Спандарян, Сурен Спандарович

Сурен Спандарович Спандарян
Сурен Спандарян (слева) и Иосиф Джугашвили.
Дата рождения:	3 (15) декабря 1882(1882-12-15)
Место рождения:	Тифлис
Дата смерти:	11 (24) сентября 1916(1916-09-24) (33 года)
Место смерти:	Красноярск
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Партия:	РСДРП(б)
Род деятельности:	революционер, литературный критик, публицист

Внешние изображения
	[www.knowbysight.info/SSS/05491.asp] Фотография С. С. Спандаряна

Запрос «Спандарян» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Сурен Спандарович Спандаря́н (Спандарьян; 3 [15] декабря 1882, Тифлис — 11 [24] сентября 1916, Красноярск) — российский революционер, армянский литературный критик и публицист.

Член РСДРП с 1901 года (большевик), член ЦК РСДРП и его Русского бюро (1912—1913).

Биография

Родился в семье юриста, общественного деятеля и публициста С. А. Спандаряна (1849—1922).

Окончил русскую гимназию в Тифлисе. С 1902 года учился в Московском университете, в 1906 году был исключён с 3-го курса юридического факультета.

В 1911—1912 годах участвовал в подготовке VI (Пражской) конференции РСДРП будучи членом Российской организационной комиссии, был делегатом конференции от Баку. Его избрание делегатом сопровождалось впоследствии инсинуациями со стороны меньшевиков. На конференции выступил с отчётным докладом по Тифлису. Был избран членом ЦК и его Русского бюро.

Внешние изображения
	[pics.livejournal.com/vartumashvili/pic/001tca62] Дом-музей С. С. Спандаряна, в котором он жил в период ссылки с 1914 по 1916 г. (Туруханский район)

18 марта 1912 года арестован в Баку, однако за прекращением дела освобождён 8 мая. В конце мая вновь арестован — будучи проездом через Баку на его ж/д станции (по делу Е. Д. Стасовой и др.), осуждён в мае 1913 года в Тифлисе и приговорён к пожизненной ссылке в Сибирь, где умер от туберкулеза в красноярской больнице. Похоронен в Красноярске на Троицком кладбище.

По свидетельствам, был дружен со Сталиным. В ссылке на адрес Спандаряна приходила почта Сталину. По характеристике В. И. Ленина, Спандарян «работник был очень ценный и видный».

Публицист

Начал печататься в 1906 году.

«Деятельность Спандаряна сыграла большую роль в развитии армянской марксистской эстетической мысли» (БСЭ). «Один из основоположников армянской марксистской литературной критики и эстетики» (Краткая литературная энциклопедия).

Семья

У Саймона Монтефиоре утверждается, что гражданской женой Спандаряна была Вера Швейцер.

Супруга — Ольга Вячеславовна (Ольга Вячеславовна Адамович, р. 1879, скончалась в 1971, член партии с 1904 года). Сын — Степан (1906—1987), советский баскетболист, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР.

Память

• Именем С. С. Спандаряна названа улица в городе Красноярске.
• Мемориальный дом-музей Я. М. Свердлова и С. С. Спандаряна (с. Туруханск, Красноярский край)

Интересно

Уликой к аресту в 1912 году С. С. Спандаряна послужила прокламация «За партию», написанная Сталиным, однако её автором тогда объявили Спандаряна. Впоследствии в 1940 г. она была опубликована в Ереване в сборнике трудов С. С. Спандаряна, Сталин её же "без всяких объяснений включил в своё собрание сочинений". См. также.

Ссылки

• Спандарян, Сурен Спандарович — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.knowbysight.info/SSS/05491.asp Спандарян Сурен Спандарович] // Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991.  (Проверено 8 февраля 2012)
• [feb-web.ru/feb/kle/KLE-abc/ke7/ke7-1161.htm Краткая литературная энциклопедия]

Отрывок, характеризующий Спандарян, Сурен Спандарович

– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.