Спасо-Преображенский монастырь (Енисейск)

Монастырь
Спасо-Преображенский мужской монастырь
Спасский собор
Страна	Россия
Город	Енисейск, Красноярский край
Конфессия	православие
Епархия	Енисейская
Тип	мужской
Основатель	инок Тимофей (Иванов)
Дата основания	1642
Основные даты: 1923 — закрытие 1990 — открытие
Настоятель	епископ Никодим (Чибисов)
Статус	охраняется государством
Состояние	действует
Сайт	[eniseyspas.pravorg.ru Официальный сайт]

Спа́со-Преображе́нский мужско́й монасты́рь — мужской монастырь Енисейской епархии в городе Енисейске.

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 2410065000

История

В 1592 году на высоком холме недалеко от города поселился инок Тимофей Иванов, искавший уединения. Постепенно вокруг него образуется монашеская община и в 1642 году монастырь получил утверждение от Тобольского архиепископа Герасима. Первым настоятелем стал игумен Варлаам.

Монастырю были пожалованы земли, в его хозяйстве находились ветряные мельницы, соляные варницы, монахи занимались рыбной ловлей, но доходы обители были небольшими и долгое время все постройки были деревянными.

Каменный Спасский храм был заложен в 1731 году и освящен в 1756 году. Он небольшой и рассчитан на немногочисленную братию монастыря.

В 1785—1796 годы на сред­ства архангельского купца Лобанова была возведена надвратная церковь Захарии и Елисаветы (освящена в 1822 году), а также часть ограды. В 1823 году в левой пристройке церкви была открыта бурса, где обосновались учащиеся духовного приходского училища (открыто в 1820 году). В 1855—1859 годах церковь была рас­ширена галереей с двумя приделами (святителя Алексия и Пресвятой Богородицы — Всех Скорбящих Радости). Здание сильно пострадало от пожара 1869 года и вос­становлено в прежнем виде в 1875 году. Кроме того, был построен трехпрестольный Покровский храм с приделами пророка Илии и Иоанна Крестителя.

Архитектурный облик монастырских построек во многом сформировался под влиянием сибирского барокко.

При монастыре содержалась библиотека духовной литературы, в которой находились ценные печатные манускрипты XVII века, изданные в Киево-Печерской лавре и в Кутейном монастыре.

В одной из келий монастыря, а затем в местной больнице провёл три года в заточении декабрист Николай Сергеевич Бобрищев-Пушкин.

Советский период

В 1920 году монастырь был преобразован в артель и окончательно закрыт в 1923 году. В 1930-х годах использовался под лагерь НКВД, где проходили массовые расстрелы. Затем в нём располагался пивзавод.

После войны надвратная церковь Захарии и Елизаветы была разрушена.

Восстановление

С 1990 года обязанности наместника исполнял иеромонах Мефодий (Есин). Восстановление монастыря велось в очень тяжёлых условиях, местные власти не желали содействовать передаче и возрождению обители. До 2009 года богослужения совершались в Преображенском приделе (пристроенном к Спасскому собору). К настоящему времени, по окончании восстановления главного храма, освящены три отреставрированных престола: во имя Всемилостивого Спаса, в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи, и во имя порока Илии. Полностью восстановлена надвратная церковь Захарии и Елисаветы, а также каменная ограда монастыря. Продолжается строительство братского корпуса.

Ссылки

• [www.eniseyep.ru/monastyri/34-enisejskij-spaso-preobrazhenskij-muzhskoj-monastyr Енисейский Спасо-Преображенский мужской монастырь]
• [www.krashram.ru/page244/ Спасо-Преображенский мужской монастырь]
• [kraevushka.livejournal.com/122033.html Енисейск. Спасо-Преображенский монастырь и его окрестности]
• [культура.рф/atlas/object/714 Исторический центр Енисейска]

Отрывок, характеризующий Спасо-Преображенский монастырь (Енисейск)

– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.