Спасов, Александр Алексеевич

Александр Алексеевич Спасов
Дата рождения:	23 сентября 1945(1945-09-23) (78 лет)
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	фармакология
Место работы:	Волгоградский государственный медицинский университет
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Научный руководитель:	Г. В. Ковалев
Награды и премии:

Александр Алексеевич Спасов (род. 23 сентября 1945 г. в городе Баку, Азербайджанская ССР) — советский и российский фармаколог, академик РАМН (РАН) (с 2011 года), профессор, доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий кафедрой фармакологии ВолгГМУ, проректор по учебно-воспитательной работе с зарубежными студентами и международной деятельности. Известен благодаря развитию научной школы фармакологии, связанной с поиском и изучением новых лекарственных препаратов из классов производных бензимидазола, пуринов и нейроактивных аминокислот, среди которых были выявлены активные вещества с серотонинэргической, антигистаминной, антиульцерогенной, антиконвульсивной, антиоксидантной активностью. Длительное время занимался изучением биологического действия магния и его солей.

Научные достижения

Под руководством А. А. Спасова защищено 79 кандидатских диссертаций, им подготовлено 15 докторов наук. Является автором 71 авторского свидетельства, 28 отечественных и зарубежных патентов, научного открытия "Свойство бишофита подавлять рост и размножение патогенных и условно-патогенных микроорганизмов (диплом № 75 по заявке на открытие №А-090 от 11 марта 1998 года).

В 1999 г. А. А. Спасову присвоено почетное звание заслуженного деятеля науки Российской Федерации, с 2004 г. он член-корреспондент Российской академии медицинских наук, лауреат премии Правительства Российской Федерации 2010 года в области науки и техники, с 2011 г. — академик РАМН, затем РАН.

Среди научных работ насчитывается около 800 публикаций, 7 монографий («Влияние лекарственных средств на результаты лабораторных методов исследований» (1995), «Магний в медицинской практике» (2000) «Местная терапия бишофитом» (2003), «Российская Энциклопедия биологически-активных добавок к пище» (2007), «Гистаминовые рецепторы. Молекулярно-биологические и фармакологические аспекты» (2007), Фармакология стереоизомеров лекарственных веществ (2011), Гимнема лесная (2012). Цитируемость статей: по данным Scopus 704 (Индекс Хирша 9), в РИНЦ 2187 (индекс Хирша 14).

Входит в состав нескольких координационных консультативных комиссий при Минздравсоцразвития и Минобрнауки РФ по вопросам координации международной деятельности и обучения зарубежных граждан.

Является заместителем председателя методической комиссии по специальности «фармакология, клиническая фармакология» УМО Минздравсоцразвития РФ, членом правления Научного общества фармакологов России, диссертационного совета ВолгГМУ, редакционного совета журналов «Клиническая и экспериментальная фармакология», «Биоэтика», «Вестник ВолгГМУ», «Волгоградский научно-медицинский журнал»

А. А. Спасов принимал непосредственное участие в создании препаратов «Поликатан» (для стоматологической и ЛОР-практики), рассола бишофит, кристаллического бишофита, бишофитного пластыря, антиаритмического средства «Ритмидазол» (совместно с НИИ фармакологии РАМН), антидиабетического средства «Диабенол» (совместно с НИИ диабета РЭНЦ РАМН), церебропротективного препарата с антиоксидантными и гемореологическими свойствами «Эноксифол».

Под его руководством была разработана система прогноза и поиска биологически активных веществ in silico, а также инициировано исследование нового класса гетероциклических веществ - конденсированных производных бензимидазола.

Биография

1970 — окончил с отличием лечебный факультет Волгоградского ордена Трудового Красного Знамени медицинского института.

1970—1972 — служба военным врачом в Советской Армии

1972 — аспирантура на кафедре фармакологии ВгМИ

1975 — защита кандидатской диссертации «Биохимические аспекты механизмов действия некоторых вазоактивных средств» под руководством Г.В. Ковалева, после чего продолжил работу в ЦНИЛ ВгМИ

1983 — доцент кафедры фармакологии ВгМИ

1984 — защита докторской диссертации «Имидазо-(1,2-а)-бензимидазолы – новый класс кардиотропных средств»

1991 — проректор ВолгГМУ по учебно-воспитательной работе с зарубежными студентами и международной деятельности.

2003 — член-корреспондент РАМН по специальности «фармакология»

2011 — академик РАМН

Семья

Отец — Спасов Алексей Александрович (1908—1951). Мать — Спасова (Филатова) Зинаида Степановна (1909—1985). Супруга — Листопад Галина Георгиевна (1948 года рождения, врач). Дочь — Спасова Светлана Александровна.

Интересные факты

• Имел рыжий цвет волос.
• Отличается высоким трудолюбием. Часто проводит время на кафедре в нерабочие часы.
• В молодости принимал непосредственное участие в строительстве кафедрального вивария.
• Неоднократно отмечал, что больше импонируют упитанные женщины, нежели худощавые.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-62765.ln-ru Спасов, Александр Алексеевич] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Спасов, Александр Алексеевич

Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.