Спасо-Преображенский собор (Рыбинск)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Православный храм
Спасо-Преображенский собор
Страна Россия
Город Рыбинск
Конфессия Православие
Епархия Рыбинская
Тип здания собор
Архитектурный стиль классицизм
Автор проекта А. И. Мельников, И. и Л. Шарлемани, П. И. Висконти
Первое упоминание середина XVII в.
Строительство 18381851 годы
Реликвии и святыни икона «Прибавление ума» (утрачена)
Состояние действующий
Координаты: 58°02′54″ с. ш. 38°51′30″ в. д. / 58.04833° с. ш. 38.85833° в. д. / 58.04833; 38.85833 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.04833&mlon=38.85833&zoom=17 (O)] (Я)

Спа́со-Преображе́нский кафедра́льный собо́р (Собор во имя Преображения Господня) в Рыбинске — кафедральный соборный храм Рыбинской епархии Ярославской митрополии Русской православной церкви. Настоятель — иерей Андрей Рыков.





История

Первый храм (1649—1703)

Первый в Рыбинске каменный храм во имя Преображения Господня был построен в 16541660 годах на месте двух деревянных церквей начала XVII века — Преображенской и Петропавловской.

Четырёхстолпный храм стоял на высоком подклете, имел пять световых барабанов с крупными луковичными главами. С трёх сторон его окружала паперть-галерея, с северо-востока и юго-востока которой были устроены небольшие кубические приделы, увенчанные невысокими шатрами, заменёнными впоследствии луковичными главами. На северо-западном углу галереи, на четверике основания, находилась шатровая восьмигранная колокольня, перестроенная позднее в придел в честь пророка Илии. С трёх сторон на галерею вели традиционные ярославские крыльца, перекрытые двускатной кровлей.

В 1779 году указом Ярославской духовной консистории этот храм получил статус городского собора.

К 1811 году значительная ветхость здания собора и его несоответствие возросшему числу населения города поставили вопрос о строительстве нового соборного храма. Ситуация осложнялась необходимостью привязки нового собора к пятиярусной колокольне, возведённой в центре Рыбинска в 17971804 годах, что предполагало лишь два варианта строительства, и оба — с уничтожением уже существующих важнейших строений. Согласно первому варианту новый собор мог быть выстроен на месте старого (к востоку от колокольни), согласно второму — на месте Красного гостиного двора (к западу от колокольни).

Решение этого вопроса длилось более 20 лет: одна часть рыбинского купечества настаивала на сохранении старого собора, как «древности, благоукрашенной усердием предков»; другая часть — имела в виду интересы торговли и не менее тяжело воспринимала уничтожение вместительного и выстроенного совсем недавно Красного гостиного двора.

Наконец, судьба старого собора была решена, и 14 июня 1838 года в нём была отслужена последняя литургия. 8 сентября 1838 года на месте уже разобранного храма был совершён чин закладки нового собора.

Второй храм (с 1838 года)

В основе проекта нового собора была авторская работа ректора Петербургской Академии художеств А. И. Мельникова[1], переработанная архитекторами Иосифом и Людовиком Шарлеманями, а также П. И. Висконти.

Финансирование и общее руководство строительством собора осуществлялось большой группой рыбинских купцов — М. Н. Вязьминым, А. И. Миклютиным, А. П. Кувшинниковым, И. А. Наумовым, Н. А. Поповым, П. А. Переславцевым, Н. М. Журавлёвым и др. В общей сложности на возведение нового собора было израсходовано 194 тысячи рублей.

К 1845 году основные работы по строительству собора были завершены, а к 1851 году — закончено оформление его интерьеров. Собор и выстроенная намного ранее отдельно стоящая колокольня[2] были соединены галереей-трапезной, что сделало их единым архитектурным комплексом. Торжественное освящение нового собора состоялось 29 июня 1851 года.

По своему типу Спасо-Преображенский собор был холодным летним храмом. В нескольких метрах к северу от него (ближе к Волге) стоял тёплый зимний Никольский храм, построенный в 1720 и разобранный в 1930-х годах.

В 1891 году при соборе было основано Попечительство о бедных, а в 1892 году — церковно-приходская школа.

В 1909 году решением Святейшего Синода рыбинский Спасо-Преображенский собор получил статус кафедрального. В 1942 году этот статус был утрачен[3], но впоследствии восстановлен с назначением в августе 2010 года на рыбинскую кафедру викарного епископа Вениамина (Лихоманова).

В 1929 году собор был закрыт, а бо́льшая часть колоколов его звонницы сброшена (один колокол конца XVIII века был всё же оставлен для боя часов). Разработанный в конце 1930-х годов первый проект Рыбинского автомобильного моста через Волгу предусматривал полное уничтожение собора, однако Великая Отечественная война 1941—1945 годов помешала осуществлению задуманного. Впрочем, работы по сносу собора всё же успели начаться, и он был полностью лишён пятиглавия. В само́м здании собора впоследствии было устроено общежитие (после ряда неудачных попыток приспособить его под овощехранилище, речной вокзал, цирк и театр).

Второй проект Рыбинского моста через Волгу, осуществлённый в 1963 году, предусматривал не только сохранение существующего здания бывшего собора, но и воссоздание его исторического облика. В результате реставрационных работ было восстановлено пятиглавие, а затем и часовой механизм, и позолоченный шпиль колокольни. С [1982] по [1999 год]в здании собора располагался Рыбинский филиал Государственного архива Ярославской области.

В 1991 году была зарегистрирована церковная община Рыбинского Спасо-Преображенского собора, но первые богослужения здесь были проведены лишь спустя пять лет, когда в 1996 году соборная колокольня и галерея-трапезная были переданы Русской православной церкви. Основное здание собора было передано в безвозмездное пользование Ярославской и Ростовской епархии 18 ноября 1999 года. В результате комплексной реставрации, проведённой в 20032007 годах на средства предпринимателя В. И. Тырышкина, Спасо-Преображенский собор был вновь открыт для верующих

Архитектура, убранство

Несмотря на существенную разницу в 50 лет и некоторые принципиальные различия в деталях (не говоря уже о разных авторах), колокольню и собор можно по праву считать единым архитектурным комплексом.

Собор

Спасо-Преображенский собор по своему типу — пятиглавый центрально-купольный храм, получивший чрезвычайное распространение в период русского классицизма. Центральная часть собора увенчана сферическим куполом, основанным на подпружных арках, перекинутых между четырьмя мощными, семиугольными в плане, столбами; угловые части основного объема завершают четыре малых световых барабана, с куполами. Остальные помещения собора, включая трапезную, перекрыты цилиндрическими сводами. План собора имеет вид равноконечного креста, вписанного в квадрат, и представляет собой систему из центрального объема и гармонически связанных с ним прямоугольных объемов алтаря и боковых нефов. Боковые крылья собора заканчиваются шестиколонными фронтонными портиками с широкими маршами лестниц. С запада к центральному нефу примыкает узкая галерея-трапезная, соединяющая храм с колокольней. Собор вмещает до 4 тысяч человек.

Декоративное убранство собора, характерное для позднего классицизма, ограничено немногими выразительными деталями. Стены прорезаны двумя рядами окон: внизу арочными, а вверху — круглыми, по всему периметру здания проходит завершающий профилированный карниз. Портики декорированы пилястрами и колоннами коринфского ордера, световые барабаны — коринфскими полуколоннами. Ребристый позолоченный купол в верхней части украшен 16 люкарнами и заканчивается главкой с обходной галереей. Боковые фасады завершены глухими декоративными фронтонами. Фрески и иконостас не сохранились.

Колокольня

Колокольня имеет высоту около 116 метра (по другим данным 94 метра) и является одной из самых высоких в России — второй по высоте в России после колокольни Петропавловского собора. Её архитектурной особенностью являются устроенные внутри угловых устоев круглые камеры; в западных камерах размещаются две лестницы, ведущие на ярус звона. Декоративное убранство колокольни выполнено в традициях раннего классицизма с элементами барокко. Сложно раскрепованные столбы колокольни украшены в нижнем ярусе рустом и пилястрами, а в верхних ярусах — ионическим колоннами. В глухом, украшенном волютами, верхнем ярусе встроены часы. Колокольня увенчана восьмигранной вальмовой крышей и высоким гранёным золочёным шпилем и восьмиконечным крестом. В оформлении колокольни использованы 52 колонны, которые зрительно не только облегчают высокое сооружение, но и создают ощущение стремительного движения вверх.

Куранты

Действующий сегодня часовой механизм установлен в верхнем ярусе колокольни в 1896 году. Часы изготовили годом ранее в петербургской фирме Фридриха Винтера. Сегодня механизмов этого мастера в России осталось совсем немного — порядка тридцати штук, поэтому каждый представляет особую ценность. Новые куранты в конце XIX века пришли на смену прежним, которые морально и технически устарели к тому времени. Механизм до сих пор не электрифицирован, поэтому раз в три дня часы необходимо заводить. В перезвоне участвуют три колокола, о полном часе сообщает большой — благовестник [cheremuha.com/gorodskaya-azbuka/2694-est-takaya-professiya-hranitel-gorodskih-kurantov-vladimir-shabaev.html].

Настоятели

  • Васильев Михаил (17781804)
  • Львов Пётр Владимирович (18041807)
  • Гомилевский Матвей Иванович (18071830)
  • Ненарокомов Алексей Георгиевич (18301845)
  • Путятин Родион Тимофеевич (18451869)
  • Ширяев Иосиф Климентьевич (18691897)
  • Богородский Сергей Арсеньевич (1897 — ?)
  • Золотарёв Алексей Алексеевич Старший (? — ?)
  • Гогишвили Григорий Вахтангович (19962003)
  • Халюто Михаил Михайлович (20032007)
  • Денисов Василий Никандрович (20072016)
  • Рыков Андрей (с 2016)

Иллюстрации

Напишите отзыв о статье "Спасо-Преображенский собор (Рыбинск)"

Примечания

  1. Согласно одной из городских легенд, в Рыбинске был воплощён в жизнь его проект Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге [ryb.ru/2009/08/01/9308]. Но документальных подтверждений этой версии нет.
  2. Пятиярусная соборная колокольня была построена почти на 50 лет раньше существующего здания собора — в 17971804 годах. Предполагаемым автором этого проекта считается костромской архитектор-самоучка С. А. Воротилов. В начале XX века общий вес колоколов звонницы составлял 1875 пудов.
  3. Сам собор был закрыт ещё в 1929 году, но статус кафедрального формально сохранялся до смерти последнего рыбинского епископа Иоанникия (Попова) в 1942 году.

Литература

  • Иллюстрированный Рыбинский календарь на 1902 г. // Старый Рыбинск. История города в описаниях современников XIX—XX веков. — Рыбинск: Михайлов посад, 1993. — С. 209—213.
  • Михайлов А. В. Рыбинск православный. — Рыбинск: ОАО «Рыбинский Дом печати», 2006. — С. 53-56.
  • Михайлов А. В. Рыбинск: Путешествие по Крестовой. — Рыбинск: ОАО «Рыбинский Дом печати», 2006. — С. 9-18.

Ссылки

  • [www.ruschudo.ru/miracles/1884/ Чудеса России: Спасо-Преображенский собор в Рыбинске] (рус.). [www.webcitation.org/678ZyfsAd Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].
  • [cheremuha.com/gorodskaya-azbuka/2694-est-takaya-professiya-hranitel-gorodskih-kurantov-vladimir-shabaev.html Есть такая профессия: хранитель городских курантов Владимир Шабаев] (рус.).

Отрывок, характеризующий Спасо-Преображенский собор (Рыбинск)

– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.