Спекуляция пшеницей

Спекуляция пшеницей
A Corner in Wheat
Жанр	драма
Режиссёр	Дэвид Гриффит
Автор сценария	Дэвид Гриффит Фрэнк Норрис Фрэнк Е. Вудс
В главных ролях	Фрэнк Пауэлл Грайс Хендерсон Джеймс Кирквуд Линда Арвидсон
Кинокомпания	Байограф
Длительность	14 минут
Страна	США
Год	1909
IMDb	ID 0000832
Выход фильма «Спекуляция пшеницей» (оригинальное название — A Corner in Wheat)

К:Фильмы 1909 года

«Спекуляция пшеницей» (англ. A Corner in Wheat, 1909) — американский немой короткометражный художественный фильм Дэвида Гриффита.

Сюжет

Фильм состоит из последовательности следующих сцен: 1. Обширные поля вспаханной земли. Крестьянин пашет, приближаясь к камере. 2. У фермы. Крестьянин прощается с семьей и отправляется в город, чтобы продать своё зерно. 3. У фермы. Крестьянин возвращается удручённый; цены на зерно снова упали (тот же кадр, что и во второй сцене). 4. Спекулянт у себя в конторе дает распоряжения своим подручным; они застыли как статуи, но, слушая его, постепенно оживляются. 5. На бирже агенты спекулянта внезапно взвинчивают цены на зерно; динамичность этой сцены контрастирует с почти полной неподвижностью предыдущей. 6. В конторе. Агенты спекулянта сообщают ему об удачно проведенной биржевой махинации. Один из его соперников пытается покончить самоубийством на его глазах. 7. В булочной. Хозяйкам приходится довольствоваться половиной булки, так как цены на муку вдвое повысились. Безработным также выдают вдвое меньше хлеба. Начинаются беспорядки. Полиция жестоко расправляется с толпой. 8. В роскошном салоне спекулянт, празднуя удачную биржевую спекуляцию, пирует с многочисленными гостями. 9. Булочная и толпа безработных (очень короткая сцена). 10. Продолжение пира. 11. Контора спекулянта. Он принимает посетителей. 12. Мукомольный завод. Спекулянт показывает его своим посетителям. Отстав от гостей, он оступается и падает в зернохранилище. 13. Зернохранилище. Струйка зерна непрерывно сыплется на спекулянта. 14. Мукомольный завод. Вернувшиеся назад гости обеспокоены исчезновением хозяина. Его труп вытаскивают из зерновой ямы. 15. Обширные вспаханные поля, показанные в первой картине. Крестьянин сеет.

Художественные особенности

• «Спекуляция пшеницей» интересна своим параллельным монтажом, а ещё более — своим сценарием, который предвосхищает позднейшие эпизоды «Нетерпимости».

В ролях

• Фрэнк Пауэлл / Пшеничный король
• Грайс Хендерсон / Жена пшеничного короля
• Джеймс Кирквуд / Фермер
• Линда Арвидсон / Жена фермера
• Кристи Миллер / Отец фермера
• Глэдис Иган / Маленькая дочь фермера
• Генри Вольтхолл / помощник пшеничного короля
• Кейт Брюс
• Уильям Батлер
• Карл Крейг
• Эдвард Диллон
• Фрэнк Эванс
• Эдит Хальдеман
• Роберт Харрон
• Рут Харт
• Артур Джонсон
• Генри Лерман
• Джени Макферсон
• Майлз Чарльз
• Оуэн Мур
• Джордж Николс
• Энтони О'Салливэна
• Гертруда Робинсон
• Мак Сеннетт
• Свит Бланш
• Дороти Уэст

Источники

2. В. Комаров. История зарубежного кино. Том 1. Немое кино. — М.: «Искусство», 1965.

См. также

• Приключения Долли
• Барышня и мышка (фильм, 1913)
• Юдифь из Бетулии (фильм)

Отрывок, характеризующий Спекуляция пшеницей

– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.