Спас-Деменская операция

Спас-Деме́нская операция (7 — 20 августа 1943) — наступательная операция войск Западного фронта, проведённая с целью разгрома спас-деменской группировки немецких войск и создания условий для последующего наступления на Рославль. Является частью Смоленской операции.

Положение сил

В начале августа войска фронта (генерал-полковник В. Д. Соколовский), действовавшие на спас-деменском направлении (10-я гвардейская, 33-я, 49-я, 10-я, 68-я и 21-я армии, 5-й механизированный, 6 гвардейский кавалерийский корпуса, 1-я воздушная армия), занимали оборону на рубеже Мазово, восточнее Бахмутова, западнее Кирова. Им противостояли основные силы 4-й полевой и часть сил 2-й танковой (с 17 августа — 9-й полевой) армий группы «Центр» (генерал-фельдмаршал Г. Клюге). Противник имел прочную, глубоко эшелонированную оборону.

Планирование операции

Замыслом советского командования предусматривалось ударом 10-й гвардейской и 33-й армий севернее, а 10-й армией южнее Спас-Деменска прорвать оборону противника и во взаимодействии с 49-й армией окружить и уничтожить его спас-деменскую группировку. В последующем планировалось развивать наступление во фланг и тыл немецким войскам, действовавшим против Брянского фронта.

Проведение операции

7 августа перешли в наступление войска 10-й гвардейской и 33-й армий. Им не удалось достичь внезапности, бои за главную полосу обороны противника приняли затяжной характер. Для ускорения прорыва в первый день операции была введена в сражение из 2-го эшелона фронта часть сил 68-й армии. 9—10 августа противник перебросил к участку прорыва 2 пехотные и 1 танковую дивизии с орловского направления. Новые соединения противника продолжали прибывать и в последующие дни. 10 августа севернее Кирова нанесли удар войска 10-й армии и за двое суток продвинулись на глубину до 10 км, охватывая спас-деменскую группировку противника с юга. Это вынудило немецкое командование начать 12 августа отвод своих войск из Спас-Деменского выступа. 13 августа 49-я армия во взаимодействии с соединениями 33-й армии освободила Спас-Деменск. Преодолевая возрастающее сопротивление противника, к исходу 20 августа советские войска продвинулись на 30—40 км и вышли на рубеж Теренино, Зимцы, Малые Савки, где временно перешли к обороне для подготовки нового прорыва (см. Ельнинско-Дорогобужская операция).

Результаты операции

В результате Спас-Деменской операции войска Западного фронта нанесли врагу существенный урон, сковали до 11 дивизий, перегруппированных с других участков советско-германского фронта, главным образом с орловско-брянского направления, что способствовало успешному завершению Орловской операции.

Литература

• Истомин В. П.  Смоленская наступательная операция (1943 г.). — М.: Воениздат, 1975. — 214 с.
• На смоленском направлении [Выдержки из сводок Совинформбюро]. — Смоленск, 1973.

Отрывок, характеризующий Спас-Деменская операция

«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.