Спалатин, Георг

Георг Спалатин
Georg Spalatin
Имя при рождении:	Georg Burkhardt
Дата рождения:	17 января 1484(1484-01-17)
Место рождения:	Шпальт
Дата смерти:	16 января 1545(1545-01-16) (60 лет)
Место смерти:	Альтенбург

Георг Спалатин (лат. Georg(e) Spalatin, нем. Georg Burkhardt; 1484—1545) — деятель Реформации. Изучал в Эрфурте гуманистическо-философские науки одновременно с Лютером; в 1509 году устроился воспитателем Иоанна-Фридриха, впоследствии курфюрста саксонского. В 1514 году Фридрих Мудрый назначил его придворным капелланом, затем своим частным секретарем, Спалатин с того времени был самым доверенным лицом при курфюрсте, которого сопровождал почти на все сеймы; через его посредство велись сношения курфюрста с Лютером. Именно Спалатин занимался вопросом укрытия Лютера после издания Вормсского эдикта.

Иоанн Твердый, как и его предшественник, высоко ценил Спалатина и в 1525 г. назначил его придворным каноником в Альтенбурге. С 1527 до 1542 Спалатин деятельно работал над организацией Евангелической церкви в саксонских землях. Спалатин написал биографии Фридриха Мудрого (изд. Neudecker и Preller, Веймар, 1851) и Иоанна Твердого, «Christliche Religionsh ä ndel oder Religionssachsen», ошибочно названное Киприаном «Annales Reformationis» (Лейпциг, 1718), и историю пап и королей эпохи реформации.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Спалатин, Георг

– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.