Спартак (футбольный клуб, Владикавказ)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Спартак (Владикавказ)
Прозвища Красно-жёлтые[1][2][3]
Основан 1921 (103 года)
Стадион «Спартак», Владикавказ
Вместимость 32 464
Ген. директор Роберт Дамбегов
Тренер вакантно
Капитан Алан Хайманов
Рейтинг 147-е место в рейтинге УЕФА[4]
Сайт [spartak-vladikavkaz.ru/ -vladikavkaz.ru]
Соревнование первенство ПФЛ, зона «Юг»
Сезон 2015/16 11 место в первенстве ПФЛ
Основная
форма
Гостевая
форма

<td>

Резервная
форма
К:Футбольные клубы, основанные в 1921 годуСпартак (футбольный клуб, Владикавказ)Спартак (футбольный клуб, Владикавказ)

«Спарта́к» — российский футбольный клуб из Владикавказа (ранее — Орджоникидзе). Основан в 1921 году. Чемпион России 1995 года, серебряный призёр 1992 и 1996 годов. Финалист Кубка России по футболу 2010/2011.





Прежние названия

  • 1921—1923 — «Юнитас»
  • 1923—1924 — КИМ
  • 1924—1939 — Объединённый рабочий клуб имени Ленина
  • 1940—1971, 1972—1994, 2006, c 2016 — «Спартак»
  • 1972 — «Автомобилист»
  • 1995—1996, 2003 — «Спартак-Алания»
  • 1996—2002, 2004—2005, 2007—2016 — «Алания»

История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Основание

Считается, что к основанию клуба были причастны два молодых британских коммуниста — Армстронг и Кэмпбелл. Они были во Владикавказе в начале XX века, в период размещения британских войск в составе союзной коалиции на юге России. В свой первый приезд британцы провели футбольный матч в столице Терской губернии с местными военными, который закончился внушительной победой гостей.

В 1921 году Армстронг и Кэмпбелл вернулись во Владикавказ с предложением внести некоторые новации в строй и уклад города. Среди прочих новаций, британцы предложили основать «Спортивный центр Красной молодёжи», главной направленностью которого являлся бы футбол.

Так в 1921-м был основан один из первых южных футбольных клубов России — «Юнитас», предок современной «Алании». Название в переводе с латинского означает «Единство».

Англичане жили во Владикавказе по соседству с известнейшим впоследствии писателем и драматургом Михаилом Булгаковым. Он часто посещал спортивные мероприятия Терской области, проводимые английскими коммунистами. В день основания клуба, в доме британцев Булгаков вывел на стене надпись: «В этом городе основан футбольный клуб, которому уготовано славное будущее. 1921»К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2804 дня]

Начало. Первые матчи (1912—1920)

Дата первого матча в Северной Осетии неизвестна. Но днём зарождения футбола в республике принято считать 12 июня 1912 года. В этот день в газете «Терские Ведомости» было опубликовано следующее сообщение:

«На Артиллерийском манеже, недалеко от епархиального училища, уже несколько дней проходит игра в футбол. Организаторы — группа местной интеллигентной молодёжи. Приветствуем этот здоровый и полезный спорт».

Спустя три года в журнале «Досуг Владикавказа» князь Палаваднов опубликовал отчёт, в котором описывает игру между командой кадетского корпуса и сборной Владикавказа, это был один из первых письменных очерков футбольных матчей в республике:

«25 марта — день как нарочно для футбола, не жарко и не холодно, по временам легкий, чуть заметный ветерок. Публика осаждала трамваи, и к 12 часам на кадетском плацу собралось достаточно народу. Ровно в 13 часов появились на поле обе команды, кадеты в белом, городская команда — чёрное с белым. По свистку рефери начали игру… Первый гол в ворота СКГ был забит центральным форвардом Шеховцовым, второй — инсайдом Шираем. К сожалению, благодаря свалке около ворот кадет, левый хавбек корпуса забил гол в свои же собственные ворота. Почему-то этот гол был засчитан… Польза футбола несомненна, конечно, если им не увлекаться и играть умеренно…»

В 1916 году со сборной Владикавказа провели матч англичане:

«31 мая во Владикавказ прибыло подразделение английских военнослужащих. Горожане встретили их восторженно, с цветами и улыбками. Разместившись в кадетском корпусе, они сперва пообедали, потом немного поиграли в футбол. …5 июня англичане вызвали на товарищеский матч сборную Владикавказа. Матч состоялся на городском треке. Хозяева уступали родоначальникам футбола по всем компонентам игры, и результат получился для них более чем плачевным — 0:14. Весь денежный сбор был перечислен в фонд народного „Красного креста“».

Региональные успехи и выступления на Всесоюзной арене. (1921—1959)

Первый чемпионат г. Владикавказа по футболу состоялся в 1921 году. Его победителем стал клуб «Юнитас», «вследствие троекратного отказа со стороны КЛС». Следующие три года чемпионский титул за клубом сохранился. Одними из лучших футболистов клуба на тот момент считались Круль Мирогулян и Вобликов. Под этим названием клуб выступал до 1923 года, пока не был слит с только что образованным клубом комсомола «Спартаком». Этому клубу было дано название КИМ (коммунистический интернационал молодёжи). Под этим названием клуб просуществовал до 1924 года, пока их не переименовали в «Объединённый рабочий клуб им. Ленина». Тогдашняя пресса зачастую называла клуб СК им. Ленина «Спартак».

В довоенные годы длительные регулярные соревнования не проводились, проходили лишь скоротечные турниры типа «Восточной Олимпиады», «Спартакиады Северного Кавказа» и ведомственных первенств. Также проводились междугородные товарищеские матчи. Одна такая товарищеская встреча случилась в 1928 году. Владикавказцы принимали московский «Пищевик» (позднее — «Спартак»). Москвичи были заметно сильнее и победили — 6:2.

В 1932 году в финале краевой спартакиады сборная Северной Осетии разгромила команду Дагестана со счётом 4:0 и впервые в своей истории стала победительницей среди национальных округов.

В 1940 году орджоникидзевский «Спартак» принял участие в первом Всесоюзном турнире — Кубок СССР для КФК (коллективов физической культуры). В первом же матче клуб уступил нальчикской «Молнии» (3:4) и покинул соревнования.

Позднее, в августе 1944 года, сборная Северной Осетии заняла второе место на Спартакиаде Северного Кавказа, уступив в финале команде Краснодарского края 1:4. В 1945 году на подобном турнире она проиграла все матчи и заняла последнее, седьмое место.

В 1946 году динамовцы Дзаужикау вновь играли на турнире СССР среди команд КФК. Представительство на турнире было весьма серьёзное. Поиграв с сильнейшими клубами края, клуб оказался на последнем месте. Соперниками осетинских клубов в «зонах» были клубы Ростова, Краснодара, Ставрополя, Нальчика, Махачкалы, Астрахани, Сталинграда и других городов края. Лучшие из этих клубов впоследствии вышли на всесоюзную арену.

Начиная с 1949 года, команды Северной Осетии стали регулярными участниками первенства РСФСР среди КФК. В 1949—1953 годах честь республики защищал «Спартак». Команда была не из сильнейших и занимала соответственно восьмое место из десяти, пятое из десяти, девятое из одиннадцати, десятое из одиннадцати и девятое из десяти. В составе Спартака в то время играло немало неплохих футболистов, таких, как А. Леонов, В. Иванов, С. Астоянц, Ф. Иониди, М. Камбегов, Г. Смирнов, С. Шепикян, Г. Гаглоев, В. Арутюнов, Н. Щедрин, М. Симонов, В. Кулинич, Б. Кулов, Г. Симонян, А. Мкртычев, В. Кожухов и К. Камбегов.

В 1954 году вместо «Спартака» в первенстве РСФСР от Северной Осетии участвовал ардонский клуб «Колхозник», усиленный сильнейшими футболистами других команд. В своём ведомстве ардонцы стали чемпионами среди сельских клубов, в общем же первенстве они заняли лишь седьмое место из девяти.

Только после этого на КФК был выставлен орджоникидзевский «Металлург» — чемпион Северной Осетии. Эта команда добилась самых заметных успехов в турнире 1955 года, заняв третье из девяти место. В следующем сезоне команда финишировала третьей в своей подгруппе.

В 1957 году во главе команды встал молодой тренер В. С. Кожухов, который привёл команду к победе в зональном первенстве. Впоследствии металлургам удалось повторить этот успех дважды.

В «Металлурге» в то время выступали такие футболисты, как Дзасохов, С. Василиди, О. Устинов, А. Мануков, Ю. Лашин, Ю. Тлатов, В. Лигостаев, А. Аветисов, С. Кануков, братья Карибянцы, Г. Смирнов, З. Томаев, М. Цаликов, Ю. Дьяченко, П. Щучкин, Н. Щедрин, Н. Читашвили, Р. Чуходжиев, В. Титов, Б. Кулов, Г. Меньшиков, К. Камбегов, С. Мурадян, Н. Бадалов, А. Алехин и другие.

Команды Северной Осетии заметно уступали во многом своим соперникам. Многие уже тогда приглашали игроков из крупных футбольных центров Советского союза. Начиная с 50-х годов некоторым футболистам других регионов уже начали платить зарплату, в то время как игроков из Северной Осетии иногда даже не отпускали с работы. Разве что футболистам «Металлурга» были созданы более или менее приемлемые условия, благодаря любви руководства завода «Электроцинк» к этому виду спорта. В прессе тех лет не раз писалось, что из-за отсутствия должной материальной базы дебют футболистов республики в крупных соревнованиях не раз откладывался.

Первые рекорды и выход в Высшую лигу (1960—1969)

В 1960 году республике Северная Осетия было впервые предоставлено место в футбольной лиге класса «Б». Долго обсуждался вопрос о том, какую именно команду заявить на первенство. Завод «Электроцинк» отказался выставлять свою команду «Металлург», так как не смог обеспечить её должным финансированием. После этого было принято решение предоставить место в классе «Б» обладателю кубка Северной Осетии орджоникидзевскому «Спартаку».

В своём дебютном матче 24 апреля спартаковцы встречались на своём поле со ставропольским «Динамо». Старший тренер команды Г. Т. Артемьев выставил такой состав: О. Устинов, Б. Лавринов, А. Аветисов, А. Пагиев, М. Татров, Б. Кубатиев, А. Лысоконенко, Н. Бадалов, Н. Читашвили, Р. Гусов, Г. Меньшиков. Игра закончилась неудачно для хозяев — 0:2 (дважды отличился нападающий гостей Пайс).

В следующем мачте «Спартака», прошедшем в Махачкале, команда забила свой первый гол в чемпионатах страны, его автором стал Николай Читашвили; впрочем, команда всё равно проиграла. Лишь в седьмом туре «Спартаку» удалось набрать своё первое очко в выездной встрече с новороссийским «Цементом», а уже в восьмом туре клуб добился и первой победы над астраханским «Волгарём» 4:2. В целом первый сезон сложился неудачно: «Спартак» финишировал на последнем, 14-м месте.

Уже в следующем чемпионате команда вошла в первую десятку, а год спустя заняла 8-е место. За эти два сезона ни один из лучших клубов юга России не ушёл от поражения в играх с орджоникидзевским клубом. Были повержены грозненский «Терек», ростовский «Ростсельмаш», волгоградский «Трактор» и одноклубники из Краснодара. Особенно запомнилось турне 1962-го года, когда «Спартак» одержал две победы кряду (в Ростове — 2:1, в Новороссийске — 3:0). Стоит заметить, что половину побед в том турнире команда одержала с разницей в три и более мячей.

А спустя ещё один год команда установила сразу несколько клубных рекордов, два из которых не удалось побить до сих пор, а два других повторены ровно двадцать лет спустя. Абсолютно все из этих рекордов — и старые и новые — добыты в матчах с одной и той же командой. В 1963 году, «Спартак» на своём поле крушит астраханский «Волгарь» со счётом 8:1. А во втором круге в Астрахани выигрывает 5:1. 20 лет спустя, орджоникидзевские футболисты вновь обыграли «Волгарь». На своём поле — 7:0, на выезде — 5:0. Последний выездной результат до сих пор остаётся непревзойдённым.

В том же 1963 году команда впервые в своей истории вошла в тройку лидеров чемпионата после победы над будущим чемпионом саратовским «Соколом» — 2:1. Но удержаться на столь высоких позициях до конца сезона клуб не сумел, заняв итоговое 7-е место.

Тем не менее, «Спартак» оказался вторым по результативности клубом в чемпионате, со значительным отрывом от ближайших соперников. В то время клуб начинал проявлять свой характер, который будет свойственен ему ещё долго. Команда демонстрировала атакующий, темпераментный и зрелищный футбол.

Осенью столице республики была доверено принимать у себя участников полуфинальной группы, спорящих за место классе «А», и вслед за ними — финалистов. Игры сильнейших команд дивизиона вызвали огромный ажиотаж у местной публики. Финальный турнир, в котором участвовали команды Калинина, Кирова, Ижевска и подмосковного Серпухова, завершился победой волжан.

Несмотря на то, что к старым, привычным соперникам добавились серьёзные клубы из закавказских республик, спартаковцы не уступали в битве за путёвку в следующий этап чемпионата. За три тура до финиша борьба обострилась до предела. Команды Ставрополя и Нальчика к тому времени на одно очко опережали спартаковцев. Но всем трём клубам предстоял выезд на Черноморское побережье, где всё и решилось. Соседи свои игры проиграли, а «Спартак» победил «Колхету» из Поти и сыграл вничью в Сухуми. Четвёртое место в зоне и второе, среди российских команд, продлили сезон ещё на три захватывающие недели. Сначала спартаковцы вышли в финал, оставив позади коллективы Серпухова, Казани, Нижнего Тагила и Омска. В финале же, который также проходил в Орджоникидзе, «Спартаку» противостояли грозненский «Терек», ростовский «Ростсельмаш» и ивановский «Текстильщик».

В первом матче команда встречалась с соседями из Чеченской республики. В предыдущие шесть чемпионатов «Терек» лишь однажды опускался ниже седьмого места в своей зоне, и в третий раз пытали счастья в финале. Несмотря на это, матч завершился ничьей — 0:0. В турнир более высокого ранга должны были пройти лишь две команды из четырёх. В этом турнире явно недооценённой оказался клуб из Иваново. В следующем туре спартаковцы неожиданно уступили ему со счётом 0:2. После этого поражения «Спартаку» для сохранения шансов на занятие итогового второго места требовалась победить ростовчан с перевесом, как минимум, в два мяча. И он был близок к достижению цели. После первого тайма, при счёте 1:0 в свою пользу, «Спартак» получил право на пенальти, но Будагян не сумел его реализовать. И лишь под конец мачта «Ростсельмаш» вырвал, столь же важную для себя, победу. Немного позднее было принято решение вручить заветную путевку и обладателю третьего места, которое вслед за грозненцами и ростовчанами занял ивановский «Текстильщик».

В чемпионате 1965 года команда из Орджоникидзе сделала шаг назад, заняв по итогам чемпионата в смешанной зоне лишь четвёртое место, в итоге не попав в финальную стадию чемпионата. В этот период начался переход некоторых ведущих футболистов в более сильные клубы. Защитник Белолюбский стал игроком «Днепра» из Днепропетровска, другой защитник, Фальковский, перешёл в кировабадское «Динамо». Но в следующем сезоне «Спартак» уверенно возглавил турнирную таблицу. За весь чемпионат лишь одно очко было потеряно на своём поле. И лишь две команды (по сумме двух матчей) пропустили всего по паре мячей в свои ворота от орджоникидцев. Остальным же довелось доставать мяч из сетки три и более раз. В выездной встрече в Поти был установлен очередной клубный рекорд: проигрывая по ходу матча 3:0, команда смогла свести матч к ничьей.

Турниры с участием лучших команд шести зон проводились по старой схеме, которая использовалась два года назад, а финал вновь был разыгран в Орджоникидзе. Но перед этим здесь прошёл один из полуфиналов в котором спартаковцы обыграли свердловский «Калиновец» и «Селенгу». Спартаковцы вновь вошли в число сильнейших четырёх команд и вновь не избежали поражения. В этот раз, всё с тем же счётом 1:0, «Спартак» обыграл калужский «Локомотив», но зато другие соперники (тульский «Металлург» и «Цемент» из Новороссийска) были повержены, что позволило клубу занять итоговое второе место, а вместе с ним и долгожданную путёвку во вторую группу класса «А». Вот те футболисты, благодаря которым, был достигнут этот успех: Вратари: Йозас Езнас, Виктор Пестряев, Вардо Куцури, Борис Белов (поиграв в Орджоникидзе недолго, был приглашен в московский «Спартак»). Защитники: Игорь Бичикоев, Шамиль Гияев, Тимур Дудиев, Генрих Йонушкявичюс, Вадим Гулеватый. Полузащитники: Валерий Бабанов, Михаил Мирошников, Иван Дугинов, Альберт Плиев. Нападающие: Гарегин Будагян (рекордсмен клуба по забитым мячам за один сезон), Нодар Папелишвили (лучший бомбардир «Алании» за всю её историю), Александр Щукин, Казбек Хабалов, Касим Акчурин, Майрам Татров. Возглавлял ту команду старший тренер Григорий Горностаев — воспитанник воронежского футбола. Причём за год работы в Осетии, он сумел добиться того, чего не удавалось многим его предшественникам.

Первый сезон в более высоком по уровню турнире оказался для спартаковцев серьёзным испытанием. Было занято итоговое 16-е место в турнире, где участвует 20 команд, при этом, всё же, основная задача — не вылететь обратно — была выполнена. Ближайший клуб, занявший 17-е место, отстал от «Спартака» на целых четыре очка. Была создана довольно крепкая команда, способная дать бой сильнейшим клубам. Были повержены такие клубы как «Динамо» из Кировабада и рижское «Даугава». Было две победы на выезде, весенняя беспроигрышная серия из шести матчей.

По-настоящему переломным в истории «Спартака» стал чемпионат 1968 года. Был весьма удачный старт (лишь одно поражение в 5-ти матчах). Затем в середине лета, после пяти матчей клуб и вовсе потерял лишь одно очко. Потом был недолгий спад — четыре поражения в пяти матчах. А в концовке чемпионата, в 15-ти оставшихся матчах, верх над командой из Орджоникидзе удалось лишь свердловскому «Уралмашу». Таких мощных прорывом во втором круге за всю историю «Алании» было лишь два, и этот — один из них. В тех последних пятнадцати встречах команда пропустила в свои ворота лишь три мяча.

В том сезоне дважды были повержены «Трактор» из Волгограда, йошкар-олинский «Спартак», армянский «Ширак» и «Металлург» из Магнитогорска. А также три очка из четырёх были отобраны у челябинских футболистов, «Торпедо» из Таганрога, «Терека», «Мешахте» из Ткибули и у пермской «Звезды».

В итоге «Спартак» финишировал вторым, набрав равное с махачкалинским «Динамо» количество очков — 50, но разница забитых и пропущенных мячей у команды из Орджоникидзе была в два раза лучше.

Сезон 1968 года стал знаковым событием в истории ещё одной команды из Осетии — моздокского «Иристона», который стал участником чемпионата СССР среди команд класса «Б». Клуб просуществовал всего лишь два года и вернулся в футбол спустя почти тридцать лет, но в этом клубе начинали свою карьеру такие футболисты, как Анатолий Могильный, Георгий Кайтуков и их тренер Руслан Дзасохов.

Ставка на молодых футболистов принесла свои плоды. В первых двух турах «Спартак» обыграл клубы из Калуги и Брянска с общим счётом 7:0. Это был самый эффектный старт за всю историю команды. Затем из одиннадцати последующих матчей восемь — на выезде. Ни один соперник не сумел одержать верх над клубом из Орджоникидзе: ни тульский «Металлург», ни их одноклубники из Липецка, ни «Автомобилист» из Нальчика, ни «Динамо» (Ставрополь), ни даже «Волга» и «Труд». Первой командой, сумевшей обыграть «Спартак» в чемпионате-1969 стал ярославский «Шинник», одолевший южан со счётом 4:3 под самый занавес первого круга.

Главный конкурент команды из Орджоникидзе в борьбе за первое место — ленинградское «Динамо». Во второй половине сентября в двух турах подряд «Спартак» ни набрал ни одного очка. Динамовцы вырвались вперёд. За четыре тура до финиша претенденты на единственную путевку в финал сошлись в очном споре в Ленинграде. Болельщиков было так много, что стадион не мог вместить их и многие из них расположились за его стенами. «Спартак» ничем не уступал «Динамо». Развязка наступила за три минуты до конца встречи. Очередная атака «Спартака» завершилась точным ударом Георгия Кайшаури. Это был знаменательный день в истории клуба. Теперь «Спартак» был на очко впереди. В итоге футболисты из Орджоникидзе набрали 56 очков и заняли первое место, обойдя ближайших конкурентов из Ленинграда на два очка. Шести командам не удалось поразить их ворота, четырём — добиться хотя бы ничьей. Через десять дней после завершения зональных соревнований на нейтральном поле в Симферополе стартовал финальный турнир, в котором помимо спартаковцев выступали днепропетровский «Днепр», хабаровский СКА и вильнюсский «Жальгирис». Победитель этого турнира получал право выступать в высшей лиге СССР.

Первый матч с командой из Хабаровска «Спартак» проиграл 1:0. На 15-й минуте был забит единственный гол с пенальти. В параллельном матче «Днепр» обыграл литовский клуб. В сложившейся ситуации кавказской команде необходимо было выигрывать оставшиеся две игры. И уже в следующем матче, с украинской командой, «Спартак» проявил свои лучшие качества. На 5-й минуте Тарасян вывел свою команду вперёд, затем днепропетровцы, под руководством Валерия Лобановского счёт сравняли, а после перерыва Нодар Папелишвили и Юрий Абаев сделали счёт почти разгромным — 3:1. «Жальгирис» тем временем обыграл СКА и все клубы сравнялись по очкам. Первыми играли «Спартак» и «Жальгирис». Любая ошибка могла уничтожить все надежды обоих клубов на повышение в классе. На 52-й минуте с подачи Абаева Тарасян забил поистине «золотой» гол. «Жальгирис» так и не нашел чем ответить осетинской команде. «Спартак» стал лидером. Но впереди была игра армейцев из Хабаровска с днепропетровцами. Игра проходила с преимуществом «Днепра», но и футболисты СКА, не имея возможности склонить чашу весов в свою пользу, не подарили сопернику победу ничейный счет 0:0 означал победу «Спартака» в турнире и право на участие в следующем году в высшей лиге СССР. Репортажи о матчах в Симферополе транслировались по Северо-Осетинскому радио. Победа, открывшая «Спартаку» двери в высшую лигу, стала поистине всенародным праздником в республике. А встреча триумфаторов, прилетевших из Крыма, вылилась в многотысячную манифестацию.

Первый сезон в Высшей лиге СССР (1970)

В преддверии нового сезона в «Спартаке» могло появиться сразу несколько новичков высокого уровня. Игроки должны были приехать в Орджоникидзе из Махачкалы, Грозного, Ставрополя, Моздока и Челябинска. Но клубы не смогли договориться между собой и свой первый сезон в элите «Спартаку» пришлось начинать своими силами. Подобные этому недочёты, в комплексе с волнением, начали мешать клубу уже с первых матчей.

В первом своём матче на высшем уровне команда встречалась с титулованным киевским «Динамо». Из-за неблагоприятных погодных условий, игра проходила в Сочи. Шла равная игра, но на последних минутах, дебютанты пропустили досадный мяч в свои ворота.

Второй тур «Спартак» проводил в родных стенах. На глазах болельщиков, заполнивших до отказа стадион, команда на равных провела два тайма с «Зенитом». Итоговый счёт — 2:2. После столь успешного матча команду начали настигать неудачи. Проигрышная серия из пяти игр, чуть не выбила орджоникидзевский клуб из колеи. Лишь в мае игроки пришли в чувства и дали бой будущему чемпиону страны — ЦСКА (1:1). Затем также сыграли вничью с командами из Баку, Тбилиси и Ростова.

К этому времени в команду перешли нападающие Казбек Туаев и Владимир Мозжухин и молодой вратарь Владимир Олейник. Новички помогли команде одержать крупную победу 4:1 в пятнадцатом туре над донецким «Шахтёром» на чужом поле. Это была первая победа «Спартака» на высшем уровне. Спустя два тура с таким же счётом в Орджоникидзе был повержен «Черноморец». На голы Туаева, Папелишвили, Зазроева-младшего и Кайшаури у одесситов нашлись силы ответить лишь одним. Через неделю со счётом 2:0 был переигран и ереванский «Арарат». Однако, совсем скоро команде перестало везти.

За два месяца (август и сентябрь) у «Спартака» было лишь два матча, которые можно смело занести в актив. Это была победа над минским «Динамо» и ничья со столичным «Спартаком», остальные игры клуб проиграл.

Но даже несмотря на все трудности, команда продолжала борьбу за выживание. Самым ярким примером может служить матч с московским «Торпедо» в 29-м туре. Первый гол забили москвичи, но игрокам «Спартака» удалось не только сравнять счёт, но и выйти вперёд и в конце концов выиграть. Спустя несколько дней было обыграно киевское «Динамо» со счётом 3:2.

Однако, несмотря на все усилия, команде не суждено было остаться в элитном дивизионе СССР. В последнем туре судьба золотых медалей первенства решалась именно в Орджоникидзе. Спартак встречался с московским «Динамо», которое имело с ЦСКА одинаковое количество очков и возглавляло таблицу. В случае ничьей или победы спартаковцев чемпионами автоматически становился ЦСКА. Лишь в конце матча гости сумели найти в себе силы переломить ход поединка, забив два гола. Но затем Тимур Кочиев свел разрыв в счете до минимума, и оставшееся до конца игры время прошло с заметным преимуществом «Спартака». Но динамовцы оказались удачливее.

Первая и вторая лига СССР (1971—1990)

После первого, но неудачного сезона на высшем уровне, команду покинуло лишь двое игроков. Владимир Мозжухин перешёл в московский «Локомотив», а Казбек Туаев вернулся в «Нефтчи». Болельщики небезосновательно верили в скорое возвращение «Спартака» в ряды сильнейших. Но стартовые матчи сезона несколько огорчили поклонников. После не совсем удачной серии, началась более приятная для спартаковцев полоса. Сначала было обыграно кутаисское «Торпедо», прошлогодний «обидчик» команды из Северной Осетии, а затем ещё 7 клубов, включая команды из Караганды, Фрунзе, Душанбе и Ашхабада не смогли одолеть клуб их Орджоникидзе.

С приходом Дмитрия Чихрадзе (на смену Сергею Корнушову) у команды будто бы открылось второе дыхание. Были обыграны именитые соперники: «Локомотив», «Черноморец», «Жальгирис», «Даугава» и «Динамо». Хоть «Спартаку» и не удалось выполнить поставленную перед ним задачу, сезон в целом можно назвать удачным. Команда заняла пятое место, с отставанием от дававшего путёвку в высшую лигу четвёртого в одно очко.

Перед началом сезона 1972 года клуб вновь практически сохранил весь свой состав. Покинул стан команды лишь Хасан Мириков, который пополнил ряды всё того же «Нефтчи». Но, улучшить свой прошлогодний результат игроки «Спартака» не сумели, а даже наоборот — ухудшили его. После невнятного старта так и не удалось набрать нужной формы и сыгранности, что в итоге и привело к девятому месту в таблице. В том году в составе главной команды Осетии начали блистать молодые звезды, среди которых были Валерий Газзаев, Гиви Керашвили, Руслан Кадиев и Афанас Сафрониди.

Несмотря на то, что в тренерском штабе команды были произведены существенные изменения (от работы были отстранены Андрей Зазроев и Мусса Цаликов, а Иван Ларин был назначен главным тренером), положительным образом это ситуацию не изменило. Следующий чемпионат оказался ещё неудачнее предыдущего. В «Спартак» вернулся Владмир Мозжухин и засверкал воспитанник местного футбола Александр Бубнов, но даже это не помогло команде подняться выше семнадцатого места и впервые в своей истории стать худшей по количеству забитых мячей. Практически идентичным был и последующий чемпионат 1974 года. Вновь неутешительное семнадцатое место и мало приятных воспоминаний.

За довольно короткий промежуток времени клуб из Орджоникидзе перестал бороться за высокие места и сосредоточился на борьбе за выживание. Назрели перемены. 2 июня 1975 года в матче против нальчикского «Спартака» на поле в составе хозяев не было уже ни одного игрока, выступавшего пять лет назад в высшей лиге. Этот год стал переломным в карьере Валерия Газзаева. С 14 голами он стал лучшим бомбардиром своей команды, которая заняла достойное место в десятке лучше клубов, а уже зимой 1976 года он перешёл в состав московского «Локомотива».

Последующие шесть чемпионатов были во многом схожими. Трижды команда финишировала пятнадцатой, один раз — восемнадцатой (1978 год), лучший результат был показан в 1979 году — 13 место. А в 1981 году команда вылетела из первой лиги. Лишь одного очка не хватило «Спартаку», чтобы не оказаться во втором эшелоне отечественного футбола.

Несмотря на довольно внушительный состав участников (среди которых были «Ростсельмаш», «Динамо» (Ставрополь), «Уралан», «Цемент», «Динамо» (Махачкала), «Сокол» и «Терек») орджоникидзевцы выиграли 22 матча в первом сезоне и 23 во втором, что позволило им дважды возглавить таблицу третьей зоны второй лиги. Однако, с первого раза вернуться в первую лигу не удалось: в финальной стадии клуб занял лишь второе место, уступив путевку команде из Иваново, а уже во второй раз спартаковцы выиграли в финальном этапе и получили право вновь выступать в первой лиге.

Впереди клуб ждал довольно долгий период пребывания во втором по значимости турнире страны. В первых трёх сезонах после возвращения команде не удалось подняться выше 16 места, трижды «Спартак» останавливался именно на этой позиции, а в 1987 году опустился на 18 строчку.

Новая страница в истории «Алании» началась в 1988 году, когда клуб возглавил известный в прошлом защитник московского «Спартака» и сборной СССР Олег Романцев. Именно в столице Северной Осетии он сумел раскрыться как тренер и громко заявить о себе в этом новом качестве. В Орджоникидзе Романцев привёз сразу несколько знакомых ему футболистов, среди который отдельно стоит отметить Владимира Сочнова и Василия Кулькова. В этом сезоне «Спартак» поднялся сразу на пять позиций вверх, особенно прибавив в нападении.

По окончанию сезона Романцев уехал в столичный «Спартак», на смену Бескову, а у руля команды из Орджоникидзе встал ещё не окончивший высшую школу тренеров Валерий Газзаев. Однако первый сезон при Газзаеве оказался неудачным. Главной проблемой той команды была беззубая игра в обороне. Спартак занял итоговое 17-е место. Но Валерий Георгиевич клуб не покинул, а наоборот, решил его преобразить и привести к новым высотам.

Перед чемпионатом-1990 в «Спартак» пришло несколько новых футболистов. Особо ярко среди них заиграли давние партнеры Бахва Тедеев и Инал Джиоев. Стартовые матчи складывались не совсем удачно, но команда Газзаева сумела найти в себе силы переломить ситуацию и занять итоговое первое место, которое вновь дало право выступать в высшем дивизионе страны спустя почти двадцать лет пребывания в низших лигах СССР.

В том же 1990 году Северная Осетия впервые за двадцать лет была представлена сразу двумя профессиональными футбольными командами. «Автодор» дебютировал в третьей зоне второй лиги и занял итоговое девятое место.

Возвращение в элиту (1991)

Вернувшись в высшую лигу, в которой годом ранее прекратили выступать грузинские и прибалтийские команды, а украинские клубы не решились отделиться из-за угрозы дисквалификации в еврокубках, клуб из Владикавказа занимает 11 место. В тот момент в команде были собраны такие футболисты как Заур Хапов, Артур Пагаев (рекордсмен владикавказцев по количеству проведенных игр в российском чемпионате), Бахва Тедеев, Назим Сулейманов (лучший бомбардир команды в 1991 году с 13 голами и рекордсмен клуба для высшей лиги СССР). Они смогли составить костяк команды, которая уже в нескольких следующих — российских — чемпионатах станет одним из ведущих клубов страны и даже сможет завоевать «золото».

Российский период (1992—2014)

В начале современной российской футбольной истории клуб из Владикавказа являлся одним из лидеров. В первенстве 1992 года клуб выигрывает «серебро», а в 1995 году впервые в своей истории выиграл Чемпионат России. В чемпионате России 1996 года клуб становится вторым, уступив в «золотом матче» московскому «Спартаку», но проиграл все матчи на международном уровне (самое крупное поражение — от «Рейнджерс» — 2:7). Затем клуб на 7 лет становится середняком чемпионата, не показывая каких-либо выдающихся результатов.

Сезон 2004 завершается чудесным спасением в высшем дивизионе — команда набирает столько же очков (28), сколько и «Кубань», но по дополнительным показателям краснодарский клуб оказывается ниже и вылетает в Первый дивизион. А уже в сезоне 2005 «Алания» заняла 15-е место в Премьер-лиге и опустилась в первый дивизион. 14 февраля 2006 года решением совета РФС клуб был исключён и из первенства России в первом дивизионе[5], однако через несколько дней решение было отменено, а клуб был допущен к соревнованиям в первом дивизионе[6][7][8]. Но 21 марта 2006 года РФС всё же принял окончательное решение: лишить клуб профессионального статуса[9]. Вскоре после этого в связи с проблемами с оформлением документов команда была переименована обратно в «Спартак». После переименования клуба, советом РФС было решено допустить команду к играм во втором дивизионе[10]. В 2006 году клуб занял в зоне «Юг» второго дивизиона первое место, вышел в первый дивизион и был переименован в «Аланию»[11].

В 2007—2009 годах выступал в первом дивизионе. 18 февраля 2010 года, после снятия с турнира из-за финансовых проблем ФК «Москва», вышел в Премьер-лигу как клуб, занявший третье место в предыдущем розыгрыше первого дивизиона"[12][13]. По итогам сезона-2010 владикавказцы вновь выбыли в Первый дивизион.

В январе 2011 года президентом клуба становится Валерий Газзаев, приводивший команду к золотым медалям еще будучи тренером в 1995 году, а тренером команды стал его сын — Владимир Газзаев. 11 мая 2011 года клуб из Владикавказа, одолев в серии послематчевых пенальти «Ростов», вышел в финал Кубка России по футболу. Таким образом, «Алания» обеспечила себе место в Лиге Европы УЕФА 2011/12[14].

Следующий сезон команда провела относительно хорошо — смогла занять 2 место в ФНЛ, однако выбыла из Кубка России на стадии 1/32 финала и не смогла преодолеть раунд плей-офф Лига Европы 2011/2012. Тренером на период с ноября 2012 года по июнь 2013 становится Валерий Газзаев. Однако, последующий сезон оказался провальным — команда вылетела и из РФПЛ, заняв 16 (последнее) место, и из Кубка России в 1/16 финала. Проведя первую половину нового сезона в ФНЛ уверенно хорошо (2 место) и дойдя до 1/8 финала Кубка страны, к ноябрю у команды начались финансовые проблемы, из-за которых было отказано в регистрации новых футболистов[15], игроки пять месяцев не получают заработную плату[16], а сам клуб решил не лететь на игру во Владивосток[17], которая должна стать последней в календарном году перед зимним перерывом в чемпионате.

10 февраля 2014 года наблюдательный совет «Алании» принял решение о снятии клуба с участия в чемпионате России и о прекращении деятельности клуба как юридического лица из-за накопленного миллиардного долга[18]. Клуб был воссоздан в июне 2014 года. В этом же году тренером команды стал ветеран клуба, проведший за неё 17 сезонов, Артур Пагаев. Команда выступала в зоне «Юг» ПФЛ.

18 июня 2016 года правительство республики приняло решение о расформировании футбольного клуба «Алания» и создании на его базе новой команды под названием «Спартак» с бюджетным финансированием[19].

Достижения

В СССР

  • Чемпион Северной Осетии (5): 1930, 1939, 1940 (весна), 1948, 1953
  • Обладатель Кубка Северной Осетии (5): 1947, 1949, 1950, 1951, 1959
  • Вице-чемпион РСФСР (2): 1966, 1983
  • Обладатель малых золотых медалей за победу во втором эшелоне чемпионатов СССР (2): 1969, 1990
  • Высшее достижение в Кубке СССР — выход в 1/16 финала (2): 1970, 1978
  • Высшее достижение клуба в чемпионатах СССР — 11 место в высшей лиге (1991)
  • Всего в высшей лиге чемпионата СССР сыграно 62 матча (побед — 16, ничьих — 16, поражений — 30), забито 64 мяча, пропущено — 89.
  • Самые крупные победы в чемпионате СССР — 7:0 «Волгарь», (1983) и 8:1 «Волгарь», (1963).
  • Самое крупное поражение в чемпионате СССР — 0:9 «Ростсельмаш», (1961)
  • В матчах розыгрышей Кубка СССР — 21 победа, 13 ничьих и 30 поражений; мячи — 68:76 (пенальти — 10:13).
  • Самые крупные победы в играх на Кубок — 4:0 «Динамо» (Махачкала) (1965), «Локомотив» (Челябинск) (1968) и 5:1 «Светотехника» (Саранск) (1984).
  • Самое крупное поражение — 0:5 «Арарат» (Ереван) (1978).

В России

Игроки-рекордсмены

Футболисты

Текущий состав

Данные на 31 августа 2016 года
Позиция Имя Год рождения
Вр Азамат Томаев 1991
Вр Алан Хайманов 1984
Защ Алан Алборов 1989
Защ Аслан Догузов 1991
Защ Олег Кибизов 1986
Защ Таймураз Кудзиев 1994
Защ Вадим Хугаев 1997
Защ Динис Царитов 1996
ПЗ Абдулла Абациев 1993
ПЗ Нариман Гусалов 1990
ПЗ Азамат Дзоблаев 1996
ПЗ Александр Дудаев 1997
ПЗ Заурбек Камболов 1992
Позиция Имя Год рождения
ПЗ Давид Караев 1995
ПЗ Рустам Сосранов 1994
ПЗ Арсен Танделов 1996
ПЗ Батраз Тедеев 1995
ПЗ Вадим Хинчагов 1981
Нап Герсан Алборов 1998
Нап Тамерлан Базаев 1995
Нап Давид Гатикоев 1993
Нап Тимур Дудайти 1996
Нап Инал Засеев 1997
Нап Алан Мистулов 1997
Нап Заурбек Олисаев 1994

Символика

Цвета клуба

Красный Жёлтый Белый

Герб

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Герб клуба на протяжении его долгой истории неоднократно изменялся. Это было обусловлено, в основном, сменой названия команды, ведь в разные периоды «Алания» называлась «Юнитас», «Спартак», «Автомобилист», «Спартак-Алания». Герб 1921 года, если он и существовал, не сохранился до сегодняшнего дня.

В конце 80-х годов XX века руководство Северо-Осетинской АССР решило восстановить исконную аланскую символику в республике. Так в национальном гербе и флаге появились белый, красный и жёлтый цвета. В то же самое время тогдашний редактор республиканской газеты «Терек», будущий пресс-атташе «Алании» Андрей Айрапетов решил предложить общественности новый герб клуба, чтобы с новой символикой выступать в высшей лиге чемпионата России по футболу. По некоторым данным, проект нового герба был сделан Андреем Айрапетовым из цветной бумаги. Так на логотипе футбольного клуба «Спартак» Орджоникидзе впервые появился барс на фоне утверждённых республиканских цветов.

В течение российской истории клуба вместе с несколькими изменениями названий менялся и герб. Так, в 2003 году, когда тогдашний президент клуба Михаил Шаталов задумал вернуть команде название «Спартак-Алания», на фоне привычных республиканских цветов появился барс светлого цвета с футбольным мячом. Вскоре клуб вновь стал именоваться «Аланией», но ненадолго. В 2006 году клуб из-за проблем с лицензированием был вынужден вернуться к названию «Спартак», но всего на год.

В сезоне-2008 с герба была убрана верхняя ленточка с надписью «футбольный клуб». Это изменение вызвало недовольство среди болельщиков. Фан-клуб «Аланские Барсы» не признаёт герба без «ленточки» и заявляет, что будет всячески бороться за возвращение на футболки родной символики.

Стадион

Республиканский стадион «Спартак» — четвёртый в России по вместительности стадион и крупнейший стадион на юге России. Он построен в 1962 году и вмещает 32 464 человек.

Футбольная школа

В аланской футбольной школе подготовлено много вратарей. В Северной Осетии свою футбольную карьеру начинали такие знаметитые голкиперы, как Станислав Черчесов, Вениамин Мандрыкин, Дмитрий Хомич, Сослан Джанаев, Владимир Габулов и многие другие. Также известны полевые игроки: братья Базаевы (Георгий и Джамбулад), братья Алан и Артур Кусовы, Игорь Яновский, Алан Касаев, Алан Гатагов и другие.

С 2011 года во втором дивизионе выступала команда «Алания-д», являвшаяся фарм-клубом основной команды.

Результаты выступлений

Чемпионат СССР

Сезон Лига Место И В Н П М О Примечания
1960 3 зона класса «Б» 14 26 3 4 19 26-68 10[20]
1961 4 зона класса «Б» 10 24 6 6 12 32-57 18
1962 3 зона класса «Б» 8 28 10 6 12 38-36 26
1963 3 зона класса «Б» 7 30 12 8 10 47-39 32
1964 4 зона класса «Б» 4 34 16 7 11 53-35 39
1964 Полуфинал 1 5 3 1 1 7-5 7
1964 Финал 4 3 0 1 2 2-5 1
1965 4 зона класса «Б» 9 38 16 7 15 54-43 39
1966 4 зона класса «Б» 1 38 22 9 7 80-40 53
1966 Полуфинал 1 4 2 1 1 4-2 5
1966 Финал 2 3 2 0 1 5-2 4 Вышел во вторую группу
1967 2 группа класса «А» 16 38 10 11 17 34-45 31
1968 2 группа класса «А» 2 40 19 12 9 53-29 50
1969 2 группа класса «А» 1 38 22 12 4 60-25 56
1969 Финал 1 3 2 0 1 5-2 4 Первый в истории «Алании» выход в высшую лигу
1970 Высшая лига 17 32 7 8 17 31-48 22 В первом же сезоне клуб отправляется обратно в первую лигу
1971 Первая лига 5 42 19 7 16 52-57 45
1972 Первая лига 9 38 14 10 14 49-50 38
1973 Первая лига 17 38 13 7 18 29-44 30
1974 Первая лига 17 38 15 4 19 45-67 34
1975 Первая лига 9 38 15 7 16 41-43 37
1976 Первая лига 15 38 11 14 13 40-50 36
1977 Первая лига 15 38 11 11 16 38-45 33
1978 Первая лига 18 38 10 8 20 30-50 28
1979 Первая лига 13 46 19 7 20 49-44 45
1980 Первая лига 15 46 17 9 20 43-50 43
1981 Первая лига 21 46 14 12 20 36-49 40
1982 3 зона второй лиги 1 32 22 6 4 64-18 50
1982 Финал 2 4 1 2 1 5-4 4
1983 3 зона второй лиги 1 30 23 2 5 69-23 48
1983 Финал 1 4 1 3 0 2-0 5
1984 Первая лига 16 42 15 8 19 42-51 38
1985 Первая лига 16 38 17 4 17 49-52 38
1986 Первая лига 16 46 15 12 19 59-66 42
1987 Первая лига 18 42 12 12 18 37-46 36
1988 Первая лига 13 42 15 9 18 57-60 39
1989 Первая лига 17 42 12 11 19 44-61 35
1990 Первая лига 1 38 24 9 5 73-30 57 После 19-летнего перерыва клуб вернулся в высшую лигу
1991 Высшая лига 11 30 9 8 13 33-41 26

Чемпионат России

Сезон Лига Место И В Н П М О Примечания
1992 Высшая лига 2 26 13 6 7 47-33 32• 2 Серебряный призёр
1993 Высшая лига 6 34 16 6 12 49-45 38• Назим Сулейманов в списке «33 лучших»
1994 Высшая лига 5 30 11 11 8 32-34 33• Заур Хапов и Мирджалол Касымов в списке «33 лучших»
1995 Высшая лига 1 30 22 5 3 63-21 71 1 Чемпион
1996 Высшая лига 2 35 22 6 7 65-37 72 2 Серебряный призёр
1997 Высшая лига 10 34 14 4 16 52-42 46 Игорь Яновский забивает рекордные для себя 13 голов
1998 Высший дивизион 8 30 11 7 12 46-39 40
1999 Высший дивизион 6 30 12 7 11 44-41 44 Георгий Деметрадзе — лучший бомбардир (21 гол)
2000 Высший дивизион 10 30 10 8 12 34-36 38 Вениамин Мандрыкин среди «33 лучших»
2001 Высший дивизион 11 30 8 8 14 31-47 32
2002 Премьер-лига 12 30 8 6 16 31-42 30 Омари Тетрадзе в числе «33 лучших»
2003 Премьер-лига 13 30 9 4 17 23-43 31
2004 Премьер-лига 14 30 7 7 16 28-52 28 Клуб чудом «выживает»
2005 Премьер-лига 15 30 5 8 17 27-53 23 Вылетел из Премьер-лиги
2006 Второй дивизион, «Юг» 1 32 27 3 2 81-20 84 Вышел в Первый дивизион
2007 Первый дивизион 12 42 15 11 16 56-56 56
2008 Первый дивизион 10 42 17 8 17 50-47 59
2009 Первый дивизион 3 38 21 7 10 57-30 70 Вышел в Премьер-лигу
2010 Премьер-лига 15 30 7 9 14 25-41 30 Вылетел из Премьер-лиги
2011/2012 Первый дивизион 2 52 28 13 11 66-39 97 Вышел в Премьер-лигу
2012/2013 Премьер-лига 16 30 4 7 19 26-53 19 Вылетел из Премьер-лиги
2013/2014 Первый дивизион 12 36 14 4 18 29-55 46 Снялся с чемпионата по ходу сезона
2014/2015 Второй дивизион, «Юг» 14 30 11 6 13 36-44 39
2015/2016 Второй дивизион, «Юг» 11 26 6 7 13 19-37 25

• — до 1995 года за победу назначалось 2 очка

Европейские кубки

История еврокубковых матчей «Алании» коротка. Первый матч был сыгран в 1993 году (с «Боруссией» (Дортмунд). За всю эту недолгую историю футбольный клуб из Владикавказа провёл 18 матчей, в которых 5 раз одержал верх, 4 раза сыграл вничью и девять раз проиграл. Лучший бомбардир — Игорь Яновский — 4 гола.

Игроки «Алании» на крупных международных турнирах

Турнир Участники
Чемпионат Европы 1996 Омари Тетрадзе
Игорь Яновский
Кубок Азии 2000 Павел Бугало
Кубок Азии 2004 Мирджалол Касымов
Кубок африканских наций 2010 Ибрахим Гнану
Франсишку Зуэла
Сани Кейта
Чемпионат мира 2010 Сани Кейта
Кубок Азии 2011 Марат Бикмаев
Кубок африканских наций 2012 Ибрахим Гнану
Олимпийские игры 2012 Коста Барбарусес

Персоналии

Известные игроки «Алании»

Игрокам поставлены те гражданства, которые у них были во время выступлений за «Аланию»

Главные тренеры (c 1960 года)

Тренеры, работавшие в качестве исполняющих обязанности главного тренера, не указаны

Напишите отзыв о статье "Спартак (футбольный клуб, Владикавказ)"

Примечания

  1. [region15.ru/news/2015/10/25/19-43/ «Алания» сыграла вничью с «Астраханью»]. region15.ru (25 октября 2015).
  2. [www.fc-alania.ru/press/news/krasno_zheltye_sygrayut_v_novotroicke_ne_v_optimalnom_sostave Красно-желтые сыграют в Новотроицке не в оптимальном составе]. fc-alania.ru (5 сентября 2008).
  3. [www.fc-alania.ru/press/news/krasno_zheltye_ne_ostavili_shansov_dinamo Красно-желтые не оставили шансов “Динамо”]. fc-alania.ru (17 октября 2008).
  4. [ru.uefa.com/memberassociations/uefarankings/club/index.html Рейтинг УЕФА для клубных турниров]. ru.uefa.com.
  5. [ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_ЦОС_ПФЛ_от_14_февраля_2006_года Сообщение ЦОС ПФЛ от 14 февраля 2006 года] (рус.). BIKITEKA. Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/619cRbIYM Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  6. [ru.wikisource.org/wiki/Футбольным_клубам_«Алания»_(Владикавказ)_и_«Локомотив»_(Чита)_дана_последняя_отсрочка_до_28_февраля Футбольным клубам «Алания» (Владикавказ) и «Локомотив» (Чита) дана последняя отсрочка до 28 февраля] (рус.)(недоступная ссылка — история). BIKITEKA. Проверено 24 апреля 2011.
  7. [ru.wikisource.org/wiki/Бюро_Исполкома_РФС_приняло_решение_оставить_футбольные_клубы_«Алания»_(Владикавказ)_и_«Локомотив»_(Чита)_в_составе_ПФЛ Бюро Исполкома РФС приняло решение оставить футбольные клубы «Алания» (Владикавказ) и «Локомотив» (Чита) в составе ПФЛ] (рус.)(недоступная ссылка — история). BIKITEKA. Проверено 24 апреля 2011.
  8. [ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_ЦОС_ПФЛ_от_6_марта_2006_года Сообщение ЦОС ПФЛ от 6 марта 2006 года] (рус.). BIKITEKA. Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/619cSDevf Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  9. [ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_ЦОС_ПФЛ_от_21_марта_2006_года Сообщение ЦОС ПФЛ от 21 марта 2006 года] (рус.). BIKITEKA. Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/619cSjblo Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  10. [ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_ЦОС_ПФЛ_от_4_апреля_2006_года Сообщение ЦОС ПФЛ от 4 апреля 2006 года] (рус.). BIKITEKA. Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/619cTFVEu Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  11. [ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_ЦОС_ПФЛ_от_25_января_2007_года Сообщение ЦОС ПФЛ от 25 января 2007 года] (рус.). BIKITEKA. Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/619cTlGO8 Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  12. [www.rfpl.org/news/2010/02/16/fk_moskva_prekraschaet_chlenstvo_v_premjer-lige ФК «Москва» прекращает членство в Премьер-Лиге] (рус.). Официальный сайт РФПЛ. Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/619cUHr1M Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  13. [fc-alania.ru/press/news/alaniya_oficialno_priglashena_v_elitu «Алания» официально приглашена в Премьер-Лигу] (рус.). Официальный сайт клуба. Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/619ce9ZMV Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  14. [news.sport-express.ru/2011-05-11/437882/ «Алания» - впервые в финале Кубка. И в Лиге Европы] (рус.). Спорт-Экспресс. Проверено 11 мая 2011. [www.webcitation.org/65BUgO9fT Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
  15. [www.championat.com/football/news-1689443-alanii-zapreshheno-registrirovat-novykh-futbolistov.html «Алании» запрещено регистрировать новых футболистов]
  16. [www.championat.com/football/news-1671904-shemberas-bez-deneg-ochen-slozhno.html Шемберас: без денег очень сложно]
  17. [www.championat.com/football/news-1686751-alanija-reshila-ne-letet-na-match-fnl-vo-vladivostok.html «Алания» решила не лететь на матч ФНЛ во Владивосток]
  18. [www.championat.com/football/news-1757205-alanija-prekrashhaet-svojo-sushhestvovanija.html «Алания» прекращает своё существование]
  19. [www.championat.com/football/news-2509540-v-pervenstvo-pfl-budet-zajavlen-spartak-iz-vladikavkaza.html В первенство ПФЛ будет заявлен «Спартак» из Владикавказа]
  20. До 1995 года в чемпионатах СССР и России за победу команда получала два очка, начиная с 1995 года — три

Ссылки

  • [spartak-vladikavkaz.ru/ Официальный сайт (с 2016 г.)]
  • [pfcalania.ru/ Старый официальный сайт (2014—2016 г.)]
  • [www.fc-alania.ru/press/news Старый официальный сайт]
  • [fcalania.net.ru/ Официальный сайт (версия 2004—2008 г.)]  (рус.)
  • [www.fcalania.ru/ Сайт фан-клуба «Аланские барсы»]  (рус.)
  • [alaniafans.ru/ Сайт болельщиков ФК «Алания»]  (рус.)
  • [www.youtube.com/AlaniaFC Канал ФК «Алания» на YouTube]  (рус.)голов и отчеты по матчам за 1999 год]  (рус.)


Отрывок, характеризующий Спартак (футбольный клуб, Владикавказ)

Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.