Спартак (станция метро)

«Спартак» 07 Таганско-Краснопресненская линия
Московский метрополитен
Станция «Спартак» 30.08.2014
Дата открытия:	27 августа 2014 года
Проектное название:	«Аэрополе» (1967), «Волоколамская» (1973), «Спартаковская», «Стадион Спартак» (2010)
Район:	Покровское-Стрешнево
Округ:	Северо-Западный
Тип:	Колонная трёхпролётная мелкого заложения
Глубина заложения, м:	~10 м
Количество платформ:	1
Тип платформы:	островная
Форма платформы:	прямая
Длина платформы, м.:	162 м
Ширина платформы, м.:	10 м
Архитекторы:	Н. А. Алёшина Д. В. Гурский
Архитекторы вестибюлей:	Д. В. Гурский
Инженеры-конструкторы вестибюлей:	А. Ю. Майков
Выход к улицам:	Проектируемый проезд 5219
Расположение:	Тушинское аэрополе
Наземный транспорт:	А 88, 248
Код станции:	Сп

Спартак (станция метро)Спартак (станция метро)

«Спарта́к» — 195-я станция Московского метрополитена. Расположена на Таганско-Краснопресненской линии между станциями «Щукинская» и «Тушинская» примерно в 600—700 метрах к юго-востоку от последней. Объект был заложен под пикетом ПК0160+4 для открытия в составе Краснопресненского радиуса в 1975 году, но по ненадобности был недостроен и вскоре законсервирован. На протяжении нескольких десятилетий объект был известен под проектным названием «Волоколамская» и являлся самой старой недостроенной станцией в Московском метрополитене.

Одновременно с началом развития инфраструктуры на месте Тушинского аэрополя было решено расконсервировать станцию. Достройка началась в 2013 году, а 27 августа 2014 года станция была открыта. В непосредственной близости от неё располагается домашний стадион футбольного клуба «Спартак» — «Открытие Арена», открытый в тот же день.

Характеристика

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Спартак» — колонная трёхпролетная станция мелкого заложения, по своей конструкции аналогичная следующей за ней станции «Тушинская». Глубина заложения точно неизвестна (приблизительно 10 м). Станция возведена по типовому проекту из сборных конструкций, построена открытым способом при задействовании копров и козлового крана. Сооружение дополнительных помещений изначально не осуществлялось, они были заложены уже при расконсервации станции. За счёт сборки платформы открытым способом остались нечёткие следы её местонахождения и грунт просел на несколько метров, таким образом при расконсервации пришлось поднять изначальный уровень земли к соответствующему ландшафту.

На станции имеется 2 ряда по 26 колонн с шагом в 6 метров. Из-за значительного количества грунтовых вод гидроизоляция была применена не только на потолок и стены, но ещё и на пол, а по обеим сторонам путей были сооружены канавы, служащие для отвода избытка подземных вод (в данный момент не используются, забетонированы и заменены водоотливные установки в подстанционном лотке). В исполнении отделки присутствуют серый мрамор, анодированный алюминиевый сплав, серый и чёрный гранит, а также стеклянные сайдинговые вставки с узорами, расположенные на стенах, и ложный потолочный купол из оцинкованного пластика. Освещение проведено аналогично близлежащим станциям-«сороконожкам» под поперечным брусом колонн, углов стен, а в аварийном режиме — вставками в полу для создания световых платформенных дорожек.

Собственного выхода на поверхность законсервированная станция не имела. Оба края платформы составляли заделы под лестничные и эскалаторные ходы. В южном торце был частично собран зал под служебные помещения (станцию планировалось открыть с одним южным выходом). Оба торца были огорожены, южный — цепной проволокой (с дверцей), северный — прутьями. Сбоку от южного торца также имелся доступ к т. н. «вентиляционной шахте», ведущей в техпомещения, изначально предполагающиеся как задел под водоотливную помпу (теперь там установлены ВОМДы^[что?] и мотор-компрессор). Северный вестибюль — наземный, построен ближе к стадиону и украшен орнаментальной тематикой футбольного клуба «Спартак» (красные ромбы-светильники на потолке, ромбы в решётках, красные полоски на колоннах, а также логотип клуба на стекле, освещающем эскалаторный ход).

Южный, подземный вестибюль, построен из куска уже существующего задела под служебные помещения. Вместо типового наклона под эскалатор была построена лестница, а часть участка использована под доступ к лифту для маломобильных граждан. В подземном вестибюле также имеется ещё один лифт и подъёмник для инвалидов, а исполнение напоминает по тематике северный наземный вестибюль. Тип постройки подземного вестибюля схож с двухзаловыми подземными вестибюлями на станциях этой же эпохи («Лермонтовский проспект», «Жулебино», «Тропарёво»), в которых кассовый зал регруппирован с отделением полиции в одном помещении, а турникеты и комнаты отдыха персонала расположены в прилегающем помещении и отделены, как правило, двухсторонними дверями.

За станцией находится малоиспользуемый пошёрстный съезд. Он управляется со станции «Тушинская». В 1980-х годах некоторые составы при необходимости разворачивали через него: поезд следовал до «Тушинской», оттуда после высадки пассажиров менялись машинисты и состав уходил к «Щукинской» по 2-му же пути. На «Щукинскую» он прибывал уже по 1-му. Со временем пассажиропоток на линии возрос настолько, что разворачивать составы за две станции до конечной и депо стало нецелесообразным.

История

На юбилейном варианте схем метро 1967 года, выпущенных ко Дню пятидесятилетия Октября в качестве брошюр, станция была указана как «Аэрополе» на строящемся северном участке Таганско-Краснопресненской линии после «Щукинской». Это — единственный вплоть до 2013 года раз, когда станция фигурировала на официальных схемах метрополитена. Дело в том, что в конце 1960-х годов на месте существующего аэродрома в Тушино планировалось возвести так называемый район-спутник (на манер планировавшихся тогда Строгино и Крылатского), притом сохранив использование одной из частей аэрополя под нужды проведения городских мероприятий, в том числе для полетов служебной авиации во время парадов. Проект реализован не был.

На перспективных картах 1970 и 1973 годов станция присутствует как «Волоколамская». Это название ей было присвоено в связи с проходящим поблизости Волоколамским шоссе. В те годы был сильно развит проект хордового строительства линий метро, поэтому весь северный радиус, начиная от «Полежаевской» (тогда «Хорошевской»), указан на карте 1970 года как «Волоколамский». Позднее название изменили на «Тушинский», сегодня — «Краснопресненский». Поскольку от планов постройки на территории Тушинского аэрополя жилого микрорайона отказались, необходимость в открытии станции отпала, так как ещё каких-либо объектов, которые могли бы привлечь пассажиров, около станции нет.

По изначальному проекту станцию предполагалось отделать в жёлто-серых тонах с синей мозаикой вдоль путей, а колонны планировалось покрыть коричневым гранитом, и они должны были оканчиваться у свода медными пластинами в виде куполов Волоколамского кремля. Этот проект был использован для отделки станции «50 лет СССР» Ташкентского метрополитена, открытие которой произошло в 1977 году. При этом в ташкентском варианте на медных пластинах были вычеканены гербы республик СССР.

Начиная с середины 1990-х годов станция стала объектом исследований диггеров, вследствие чего администрацией метрополитена были приняты меры по усилению безопасности на объекте. До 2002 года на платформе частично проводилось дежурство (что породило слухи о «путевых обходчиках»), в том же году была проведена замена генератора и кабельного освещения путей. Некоторое время с краёв платформы зал закрывала прессованная фанера, а поезда замедляли скорость при проезде, чтобы не создавать колебаний воздуха, способных повредить эти материалы.

Планы по расконсервации станции возникли ещё в конце 1990-х годов, однако интерес властей к данному проекту возродился в процессе строительства одноимённого стадиона. Начать строительство планировалось в 2007 году, при этом частные инвесторы стадиона объявили о материальном вкладе в достройку станции.

Расконсервация и открытие

Подготовка

Работы по строительству стадиона «Спартак» начались в 2011 году. В январе 2012 года мэр Москвы Сергей Собянин утвердил закупку оборудования для реконструкции станции, а также тендеры на строительство вестибюлей и эскалаторов. Согласно Постановлению Правительства Москвы № 194-ПП от 4 мая 2012 года, открытие станции планировалось на ноябрь 2013 года, но затем сроки введения в эксплуатацию были смещены на май 2014 года, а впоследствии на 27 августа 2014 года.

В октябре 2012 года подрядчиком на реконструкцию был объявлен «ОО СМУ-9 Метрострой», под руководством 22-го департамента МетроГипроТранса.

Проекты

Летом 2011 года несколько пользователей с русскоязычной секции форума сайта Skyscrapercity.com создали любительский проект реконструкции станции при помощи программы «Google Sketchup». Приближенный к оригиналу, проект одним из первых предусматривал наличие красных полос на колоннах. В 2013 году данная атрибутика была возвращена уже в официальном проекте станции, — но, в итоге, в исполнении облицовки колонн самой станции так и не присутствует.

Внешние изображения
	[www.rosmetrostroy.ru/photos/m/spartak/spartak-project2-b.jpg Первый официальный проект достройки станции]. 2012 год, «Мосинжпроект».

11 апреля 2012 года была опубликована одна из концепций дизайна станции, созданная фирмой Arch-Group. Дизайн предполагал заключение платформенной части в стеклянную оболочку высотой 6 м и шириной 10 м. Конструкцию при этом поддерживали бы металлические потолочные крепления, а также каркас в форме спирали. Посадочные платформы предполагалось отделить от путей автоматическими дверьми. Этот проект не был принят.

18 июля 2012 года постановлением Правительства Москвы № 339-ПП был утверждён проект планировки станции. Согласно данному проекту, разработанному ГУП НИиПИ Генплана, вход и выход пассажиров осуществляется через два вестибюля — наземный северный, расположенный на территории стадиона «Спартак» близ проектируемого проезда 5219, и подземный южный, также расположенный в границах территории стадиона «Спартак». Наземный вестибюль соединён с платформой тремя эскалаторами, южный — лестницами (из этого вестибюля через подземный пешеходный переход можно будет выйти на обе стороны проектируемого проезда № 5219). Одновременно компания «Мосинжпроект» представила первый официальный проект отделки станции.

Согласно материалам стройкомплекса Москвы, пропускная способность станции метро «Спартак» в утренние часы пик по рабочим дням без учёта проведения массовых спортивных мероприятий должна была составить 4,4 тысячи человек, в вечерние часы пик по рабочим дням — 7,5 тысячи человек. Было запланировано, что в дни проведения массовых спортивных мероприятий по рабочим дням через станцию будут проходить 20,1 тысячи человек, а по выходным — 19 тысяч человек.

Окончательный проект реконструкции был доработан, представлен публике 11 января 2013 года и утверждён 14 января. Он больше всех приближен к оригинальному проекту 1970-х годов и к стилистике двух близлежащих станций. Проект был разработан проектной компанией «[www.metro-style.ru/content/52/proekty-v-razrabotke/proektirovanie-stancii-spartak-moskovskogo-metropolitena.html Метро-Стиль 2000]» и включил в себя не только архитектурное оформление, но и инженерное проектирование вестибюлей, электросетей, водоснабжения и канализации.

Предложения по оформлению станции были на основе двух тем: футбольного клуба и олимпийского движения. Учитывая эмоции болельщиков, оформление станции было сделано нейтральным, без символики спортивного клуба «Спартак», но в его цветовой гамме. На платформе — колонны из белого мрамора с красными вставками. По путевым стенам — ударопрочные стеклянные панно на футбольную тематику. Единственное место, где использован мотив ФК «Спартак», — художественный витраж с символикой клуба над наклонным входом. Наземный вестибюль и лестничные павильоны выполнены в том же стиле, что и спортивные сооружения, строящиеся по соседству, и вся художественная, декоративная часть смотрится в едином цветовом решении со стадионом «Открытие Арена».

Проведение работ

В декабре 2012 года на поле рядом со строящимся стадионом была огорожена площадка метрополитена. Велись буровые работы по съёму проб грунта. 14 января 2013 года первые экскаваторы начали разрывать котлован под северный вестибюль, с 21 января — под южный. 4 февраля на поверхности станции уже были предприняты активные работы и присутствовал тепляк. Начиная с марта месяца также огорожена от тоннелей платформа путей, процесс полностью завершился к середине апреля. С мая 2013 года работы в центральном зале станции велись в дневное время.

В феврале 2014 года станция соединяется с обоими свежепостроенными вестибюлями. К этой дате уже полностью готовы в конструкциях кассовый зал и служебные помещения южного (подземного) вестибюля, строился открытым способом северный (наземный) вестибюль. Его завершающий этап строительства пришёлся на начало июля 2014 года.

21 июня 2014 года участок от «Октябрьского Поля» до «Планерной» закрылся на одни сутки в связи с установкой новых СЦБ в перегонах между «Спартаком». На 24 июня 2014 года на станции завершена отделка путевых стен, а также станционного зала, за исключением декоративных красных вставок. 11 августа 2014 года «Спартак» был сдан в эксплуатационный режим метрополитена. Вплоть до открытия рабочие поезда снижали скорость или вообще тормозили на станции, некоторые вагоны открывали двери.

Открытие станции

Открытие станции состоялось 27 августа 2014 года, вместе со стадионом. Станцию осмотрел мэр Москвы Сергей Собянин. Планируется, что в дни футбольных матчей станция будет работать только на выход для избежания давки после окончания матча. Ранее также сообщалось, что станция будет работать исключительно в дни матчей, но впоследствии эту информацию опровергли. С открытием станции «Спартак» количество станций в Московском метрополитене увеличилось до 195. Большое внимание было уделено аспектам безопасности: на станции установили более 120 видеокамер, и таким образом не осталось мёртвых зон, под круглосуточным контролем находятся не только пассажирские и служебные зоны, но также подземные переходы и уличные подходы к вестибюлям.

Станция в искусстве

• На станции разворачивается действие некоторых эпизодов романа-катастрофы «Метро» Дмитрия Сафонова. В одноимённом фильме по мотивам книги действие происходит на не существующей на Кольцевой линии законсервированной станции «Бородинская» (съёмки сначала предполагалось провести на «Спартаке», но дирекция Московского метрополитена не дала разрешения из-за расположения этой станции на действующем участке).
• Упоминается в романе Анны Калинкиной «Станция-призрак». Роман издан в рамках «Вселенной Метро-2033».

См. также

• Список станций Московского метрополитена

Ссылки

• [www.rosmetrostroy.ru/spartak.htm Информация о станции на сайте «Метрострой»]
• [mos.ru/?documentId=130750 Распоряжение Правительства Москвы от 18 марта 2010 года, согласно которому станция называется «Спартак»]
• [metroblog.ru/post/1960/ Рассказ с картинками]
• [tushinec.ru/index.php?news_read=955 Подробный рассказ о станции]
• [russos.livejournal.com/680513.html Новые фотографии станции]
• [forum.nashtransport.ru/index.php?showtopic=162 На форуме nashtransport.ru]
• [tushinec.ru/index.php?news_read=1929 Фоторепортаж со станции метро «Волоколамская»]

Москва   Метро

Отрывок, характеризующий Спартак (станция метро)

Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.