Спасение (христианство)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Христианство
Портал:Христианство

Библия
Ветхий Завет · Новый Завет
Апокрифы
Евангелие
Десять заповедей
Нагорная проповедь

Троица
Бог Отец
Бог Сын (Иисус Христос)
Бог Святой Дух

История христианства
Хронология христианства
Раннее христианство
Гностическое христианство
Апостолы
Вселенские соборы
Великий раскол
Крестовые походы
Реформация
Народное христианство

Христианское богословие
Грехопадение · Грех · Благодать
Ипостасный союз
Искупительная жертва · Христология
Спасение · Добродетели
Христианское богослужение · Таинства
Церковь · Эсхатология

Ветви христианства
Католицизм · Православие · Протестантизм
Древние восточные церкви · Антитринитаризм
Численность христиан

Критика христианства
Критика Библии · Возможные источники текста Библии


Жизнь христианина
Христианский портал
· ‎

Христианин
Крещение · Рождение свыше
Благодать · Покаяние
Спасение · Исповедь
Церковь · Таинства
Церковные взыскания
Грех

Христианские добродетели
Вера · Благочестие
Любовь · Милосердие
Смирение · Скромность
Искренность · Кротость
Терпение · Молитва
Гостеприимство

Христианское богословие
Грехопадение · Благодать
Ипостасный союз
Искупительная жертва
Спасение
Христианское богослужение
Вселенские соборы
Библия · Эсхатология


Спасе́ние — в христианстве, согласно Библии, спасение человека от греха и его последствий — смерти и ада, и обретение спасённым человеком Царства небесного — соединения с Богом. В христианстве спасение рассматривается как проявление любви Бога по отношению к людям.





История греха и спасения

История грехопадения первых людей, Адама и Евы, рассказывается в первых главах книги Бытие. Вначале созданные Богом безгрешными, обманутые сатаной люди нарушили Божью волю и впали в грех и, в итоге, стали смертны.

Бог, продолжая любить Своё творение, желает дать людям прощение грехов, вечную жизнь и спасение от наказания в аду. Для этого Он послал на землю Своего Сына Иисуса Христа, Который взял на Себя грехи людей, умер за них, а затем воскрес из мёртвых.

Иисус Христос, согласно Новому Завету, является искупительной жертвой за грех, и люди, веря в Его смерть и воскресение из мёртвых и обращаясь к Нему с покаянием в своих грехах, получают прощение грехов и вечную жизнь.

Условия спасения

Согласно Новому Завету, существуют два условия для спасения: вера в воскресение Иисуса Христа из мёртвых (Ин. 3:16, Ин. 5:24) и покаяние перед Богом в своих грехах (Мк. 1:15, Мф. 18:3, Деян. 3:19).

Своими собственными силами человек не может добиться спасения: (Мф. 19:26, Мк. 10:27, Лк. 18:27, Еф. 2:8-9).

Богословские понятия в контексте учения о спасении

Свобода и спасение

Большинство христиан верят, что актом спасения Бог не уничтожает свободу человека (дарованную Им же), но напротив, расширяет и укрепляет свободу человека.

В рамках кальвинизма существуют взгляды о том, что благодать Божья имеет непреодолимую силу, и спасение не зависит от нашей воли и не может быть утрачено.

Предопределение

Кальвинизм, в отличие от других христианских конфессий, придаёт большое влияние предопределению. Согласно его учению, Господь якобы предопределяет людей не только к спасению, но некоторых и к вечной погибели. И хотя в земной жизни невозможно узнать, кто к чему предопределен, по косвенным признакам это можно предугадать.

В Библии

  • «И ты, сын человеческий, скажи сынам народа твоего: праведность праведника не спасет в день преступления его, и беззаконник за беззаконие своё не падет в день обращения от беззакония своего, равно как и праведник в день согрешения своего не может остаться в живых за свою праведность. Когда Я скажу праведнику, что он будет жив, а он понадеется на свою праведность и сделает неправду, — то все праведные дела его не помянутся, и он умрет от неправды своей, какую сделал… Когда праведник отступил от праведности своей и начал делать беззаконие, — то он умрет за то» (Иез. 33:12-18).
  • «…и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:10-13).
  • «Ибо невозможно — однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему» (Евр. 6:4-6)
  • «Кто будет веровать и креститься, спасён будет…» (Мк. 16:16)
  • «Слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу.» (Лк. 18:26-27)
  • «Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего» (Гал. 1:4)
  • «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия.» (Иоан. 3:16-18)

Христианство

При рождении человек получает от Бога и от земных своих родителей человеческую жизнь. По учению церкви, это временная и несовершенная жизнь, а вечная совершенная нетленная жизнь (божественная жизнь) даётся человеку только при «рождении свыше» (Ин. 3:3-8), то есть для этого нужно родиться от Бога, стать Его чадом, через веру в Иисуса Христа Сына Божьего и Его искупительную жертву.

В конце времён все люди будут воскрешены, будут судимы Богом (Рим. 14:10-12), они получат свою награду или наказание согласно своей жизни. Все принявшие Христа будут прославлены и станут совокупным выражением Триединого Бога на новой земле. Для верующих и любящих Бога, эта жизнь будет столь блаженна, что даже принявшие Духа от Бога вообразить этого пока не могут, « Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным» (1Кор. 2:9-13).

Неуверовавшие и беззаконные не получат дар вечной жизни, они будут прокляты в вечности «ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная» (Рим. 6:23). Вместо вечной жизни им приготовлено вечное наказание «вечная погибель» (2Фес. 1:9), «другая смерть» (Откр. 20:15), или «вечный огонь» (Мф. 25:41), «огонь неугасимый» (Мк. 9:43, 45) вместе с диаволом и ангелами его (Мф. 25:41). Это наказание и мучения никогда для них не закончатся, будут вечными.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2790 дней]

Доктринальные отличия в христианских конфессиях

Имеются существенные отличия в учении о спасении в основных христианских конфессиях.

Православие

Православие содержит учение о Церкви как обществе людей, принявших спасение от Бога.

Православие утверждает, что спасение совершалось не в какой либо конкретный момент времени, а в продолжении всего земного пути Спасителя.

Спасение началось тем, что Второе Лицо (Ипостась) Пресвятой Троицы приняло в Свою Ипостась человеческую природу (см. Богочеловек) от Духа Святого и Пресвятой Богородицы.

Богородица имела общую с нами природу в её искаженном грехом, но наиболее очищенном через послушание Богу, поколениями праведных предков и Ею в себе самих, состоянии (природу падшего Адама), в отличие от католического учения о Деве Марии, как о существе

с самого первого момента Своего Зачатия, особой благодатью и расположением Всемогущего Бога, ввиду заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, сохранена не запятнанной никаким пятном первородного греха...искуплена возвышеннейшим образом в предвидении заслуг Её Сына * .

то есть необходимо «спасенном» прежде самого спасения, и, как следствие, НЕ имеющую общую с остальными людьми природу Адама, а значит, не могущая такую природу усвоить Рождённому от Неё, что является НЕОБХОДИМЫМ условием спасения человечества в святоотеческой традиции «что не усвоено Богом, то не спасено».

В самый момент зачатия воспринятое Христом человечество было очищено от скверны греха в силу действия Духа Святого и ипостасного соединения К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4000 дней]. Это не означает, что Его природа была лишена ПОСЛЕДСТВИЙ грехопадения, как то страдательность и смертность, как способность ощущать страдание и способность умереть, то, что называется в святоотеческом богословии неукоризненными страстями. Но только, что в Нем не было оскверненной, гномической воли, что и есть причина осквернения, как Адама, так и каждого из его потомков.

В течение всей Его (Христа) земной жизни, Он превозмог все виды искушений, которыми сатана искушал Его.

На Тайней Вечере и своим Распятием на Голгофе Христос сделал возможным усвоение Своей очищенной природы каждым верующим в Него через Евхаристию Православной Церкви.

Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его,

то не будете иметь в себе жизни (Иоан. 6:53).

И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв Чашу, благодарив, подал им: и пили из Нее все. И сказал им: Сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих Изливаемая. (Мф. 14:22-25).
При кресте.. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! (Иоан. 19:25-27).

Православный христианин усваивает себе спасение так же в продолжении всей своей жизни.

В Таинстве крещения человек вступает в Церковь. В него, как бы, всевается зерно (семя) этой новой (очищенной) природы которое, питаемое Таинством Евхаристии и нравственным совершенствованием через Таинство Исповеди и работу над собою, взращивается в христианине, изменяя человека — (Обожение) [azbyka.ru/stihi/simeon_novuj_bogoslov_izbrannue_gimnu1-all.shtml#7]. Основное понимание спасения в Православии «подобное притягивается к подобному».

Будьте святы, потому что Я свят (1Петр. 1:16).

а также «возлюбить Бога, так же, как когда-то любил грех», поскольку

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. (Мф. 6:24).

Перед человеком не ставится задачи «искупления», в католическом смысле принесения Богу «удовлетворения» за все совершённые им грехи (см.[cathmos.ru/files/docs/vatican documents/cce4/0222.htm#s1p7a3|кат. РКЦ]), как обязательного условия ко спасению, но и недостаточно только личной веры. В православии считается, что спасение состоит собственно в исправлении человека и усвоении им обновленной природы Христа и совершается в содействии (синергии) с Богом (сопутствие Божией помощи с личным усердием человека к исправлению своего падшего греховного состояния). Как Его соработники, мы и призываем вас не тщетно (не пассивно) принять благодать Божию (2Кор. 6:1). Поэтому Православие исповедует, что для спасения необходимы не только вера в Иисуса Христа и добрые дела милосердия к ближним, но также огромная духовная работа над самим собой, борьба с врождёнными греховными наклонностями и страстями, искоренение их.

Вера без дел мертва (Иак. 2:20,26).
Апостол Павел когда осуждает «дела закона» Гал. 2:16 — имеет в виду только дотошное исполнение многочисленных обрядовых иудейских ритуалов (следуя здесь предшествующему контексту), но не дела милосердия, молитвы, покаяния и проповедничества.

В Православии существует предание, что в последние времена православные христиане будут иметь мало добродетелей, а спасаться будут только скорбями (Лук. 16:19-31), то есть, — терпеливым несением своего креста (Мк. 8:31-38, Рим. 6:3-11, Евр. 12:1-3, Гал. 6:14). Преподобный Силуан Афонский говорил: «В раю нераспятых нет». [www.ihtus.ru/012005/723.shtml], [www.paraklit.org/otvety/2.Nravstvenost_Asketika/Pismo_o.Serafima-o-skorbyah.htm] Христос сам лично освятил и обожествил земные страдания, поэтому Православие допускает, что Бог ВОЗМОЖНО(!!!) помилует (не одно и то же, что «спасет») многих, кто не знал в земной своей жизни православного вероучения(то есть прожили ВНЕ Православной Церкви), но терпеливо переносил все невзгоды. Иными словами решение посмертной участи таких людей оставляется на Божие усмотрение, но при этом строго запрещается ЛИТУРГИЧЕСКОЕ(церковное) поминовение умерших ВНЕ Православной Церкви, по слову Самого Христа:

Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои. (Ин. 17:9).

не запрещая келейного (личного) по «формуле»: «ЕСЛИ ВОЗМОЖНО, Господи помилуй…, и не вмени мне в грех молитвы этой». Учение же о конечном спасении ВСЕХ, и людей, и демонов (ἀποκατάστασις), осуждено в его оригеновской трактовке на 5-м Вселенском соборе (9-й анафематизм). Подробнее об этом см. [ansobor.ru/library.php?book=15 О невозможности спасения иноверцев и еретиков]

В то же время среди христиан бытует мнение, что спасётся только избранный остаток, ради которого ещё и существует наш мир (Рим. 9:27).

Хотя задатки спасения = Дары Духа Святого, могут быть даны ещё при жизни (см. св. Симеон Новый Богослов), но только после наступления телесной смерти человек может узнать, даровано ли ему спасение или же нет от Самого Господа (см. житие св. Макария Египетского). Прежде же решения Господнего было бы более чем самонадеянно утверждать свою «спасенность» даже для св. Макария.

Когда святая душа Макария была взята херувимом и возносилась им на небо, некоторые из отцов мысленными очами видели, что воздушные бесы в отдалении стояли и вопили:

    - О, какой славы сподобился ты, Макарий!     Святой отвечал бесам:     - Я боюсь, ибо не ведаю ничего доброго, что я бы сделал.     Затем те из бесов, которые находились еще выше по пути следовавшей души Макария, вопили:     - Действительно избежал ты наших рук, Макарий!     Но он сказал:     - Нет, но надобно и еще избежать.     И когда преподобный был уже во вратах рая, бесы, с сильным воплем, кричали:     - Избежал нас, избежал.     Тогда Макарий громким голосом ответил бесам:     - Да! Ограждаемый силою Христа моего, я избежал ваших козней. * .

Только после наступления телесной смерти человек может узнать даровано ли ему спасение, или же нет.
Святые Отцы утверждают, что до Страшного суда участь усопшего ещё не полностью определена, следовательно, Православная Церковь допускает возможность по молитвам праведников, по делам милосердия возможность облегчить участь усопшего или даже вывести его из ада. Например, блаженная Фекла своими молитвами вымолила Фалкониллу. Один из самых уважаемых Греческих старцев, Паисий Святогорец утверждает, что друг Бога, подобно другу земного царя, может ходатайствовать о переводе из одной камеры в другую или даже в квартиру. Также старец говорит, что родственники своими молитвами и молитвами Церкви дают Богу право на вмешательство и тем самым могут даже умолить Господа помиловать человека.

В другой раз преподобный Макарий шел по пустыне и нашел высохший человеческий череп, лежавший на земле. Повернув его своим жезлом, преподобный услыхал, как будто он издал какой-то звук. Тогда Макарий спросил череп:

    - Кто ты такой?     - Я, - отвечал тот, - был начальником языческих жрецов, обитавших на сем месте. Когда ты, авва Макарий, исполненный Духа Божья, умилосердившись над находящимися в муках в аду, молишься за нас, мы тогда получаем некоторое облегчение.     - Какое же облегчение получаете вы, - спросил Макарий, - и каковы ваши мучения, расскажи мне?     - Как далеко отстоит небо от земли, - отвечал со стоном череп, - так велик огонь, среди которого мы находимся, палимые отовсюду с ног до головы. При этом мы не можем видеть лица друг друга. Когда же ты молишься за нас, мы видим немного друг друга, и это служит нам некоторым утешением.     Услыхав такой ответ, преподобный прослезился и сказал:     - Проклят тот день, когда человек преступил Божественные заповеди. * .

В настоящее время часто можно наблюдать в интернет форумах полемику о возможности спасения для неправославных и даже неверующих, сторонники этой точки зрения наиболее ярко представлены проф. МДА Осиповым А. И. и еп. Иларионом (Алфеевым). В качестве аргументов, кроме эмоциональных пассажей, в свою пользу они используют полуапокрифические жития, как-то «ранние» жития св. Григория Двоеслова и текст молитвы в день Святой Троицы со словами "иже во аде держимых "[lib.eparhia-saratov.ru/books/09i/ilarion/ilarion2/69.html#p6|*], но ни сам текст молитвы, не толкование её сделанные св. Марком Эфесским не дают возможности толковать в таком смысле:

Святые, — движимые человеколюбием и состраданием к соплеменникам, желающие и дерзающие почти на невозможное, — молятся избавить в вере усопших. Ибо так говорит святый Феодор Студит, и сам Исповедник и свидетель Истины, в самом начале своего канона об усопших: "Вси помолимся Христу, творяще память днесь от века мертвых, да вечного огня избавит я (их) в вере усопшие, и надежде жизни вечныя" [1]

Что же до «жития» св. Григория Двоеслова, то, хоть оно и было принято к сведению св. Марком Эфесским, когда было представлено католиками в качестве доказательства чистилища, но ставилось им под сомнение (см. там же). Кроме того оно находится в противоречии с тем, что проповедовал сам св. Григорий.

Что, возлюбленнейшая братия, по нашему мнению, выражается через брачную одежду? Ибо если мы назовем брачной одеждой Крещение или веру, то кто вошел на сей брачный пир без Крещения и веры? Ибо он стоит вне (брачного пира) по тому самому, что еще не уверовал.…

Глава сорок четвертая бесед на Евангелия»: говоренная к народу в храме Св. Мученика Климента.Чтение Св. Евангелия: Мф 22.1-14.

Какая и ныне причина того, что святые люди не молятся за умерших людей неверных и нечестивых, как не та, что узнали об них, как об осужденных на вечное наказание, и потому не хотят приносить тщетную молитву пред лицом Праведного Судии?

из «собеседований о жизни италийских отцов«: Книга 4. Глава сорок четвертая.

Кроме того Православие учит, что у спасённых людей будет различная степень блаженства в раю:

Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых (1Кор. 15:41-42).

В синодальный период в России даже в школьном богословии насаждалась католическая теория искупления Ансельма Кентерберийского, берущая начало у Августина Иппонского, в соответствии с которой Голгофская жертва Христа принесена ради удовлетворения бесконечного Божьего правосудия, оскорблённого безмерным грехом Адама (Пространный Катихизис о 4-м члене Символа веры: «Его вольное страдание и крестная смерть за нас есть совершенное удовлетворение правосудию Божию»[2]). Эта концепция не подтверждается ни высказываниями древних восточных (православных) святых отцов, ни богослужебными текстами [www.lestovka.ru/oktay.htm].

Католицизм

Как и Православие, Католицизм исповедует, что для спасения необходимы не только вера в Иисуса Христа но и дела.

Вера без дел мертва.

Но, в отличие от Православия, Католичество учит о том, что ДЕЛА ценны сами по себе. Согласно вероучению Католической церкви, Иисус Христос на Кресте принёс совершенное удовлетворение (лат. satisfactio) Божьему правосудию за грехи человечества. Таким образом католик, принимая крещение, освобождается от вечного наказания, ВИНЫ, но не последствий первородного греха (болезни и смерть). Грехи же, совершенные ПОСЛЕ крещения, так же оскорбляют Бога (хоть и не столько, как первородный грех Адама) и так же требуют удовлетворения. И католик, совершая добрые дела, и/или страдая приносит это удовлетворение :

...грешник...должен соответствующим образом «принести удовлетворение» или «умилостивить» за свои грехи. ... может состоять в молитве, в приношении, в делах милосердия, в служении ближнему, в добровольных лишениях, в жертвах, а главное - в терпеливом принятии Креста, который мы должны нести. катехизис РКЦ п. 1460

Исповедуя грехи католик получает:

Прощение греха и восстановление общения с Богом, которые приводят к отпущению вечной кары за грех. Но остается временная кара за грех. Терпеливо перенося боль и различные испытания, а когда придет час, спокойно глядя в лицо смерти, христианин должен стараться принимать как благо эту временную кару за грех катехизис РКЦ п. 1473

Но понятно, что не все одинаково это удовлетворение приносят. Святые приносят БОЛЕЕ необходимого, для их собственного спасения, удовлетворения. И эти заслуги добавляются к «сокровищнице заслуг Христа и святых» (Кол.1.24).

К этому сокровищу принадлежит также та ценность, подлинно неисчерпаемая, неизмеримая и всегда новая, какую имеют перед Богом молитвы и добрые дела Пресвятой Девы Марии и всех святых, которые, следуя за Христом и силою Его благодати, освятились и исполнили поручение Отца, таким образом трудясь для собственного спасения, они также способствовали спасению своих братьев в единстве мистического Тела. катехизис РКЦ п. 1477

Грешники же не принесшие достаточного удовлетворения при жизни, приносят его после смерти в качестве временного наказания в чисти́лище (1 Кор.3.15; 5.5). Наказание это может быть возмещено при помощи индульгенции:

Поскольку усопшие верные, проходящие очищение, также являются членами общения святых, мы можем помочь им, среди прочего, обретая для них индульгенции, - так, чтобы они были освобождены от временной кары за свои грехи. катехизис РКЦ п. 1479

Протестантизм

В Лютеранстве учение о спасении выражается известным выражением Мартина Лютера «sola gratia, sola fide», то есть «только благодатью, только верой». Наиболее точно этот принцип выражен в библейском стихе: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф. 2:8-9).

Сами же дела, без наличия спасительной веры, не могут спасти человека. Известный отрывок из Послания Иакова «вера без дел мертва» (Иак. 2:20) толкуется не отдельно от остального текста Послания, но в контексте. Апостол Иаков в этом отрывке Послания обращается к верующим, утверждая, что свидетельством истинности их веры должны служить дела. Иаков подразумевает, что истинная (спасающая) вера должна выражаться в делах, а не то, что человек может спастись по делам, без веры.

Протестанты разделяются во мнениях касательно спасения на сторонников учений Якоба Арминия и на сторонников учения Жана Кальвина.

Бог, по кальвинистскому учению, от начала века предопределил одних к спасению, других к осуждению. Поэтому одним он даёт веру, другим нет. Получившие спасающую благодать никогда её не утрачивают.

Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил. (Рим. 8:29,30). Также Иоан.6.37,44,65; 10.28,29.

Дела же, как и само покаяние (поскольку покаяние тоже есть дело) рассматриваются как следствие наличия или отсутствия спасительной веры.

Согласно учению Якоба Арминия, спасение зависит не только от Божией благодати, но и от свободного выбора человека, и его можно потерять.

Учение о всеобщем спасении

См. также

Напишите отзыв о статье "Спасение (христианство)"

Примечания

  1. [pip.kiev.ua/lib.php?book=lib/mark efess/text 0003.php&caption=бтџђшђхыќ Ьр№ъ нєхёёъшщ Опровержение латинских глав относительно очистительного огня]
  2. [www.pravoslavieto.com/books/catechism_sv_filaret/index.htm О четвертом члене Символа веры: № 206]

Литература

  • [ec-dejavu.ru/r/Rescue.html Горфункель А. Х. Франческо Пуччи и философия всеобщего спасения в религиозных конфликтах конца XVI столетия] // Культура Возрождения XVI века. — М.: Наука, 1997. С. 163—172.
  • [www.bethlehem.ru/russian/literature/salvation1.htm Кэмпинг Г. Прекрасный Божий план спасения.]

Отрывок, характеризующий Спасение (христианство)

– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.