Спенсер, Джордж, 2-й граф Спенсер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джордж Спенсер, 2-й граф Спенсер
George Spencer, 2nd Earl Spencer<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр внутренних дел Великобритании
5 февраля 1806 — 25 марта 1807
Монарх: Георг III
Предшественник: Ливерпул, Роберт Банкс Дженкинсон
Преемник: Ливерпул, Роберт Банкс Дженкинсон
Первый лорд Адмиралтейства
19 декабря 1794 — 19 февраля 1801
Предшественник: Джон Питт
Преемник: Джон Джервис
Лорд-хранитель Малой печати
1794 — 1794
Предшественник: Грэнвиль Левезон-Гауэр
Преемник: Джон Питт
 
Вероисповедание: Протестантизм, англиканская церковь
Рождение: 1 сентября 1758(1758-09-01)
Лондон
Смерть: 10 ноября 1834(1834-11-10) (76 лет)
Нортгемптоншир
Супруга: Лавиния Бингхэм
Дети: сыновья: Джон, Ричард, Роберт, Уильям, Фредерик, Джордж
дочери: Сара, Гэрриет, Джорджиана, Шарлотта
Партия: Виги
 
Награды:

Джордж Спенсер, 2-й граф Спенсер (англ. George Spencer, 2nd Earl Spencer; 1 сентября 1758 — 10 ноября 1834) — британский политик-виг. С 1806 по 1807 год был министром внутренних дел Великобритании.





Рождение и образование

Лорд Спенсер родился в Лондоне, сын Джона Спенсера, 1-го графа Спенсера и Маргарет Джорджианы, дочери Стивена Пойнца; был крещен 16 октября 1758. Его крестным отцом был король Георг II. Учился в Харроу с 1770 до 1775 года, затем с 1776 до 1778 года в Тринити-Колледже, Кембридж, где получил высшее образование и степень Магистра гуманитарных наук. До 1783 года носил титул виконта Алторпа и унаследовал титул графа после смерти отца в 1783 году[1].

Политическая карьера

Лорд Спенсер был членом Парламента от Нортгемптона с 1780 до 1782 год и от Суррея с 1782 до 1783 год. С 27 марта по 1 июля 1782 года являлся Лордом казначейства при Премьер-министре и Министре финансов маркизе Рокингэме. Вошёл в Тайный совет Великобритании в 1794 году. Занимал в правительстве Уильяма Питта Младшего должность Лорда-хранителя печати в 1794 году и Первого лорда Адмиралтейства с 1794 до 1801 год. С 1806 до 1807 год — министр внутренних дел в правительстве Лорда Гренвиля[1].

Первый лорд Адмиралтейства

В этой должности лорд Спенсер проводил политику перспективного и экспериментального строительства. Британские корабли по многим качествам уступали французским, и Спенсер поощрял проекты, сокращавшие технический разрыв. В частности, он одобрил постройку больших 74-пушечных кораблей, 18-фунтовых фрегатов и эксперименты Фултона. Эта политика была дальновидна, но не отвечала экономии, к которой Британию принуждали стесненные войной финансы. Его преемник Сент-Винсент эту политику отменил[2].

Вторый отличительной чертой была политика дальней блокады, которую ввел до него лорд Хау. Согласно ей, основные силы флота находились в базах, а непосредственно у блокируемых портов несли дозор легкие корабли: фрегаты и шлюпы. Они должны были уведомлять флот о попытках прорыва, после чего флот выходил и отправлялся в погоню. При этом сохранялись силы и меньше изнашивались корабли, но критики справедливо указывали, что надежность блокады невелика. История показала, что и альтернатива — ближняя блокада — не обеспечивала полной надежности. Спор о преимуществах той и другой остался нерешенным[3].

См. также

Напишите отзыв о статье "Спенсер, Джордж, 2-й граф Спенсер"

Примечания

  1. 1 2 [venn.csi.cam.ac.uk/cgi-bin/search.pl?sur=&suro=c&fir=&firo=c&cit=&cito=c&c=all&tex=SPNR776GJ&sye=&eye=&col=all&maxcount=50 Spencer, George John, Viscount Althorp] in Venn, J. & J. A., Alumni Cantabrigienses, Cambridge University Press, 10 vols, 1922–1958.
  2. Fleet Battle and Blockade / R. Gardiner, ed. — P. 55−57.
  3. Fleet Battle and Blockade / R. Gardiner, ed. — P. 26−29.

Литература

  • Fleet Battle and Blockade. The French Revolutionary War 1793-1797 / Robert Gardiner, ed. — London: Chatham Publishing, 1997. — 192 p. — ISBN 1-86176-018-3.

Отрывок, характеризующий Спенсер, Джордж, 2-й граф Спенсер

– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.