Спаде, Теодор

Теодор Спаде
латыш. Teodors Spāde
Дата рождения	7 марта 1891(1891-03-07)
Место рождения	Виндава, Российская империя
Дата смерти	25 июля 1970(1970-07-25) (79 лет)
Место смерти	Темиртау,Карагандинская область, Казахская ССР, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя, Латвия Латвия, СССР СССР
Род войск	ВМС
Звание	адмирал
Командовал	ВМС Латвии
Награды и премии

Теодор Спаде (Спаде Федор Юрьевич или Юльевич, латыш. Teodors Spāde; 7 марта 1891 года, Виндава — 25 июля 1970 года, Темиртау) — командующий латвийскими ВМС (с 1931 по 1940 г.). Адмирал латвийского военного флота.

Биография

Теодор Спаде родился в семье рыбака. В 1909 окончил реальное училище в Риге, затем Рижский политех. Окончил Петербургский морской кадетский корпус, Морскую академию во Франции. В 1914 году поступил на службу в Балтфлот. В 1915 году произведён в мичманы С 1916 — командир эсминца. Затем служил на линкоре «Иоан Златоуст». В 1918 служил в Украинском флоте, командовал миноносцами на Черноморском флоте. В 1918 году 6 месяцев провел в турецком плену. Был начальником отряда быстроходных катеров, и. о. флаг-офицера Закавказского флота. Назначен старшим артиллерийским офицером на ЛК «Пантелеймон». В 1919 назначен ревизором ЭМ «Капитан Сакен», затем на эсминца «Живой». Комендант Севастополя, затем помощник начальника штаба главного командира портов Чёрного и Азовского морей. В сентябре повышен до старшего лейтенанта. Ушёл с врангелевским флотом в Бизерту.

С 1920 на службе в Латвийской армии, начальник Морской службы наблюдения. Командир тральщика «Лётчик». В 1927 году повышен до капитана. В 1929 капитан 2 ранга, а в 1933 году 1 ранга. В 1938 году назначен адмиралом. В 1929 году прикомандирован к Французскому и Шведскому флоту. В 1931 — командующий Эскадрой, а в 1938 — командующий флотом. В 1940 году передал эскадру командованию БФ СССР. В сентябре 1940 уволен в отставку был чиновником 3-го района Рижской квартирно-эксплуатационной городской инспекции. В 1941 году был депортирован в СССР и позже судим. В 1954 году освобождён и работал главбухом в инфекционной больнице Темиртау. Теодор Спаде умер в Казахстане, перезахоронен на Лесном кладбище в Риге.

Награды

• Орден св. Станислава III степени с мечами
• орден св. Анны IV («За храбрость») и III степени
• орден Трёх звёзд IV и III степени
• орден Виестура II степени с мечами
• крест заслуг Латвийских Айзсаргов
• орден Белой лилии Латвийских скаутов
• орден Почётного легиона IV и III степени (Франция)
• орден Орла III степени с мечами (Эстония)
• орден Гедеминаса III степени с мечами (Литва)
• орден Возрождения Польши III степени с мечами (Польша)
• орден Белой розы III степени с мечами (Финляндия)
• орден Меча II степени с мечами (Швеция)
• орден Васы III степени с мечами (Швеция)
• орден Немецкого Орла 2 класса
• светло-бронзовая медалью «200 лет Гангутской победе»

Литература

• Bisters M., Admirālis Teodors Spāde, 2002 г. ISBN 9984-595-70-6

Ссылки

• [www.lv.lv/?menu=doc&id=129572&lv_dala=29 Godinās admirāli Teodoru Spādi] Прес релиз, 3. март (2006)

Отрывок, характеризующий Спаде, Теодор

– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.