Спангейм, Фридрих Младший
| Фридрих Младший Спангейм |
Фридрих Спангейм (нем. Friedrich Spanheim; 1 мая 1632, Женева — 18 мая 1701, Лейден) — германский кальвинистский богослов и церковный историк швейцарского происхождения.
Родился в семье кальвинистского богослова Фридриха Спангейма-старшего. Окончил Лейденский университет, 17 октября 1648 года получил степень магистра философии, после чего на протяжении нескольких лет стажировался в области богословия. В 1655 году получил степень доктора богословия в Лейдене, с 1656 года преподавал в звании профессора в Гейдельбергском университете, в 1660 году избирался ректором этого учебного заведения. С 1671 года преподавал в звании профессора церковную историю в Лейденском университете. С 1672 по 1701 год заведовал его библиотекой, участвовал в решении различных организационных вопросов и избирался ректором университета в 1673/74, 1680/81, 1687/88 и 1692/93 учебных годах. Из-за болезни был вынужден оставить преподавание в 1695 году, скончался спустя шесть лет. Был трижды женат.
Был известен как полемист и исследователь истории церкви, имел репутацию ортодоксального богослова. Труды его, за исключением писаных на французском языке, изданы в трех томах, в Лейдене, в 1701—1703 годах. Одним из наиболее известных сочинений является «Brevis Introductio ad historiam utriusque Testamenti» (1694).
Напишите отзыв о статье "Спангейм, Фридрих Младший"
Ссылки
- [de.wikisource.org/wiki/ADB:Spanheim,_Friedrich_%28Arch%C3%A4ologe%29 Статья] в ADB (нем.)
Отрывок, характеризующий Спангейм, Фридрих Младший
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
