВ «Красотынка» (близ града Калуги) состоялось открытие славянского обрядового сооружения закрытого типа — храма Огня Сварожича.
Другие организации
В ноябре 1998 года обнинская община «Триглав» и «Московская славянская языческая община» выходят из состава ССО «в связи с расхождением во мнениях с Казаковым В.»[4][аффилированный источник? 4085 дней]. В конце 2008 года другая часть бывших членов ССО СРВ во главе с Ириной Волковой создала Союз Славянских Общин «Северный Союз» (ныне Всероссийский религиозный союз «Русская Народная Вера»), в ССО СРВ считающийся недружественной организацией[5].
Идеология
Союз проповедует возрождённые древние вероучения славян, в основе которых лежат славянские обычаи и традиции. Союз проводит работу по объединению славянских общин в славянских государствах, а также сотрудничает с иностранными неоязыческими организациями и объединениями в Европе, США и Канаде. По мнению В. А. Шнирельмана, «у русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей и армян, где можно смело говорить об „изобретении традиции“», потерявшей всякую связь с традицией и подлинно народной культурой. А. В. Гурко полагает, что понятие «неоязычество» «можно определять исходя из термина „язычество“, обозначающего разнородные политеистические религии, культы, верования, и определения новых религиозных движений, для которых характерны синкретизм, активное использование средств массовой информации, коммуникаций, апокалипсизм, миссионерство».[6] Однако применение термина «неоязычество», то есть, дословно, новое язычество, к течению, давно утерявшему связь с традиционной культурой, порождает неверные смысловые коллизии, на которые обратил внимание М. А. Васильев[7].
В августе 2008 года ССО СРВ и другие языческие организации — «Круг языческой традиции», «Велесов круг» и «Схорон еж Словен» (СеС) — после акта вандализма на одном из капищ создали консультационный Совет Четырёх объединений. В декабре 2009 года ССО СРВ и «Круг языческой традиции» сделали совместное заявление, в котором осуждаются авторы Валерий Чудинов, Николай Левашов, Геннадий Гриневич, Александр Хиневич, Алексей Трехлебов:
|
Декларируемые ими воззрения, хотя и являются авторским творчеством упомянутых граждан или их сознательной провокацией, подаются как образцы языческих взглядов и языческого миропонимания. Мы не можем разделить идеологические и околонаучные взгляды перечисленных лиц и их последователей. Более того… Мы считаем своим долгом предупредить всех сторонников языческого мировоззрения о том, что при чтении книг названных авторов они могут быть введены в заблуждение теориями, замаскированными под науку, которые изложены в сочинениях упомянутых лиц. Это псевдоязыческое учение, псевдолингвистика, лженаука и откровенные домыслы. В конечном счёте всё это ведёт лишь к дискредитации как современного языческого движения, так и российской науки[8] | 
|
В мае 2012 года Союз славянских общин славянской родной веры, Велесов круг и Круг языческой традиции признали псевдонаучными и наносящими вред Славянской вере теории на почве мифологии и фольклористики А. И. Барашков (Асова), В. Ю. Голякова (Богумила Второго), Ю. В. Гомонова, Н. В. Левашова, А. В. Трехлебова, В. А. Шемшука; теории на поприще языка, речи и традиционного мышления Н. Н. Вашкевича, Г. С. Гриневича, М. Н. Задорнова, А. Ю. Хиневича, В. А. Чудинова; теории на поприще истории — Ю. Д. Петухова, А. А. Тюняева, А. Т. Фоменко, а также их продолжателей, последователей и им подобных[9][10][11].
Цели и задачи
Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры ставит перед собой так же цели и задачи, направленные на соблюдение, сохранение, изучение и распространение исконных культурных, духовных и нравственных обычаев славянских народов, духовно-нравственное и физическое оздоровление славянского этноса. Просветительская деятельность в отношении славянских обычаев, ремёсел и промыслов, обучение народному мастерству осуществляется через организацию мероприятий, сообщества в социальных проектах в сети Интернет и печатные издания, а также посредством сотрудничества с властными структурами и общественными организациями.
- В 2005 году Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры официально зарегистрировал в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия и в настоящее время выпускает первое общероссийское периодическое печатное издание об исконных культурной и духовной традициях славян и о близких к ней традициях — журнал «Родноверие». Издание посвящено изучению, возрождению и сохранению исторических корней и обычаев. Свидетельство о регистрации ПИ № ФС77-19899 от 22 апреля 2005 года. Сообщество читателей журнала в проекте «ВКонтакте» vk.com/rodnoverieorg включает в себя около пятнадцати тысяч участников.
- С 2008 года действует дистанционный просветительский портал «Училище Славянской Родной Веры», который объединяет людей, желающих расширить свои познания о народной традиции. Обучающиеся вовлекаются в научно-исследовательский труд, изучают археологию, этнографию и фольклор славянских народов, реконструируют древние славянские праздники и обряды, народные костюмы, разыскивают сведения и изучают древние святилища, сооружают новые культурно-духовные объекты.
- Осуществляется патриотическое, спортивное и трудовое воспитание детей и молодёжи. Популяризация пользы здорового образа жизни и активного отдыха для всех групп населения. Проводятся славянские праздники, массовые народные игрища, встречи, беседы и занятия, этнографо-туристические и экологические слёты и иные мероприятия. Организаторы мероприятий личным примером демонстрируют положительное влияние спортивного и здорового образа жизни.
- В 2014 году зарегистрирована общественная организация МОО ССО СРВ, помогающая официально сотрудничать с властными структурами и другими общественными организациями в деле развития и сохранения культуры и обычаев славянского народа.
- Осуществляется поддержка славянских народных коллективов, мастеров традиционных славянских видов единоборств, путём предоставления возможностей участия в мероприятиях, проводимых ССО СРВ для осуществления показательных выступлений и передачи опыта населению.
- ССО СРВ способствует сохранению и распространению народных ремёсел и промыслов. Оказывает помощь мастерам в передаче накопленного опыта, организует ярмарки товаров народного творчества.
- Проводятся этнографические экспедиции и экскурсии, сбор сведений о родных обычаях. К работе над полученными сведениями и источниками привлекаются историки, археологи, культурологи, религиоведы, работники архивов (НИИ, РАН).
- Идёт работа по взаимодействию и объединению возможностей по изучению и сохранению народных обычаев и культур с другими партнёрскими организациями России, а также ближнего и дальнего зарубежья.
- С 2011 года на союзной земле, площадью 4,75 Га, действует и силами добровольцев продолжает совершенствоваться духовный культурно-этнографический комплекс сооружений и объект экологического туризма «Красотынка». Славянский центр «КРАСОТЫНКА» — это земля площадью 4,75 га, расположенная неподалёку от славного града Калуги и приобретённая на собственные средства Союза Славянских Общин и вложения соратников для проведения народных праздников и других мероприятий, связанных с изучением и восстановлением обычая Предков. В настоящее время на Красотынке уже сооружены капище Перуна — основное обрядовое место, поляна для прочих обрядовых действ, пира и игр, место почитания Предков — домовина с подсобными сооружениями, погребальный холм, качели, устройство для добычи огня) и первый на русской земле за последние сотни лет храм Огня Сварожича. Эти сооружения являются реконструкциями (на основании исследовательских работ, посвящённых изучению дохристианских обрядовых сооружений славян VIII—XIII веков). Имеются на Красотынке и другие бытовые постройки и сооружения для удобства гостей и ведения подсобного хозяйства (беседки, колодец, место для приготовления пищи, стоянки личного транспорта, отхожие места и души). Центр расположен на земле фермерского хозяйства, что позволяет не только изучать и восстанавливать культуру славян, но и заниматься животноводством и земледелием. Сообщество в сети ВКонтакте: vk.com/krasotynka
Структура и численность ССО СРВ
Общины
- Московская Славянская Община ССО СРВ «Светоярие»
- Московская Славянская Община ССО СРВ «Круг Вятичей»
- Калужская Славянская Община ССО СРВ
- Орловская Славянская Община ССО СРВ
- Балашовская Славянская Община ССО СРВ[12]
- Ставропольская Славянская Община ССО СРВ «Славянское наследие»
- Череповецкая Славянская Община ССО СРВ «Громница»
- Новокузнецкая Славянская Община ССО СРВ
- Анапская Славянская Община ССО СРВ
- Озёрская Славянская Община ССО СРВ
- Магнитогорская Славянская Община ССО СРВ
- Славянская община «Свентовид» (Славянск-на-Кубани) ССО СРВ
- Тамбовская Славянская Община ССО СРВ «Жива»
- Смоленская Славянская община ССО СРВ «Утро Сварога»
- Кемеровская Славянская община ССО СРВ «Горюч камень»
Структура
ССО СРВ управляется избираемым на Вече Главой Союза, существенным влиянием обладает также Жреческий Совет. Союз включает в себя специализированные отделы, занимающиеся разнонаправленной деятельностью: Отдел печатных СМИ, Отдел электронных СМИ, Научно-Исследовательский Отдел (НИО), Отдел по связям с общественностью (ОСО), Иностранный Отдел (ИНО) и т. д..
Численность
Численность ССО СРВ оценивалась исследователями в 2002—2003 годах на уровне 1000 человек[13] или чуть менее[2]. Сам В. С. Казаков в 2007 году оценивал численность ССО СРВ в 3000 человек[14].
См. также
Напишите отзыв о статье "Союз славянских общин славянской родной веры"
Примечания
- ↑ [ansobor.ru/articles.php?id=136 Геннадий Гоменюк, Сергей Терещенко. «Русское и украинское неоязычество».]
- ↑ 1 2 Дорошенко Марианна [www.iriney.ru/sects/heathen/news009.htm Славянское неоязычество] // Доклад на секции «Тоталитарные секты и методы противодействия им» XI Рождественских образовательных чтений (30 января 2003 г.). — Центр религиоведческих исследований Иринея Лионского, 17.03.04. [archive.is/5YDW Архивировано] из первоисточника 4 августа 2012.
- ↑ [www.rodnovery.ru/dokumenty/moo-sso-srv МОО ССО СРВ — Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры. ССО СРВ. Родноверие. Язычество славян]
- ↑ [velesovkrug.nm.ru/obs1/obs003.htm История обнинской общины «Триглав»]
- ↑ Владислав Мальцев. [www.specletter.com/obcshestvo/2013-08-08/volhvy-za-putina.html Неоязычники вступили в конкуренцию с РПЦ за внимание Кремля] // Особая буква. 7 сентября 2013 г.
- ↑ А. В. Гурко: Неоязычество на просторах Евразии, Москва, 2001. С. 68.
- ↑ Васильев М. А. [www.archipelag.ru/ru_mir/religio/novie-identichnosti/heathenism/neo-heathenism/ Неоязычество на постсоветском пространстве (Рец. на: Неоязычество на просторах Евразии. М., 2001)] // Славяноведение. 2002. — № 4. — С. 102.
- ↑ [triglav.ru/zayavlenie.doc О подменах понятий в языке и истории славян и о псевдоязычестве].
- ↑ Соглашение «О жрецах славянских» от 23 мая 2012 года // Вестник традиционной культуры славян: сборник // Сост. и общ. ред. - Д.А.Гаврилов, Г.Э.Адамович. Минск, 2013, - С. 114-116.
- ↑ Полиниченко Д. Ю.[www.ff.unipo.sk/jak/rus/12_2012/polinicenko.pdf Неоязычество и любительская лингвистика в современной России] // Язык и культура. Научный интернет-журнал Центра исследования лингвокультурологии и переводоведения Философского факультета Прешовского университета в Прешове. 2012. № 12.
- ↑ Роман Лункин. [izvestia.ru/news/621773/ Под знаком коловрата]
- ↑ Община города Балашов «Наследие предков» зимой 2009 года вышла из состава ССО, но поскольку это не единственная община в городе, неясно, остались ли в городе общины-участники ССО.
- ↑ Терехов Вячеслав [www.iriney.ru/document/doc/017.htm Об актуальных тенденциях в современном русском нативизме]. — Центр религиоведческих исследований Иринея Лионского. [archive.is/ggyU Архивировано] из первоисточника 2 августа 2012.
- ↑ Клин Борис [www.izvestia.ru/news/327127 Русские идут. В язычники]. — 31.07.2007 г..
Ссылки
- [rodnovery.ru/ Официальный сайт ССО СРВ]
- [www.rodnoverie.org/ Журнал «Родноверие»]
- [ukrsekta.info/2009/01/04/sojuz_slavjanskikh_obshhin.html «Союз Славянских Общин» // Игорь Куликов. Том 3. Неоязычество. Неоязыческие организации — по названиям с «С» по «Я»]
Литература
- Кавыкин О. И. «Родноверы». Самоидентификация неоязычников в современной России. М., 2007. — 232 с.
- Шнирельман В. А. Русское родноверие: неоязычество и национализм в современной России. — М.: Библейско-богословский институт святого апостола Андрея, 2012. — xiv + 302 с. — ISBN 978-5-89647-291-9.
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Союз славянских общин славянской родной веры
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
