Спа-Франкоршам

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Спа-Франкоршам
Circuit de Spa-Francorchamps
Расположение Спа, Бельгия
Географические координаты 50°26′14″ с. ш. 5°58′17″ в. д. / 50.43722° с. ш. 5.97139° в. д. / 50.43722; 5.97139 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.43722&mlon=5.97139&zoom=14 (O)] (Я)
Основные события F1, FIA WEC, GP2, F3, WTCC, DTM, F3000, 24 часа Спа
Длина круга 7,004 км
Повороты 21
Рекорд круга
в текущей
конфигурации
1:45,994
Кими Райкконен
Ferrari (2007)
Статистика в чемпионатах мира Формулы-1
Первый Гран-при Бельгия 1950
Последний Гран-при Бельгия 2016
Проведено Гран-при 49
Больше всего побед в Гран-при на трассе
Пилот Михаэль Шумахер (6)
Команда Ferrari (16)
Портал Формула-1

Трасса Спа-Франкоршам — гоночная трасса в Бельгии. Является одной из самых известных кольцевых трасс, многие пилоты и болельщики называют Спа-Франкоршам самой интересной трассой в мире. Особой известностью пользуется комплекс поворотов Eau Rouge. В настоящее время на трассе проводятся гонки Формулы-1 Гран-при Бельгии, DTM, GP2 и других кольцевых серий автоспорта.





История

Первоначальная конфигурация трассы использовала общественные дороги между бельгийскими городами Франкоршам, Мальмеди и Ставло. Длина этой конфигурации, напоминающей своими очертаниями треугольник, составляла около 15 км. С 1921 года на трассе проводились мотоциклетные гонки, а в 1925 году был проведён первый Гран-при Бельгии.

Трасса получилась очень быстрая, тем не менее, для достижения более высокой средней скорости медленный поворот Ancienne Douane был заменён на прямой подъём, названный Raidillon.

В таком виде трасса принимала все Гран-при Бельгии Формулы-1 до 1970 года. Однако, очень быстрая и протяжённая трасса перестала отвечать требованиям безопасности. На Гран-при Бельгии 1966 года Джеки Стюарт на своём BRM попал в очень серьёзную аварию, врезавшись в сельский дом и получил переломы рук и рёбер. Но наиболее страшная авария произошла в 1973 году на 24 часовых гонках, когда погибли три пилота.

В 1972 году трасса в Спа была признана несоответствующей требованиям безопасности и Гран-при был перенесён сперва на автодром Нивель-Болер недалеко от Брюсселя, а затем на автодром Зольдер. За это время Спа-Франкоршам подвергся значительной реконструкции — кольцо было сокращено до 7 км. Однако, в отличие, например, от Нюрбургринга, Спа сохранил свой характер — это, по прежнему, скоростная трасса с быстрыми поворотами и большими перепадами высот, на которой скучные гонки являются исключением. Кроме того, на этом автодроме не редки дождевые гонки из-за непредсказуемого климата Арденн.

После перерыва на трассе в Спа прошёл Гран-при Бельгии 1983 года, и, затем, с перерывами в 1984 (этап прошёл на трассе Зольдер), 2003 и 2006 (проблемы, связанные с запрещением табачной рекламы) Гран-при Бельгии неизменно проводится на этой трассе.

Конфигурация

Конфигурация трассы, на которой проводились Гран-при Формулы-1, подвергалась одному большому изменению, когда к Гран-при Бельгии 1983 года протяжённость практически была сокращена вдвое, и нескольким небольшим изменениям.

Версия Длина (м) Гран-при Рекорд круга в квалификации
Рекорд круга в гонке
1950 14 120 7 (1950-1956) 4:09,8 (1956, Хуан-Мануэль Фанхио)
4:14,7 (1956, Стирлинг Мосс)
1958 14 100 11 (1958, 1960-1968, 1970) 3:28,0 (1970, Джон Сертис)
3:27,4 (1970, Крис Эймон)
1983 6 949 2 (1983, 1985) 1:55,306 (1985, Ален Прост)
2:01,730 (1985, Ален Прост)
1986 6 940 6 (1986-1991) 1:47,811 (1991, Айртон Сенна)
1:55,087 (1990, Ален Прост)
1992 6 974 3 (1992, 1993, 1995) 1:47,571 (1993, Ален Прост)
1:51,095 (1993, Ален Прост)
1994 7 001 1 (1994) 2:21,163 (1994, Рубенс Баррикелло)
1:57,117 (1994, Дэймон Хилл)
1996 6 968 6 (1996-2001) 1:49,450 (1997, Жак Вильнёв)
1:49,758 (2001, Михаэль Шумахер)
2002 6 963 1 (2002) 1:43,726 (2002, Михаэль Шумахер)
1:47,176 (2002, Михаэль Шумахер)
2004 6 976 2 (2004-2005) 1:46,391 (2005, Хуан-Пабло Монтойя)
1:45,108 (2004, Кими Райкконен)
2007 7 004 9 (2007-2015) 1:44,503 (2009, Ярно Трулли)
1:47,263 (2009, Себастьян Феттель)

Победители Гран-при Бельгии на трассе Спа-Франкоршам

Розовым цветом отмечены гонки, не являющиеся этапами чемпионата мира в классе Формула-1.

Год # Пилот Конструктор Отчет
2016 61 Нико Росберг Mercedes Отчёт
2015 60 Льюис Хэмилтон Mercedes Отчёт
2014 59 Даниэль Риккардо Red Bull-Renault Отчёт
2013 58 Себастьян Феттель Red Bull-Renault Отчёт
2012 57 Дженсон Баттон McLaren-Mercedes Отчёт
2011 56 Себастьян Феттель Red Bull-Renault Отчёт
2010 55 Льюис Хэмилтон McLaren-Mercedes Отчёт
2009 54 Кими Райкконен Ferrari Отчёт
2008 53 Фелипе Масса[1] Ferrari Отчёт
2007 52 Кими Райкконен Ferrari Отчёт
2005 51 Кими Райкконен McLaren-Mercedes Отчёт
2004 50 Кими Райкконен McLaren-Mercedes Отчёт
2002 49 Михаэль Шумахер Ferrari Отчёт
2001 48 Михаэль Шумахер Ferrari Отчёт
2000 47 Мика Хаккинен McLaren-Mercedes Отчёт
1999 46 Дэвид Култхард McLaren-Mercedes Отчёт
1998 45 Деймон Хилл Jordan-Mugen Honda Отчёт
1997 44 Михаэль Шумахер Ferrari Отчёт
1996 43 Михаэль Шумахер Ferrari Отчёт
1995 42 Михаэль Шумахер Benetton-Renault Отчёт
1994 41 Деймон Хилл Williams-Renault Отчёт
1993 40 Деймон Хилл Williams-Renault Отчёт
1992 39 Михаэль Шумахер Benetton-Ford Отчёт
1991 38 Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
1990 37 Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
1989 36 Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
1988 35 Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
1987 34 Ален Прост McLaren-TAG Отчёт
1986 33 Найджел Мэнселл Williams-Honda Отчёт
1985 32 Айртон Сенна Lotus-Renault Отчёт
1983 30 Ален Прост Renault Отчёт
1970 18 Педро Родригес BRM Отчёт
1968 17 Брюс МакЛарен McLaren-Ford Отчёт
1967 16 Дэн Герни Eagle-Weslake Отчёт
1966 15 Джон Сертис Ferrari Отчёт
1965 14 Джим Кларк Lotus-Climax Отчёт
1964 13 Джим Кларк Lotus-Climax Отчёт
1963 12 Джим Кларк Lotus-Climax Отчёт
1962 11 Джим Кларк Lotus-Climax Отчёт
1961 10 Фил Хилл Ferrari Отчёт
1960 9 Джек Брэбем Купер-Climax Отчёт
1958 8 Тони Брукс Vanwall Отчёт
1956 7 Питер Коллинз Lancia-Ferrari Отчёт
1955 6 Хуан-Мануэль Фанхио Mercedes Отчёт
1954 5 Хуан-Мануэль Фанхио Maserati Отчёт
1953 4 Альберто Аскари Ferrari Отчёт
1952 3 Альберто Аскари Ferrari Отчёт
1951 2 Нино Фарина Alfa Romeo Отчёт
1950 1 Хуан-Мануэль Фанхио Alfa Romeo Отчёт
1949 Луи Розье Talbot
1947 Жан-Пьер Вимилль Alfa Romeo
1946 Эжен Шабу Delage
1939 Герман Ланг Mercedes-Benz
1937 Рудольф Xacce Auto Union
1935 Рудольф Караччиола Mercedes-Benz
1934 Рене Дрейфус Bugatti
1933 Тацио Нуволари Maserati
1931 Уильям Гровер-Вильямс
Карло Конелли
Bugatti
1930 Луи Широн Bugatti
1925 Антонио Аскари Alfa Romeo

Напишите отзыв о статье "Спа-Франкоршам"

Примечания

  1. Победу в гонке одержал британский гонщик из команды McLaren-Mercedes Льюис Хэмилтон, наказанный после гонки прибавлением 25 секунд к результату гонки за срезку поворота «Автобусная остановка» в борьбе с Ferrari Кими Райкконена. В окончательном протоколе Льюис откатился на третье место, а победителем был объявлен Фелипе Масса. Команда McLaren опротестовала решение стюардов, однако, 23 сентября 2008 года протест был [www.f1news.ru/news/f1-45964.html отклонён] международным апелляционным судом FIA.

Ссылки

  • [www.spa-francorchamps.be/ Официальный сайт]
  • [www.f1top.ru/circuit_spa.html Гран При Бельгии — Информация о трассе]
  • [maps.google.com/maps?f=q&hl=en&q=Spa,%20Belgium&ie=UTF8&om=1&z=13&ll=50.424378,5.971584&spn=0.046261,0.173035&t=k Google Maps]

Отрывок, характеризующий Спа-Франкоршам



Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.