Спенсер, Чарльз, 3-й граф Сандерленд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чарльз Спенсер, 3-й граф Сандерленд
Charles Spencer, 3rd Earl of Sunderland<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Чарльз Спенсер, 2-й граф Сандерленд</td></tr>

3-й Граф Сандерленд
28 сентября 1702 — 19 апреля 1722
Предшественник: Роберт Спенсер
Преемник: Роберт Спенсер
Лорд-лейтенант (наместник) Ирландии
22 сентября 1714 — 1715
Предшественник: Чарльз Тальбот
Преемник: Чарльз Таунсенд
Лорд-хранитель Малой печати
1715 — 1716
Предшественник: Томас Уортон
Преемник: Эвелин Пьерпонт
Лорд-председатель Совета
28 августа 1715 — 1719
Предшественник: Уильям Кавендиш
Преемник: Эвелин Пьерпонт
Первый лорд казначейства
20 марта 1718 — 1 апреля 1721
Предшественник: Джеймс Стенхоп
Преемник: Роберт Уолпол
 
Рождение: 23 апреля 1675(1675-04-23)
Смерть: 19 апреля 1722(1722-04-19) (46 лет)
Лондон, Англия
Род: Спенсеры
Отец: Роберт Спенсер
Мать: Энн Дигби
Супруга: 1) леди Арабелла Кавендиш

2) леди Энн Черчилль

3) леди Джудит Тичборн

Дети: от первого брака: дочь Фрэнсис

от второго брака: Роберт, Энн, Чарльз, Джон и Диана

от третьего брака: трое детей, умершие в детстве

Сэр Чарльз Спенсер (23 апреля 1675 — 19 апреля 1722) — британский аристократ и государственный деятель из рода Спенсер, лорд Спенсер (16881702), 3-й граф Сандерленд (17021722), лорд-лейтенант Ирландии (17141717), лорд-хранитель Малой печати (17151716), лорд-председатель Совета (17171719), и первый лорд казначейства (17181721).



Биография

Второй сын Роберта Спенсера (1641—1702), 2-го графа Сандерленда (16431702), и Энн Дигби (16461715), дочери Джорджа Дигби, 2-го графа Бристоля. В сентябре 1688 года после смерти своего старшего брата Роберта Спенсора (1666—1688) в Париже Чарльз получил титул лорда Спенсера, став наследником своего отца.

Джон Ивелин называл Чарльза Спенсера «юношей чрезвычайных надежд». Он завершил своё образование в Утрехте, а в 1695 году вошёл в палату общин как депутат от Тивертона.

В 1698 году в семье Чарльза Спенсера произошёл скандал. Его зять Донох Маккартни (16681734), 4-й граф Кланкарти, за поддержку короля Якова II Стюарта был заключен в Лондонский Тауэр, а затем бежал из заключения и примирился со своей бывшей женой Элизабет Спенсер, сестрой Чарльза Спенсера. Чарльз Спенсер, предупреждённый слугами, приказал арестовать своего беглого зятя Доноха Маккартни. Король Англии Вильгельм III Оранский разрешил Д. Маккартни и его жене поселиться в Альтоне, под Гамбургом.

В сентябре 1702 года после смерти своего отца Чарльз Спенсер унаследовал титул графа Сандерленда и стал членом палаты лордов. Он был одним из уполномоченных по заключению унии между Англией и Шотландией. В 1705 году Чарльз Спенсер в качестве чрезвычайного посланника посетил Вену. Из-за своих республиканских идей не пользовался расположением королевы Анны Стюарт, выступая против пожалований её мужу, принцу Георгу Датскому, герцогу Камберлендскому. В декабре 1706 года при поддержке своего тестя Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо, Чарльз Спенсер был назначен государственным секретарём Южного департамента.

С 1708 по 1710 год Чарльз Спенсер был одним из пяти вигов, называемых «Junto», которые доминировали в английском правительстве, у него было много врагов, королева также не любила его, а в июне 1710 года отправила его в отставку. Королева Анна предложила ему пенсию в размере 3 000 фунтов стерлингов в год, но он отказался и сказал: «Если он не мог иметь честь служить своей стране, он не будет грабить её». Когда герцог Мальборо стал протестовать против увольнения своего зятя, королева спросила его с сарказмом: «Мир в Европе должен зависеть от этого».

Граф Сандерленд продолжал принимать участие в общественной жизни и активно участвовал в сношениях с Ганноверским курфюршеством о шагах, которые необходимо предпринять с связи с приближающейся смертью королевы Анны. В 1706 году Чарльз Спенсер познакомился с ганноверским курфюрстом и будущим королём Великобритании Георгом I. В 1714 году после смерти королевы Анны Стюарт и вступления на английский трон Георга Ганноверского Чарльз Спенсер был назначен лордом-лейтенантом Ирландии. В августе 1715 году он был включен в правительство как лорд-хранитель Малой печати. После визита Георга в Ганновер граф Сандерленд в апреле 1717 года стал госсекретарем Северного отдела. В марте 1718 году Чарльз Спенсер был назначен первым лордом казначейства, продолжая занимать пост лорда-председателя Совета. Граф Сандерленд был заинтересовал в предлагаемом пэрам законопроекте, который должен был ограничить количество членов палаты лордов, но закон не был принят из-за оппозиции сэра Роберта Уолпола.

Крах Компании Южных морей привел к политическому краху Чарльза Спенсера. Его противник Роберт Уолпол настроил общественное мнение против него. В палате общин было проведено парламентское расследование, которое оправдало графа. В апреле 1721 года Чарльз Спенсер подал в отставку с занимаемой должности, но сохранял своё влияние на короля Георга I вплоть до самой своей смерти 19 апреля 1722 года.

Город Сандерленд, штат Массачусетс, был назван в его честь в ноябре 1718 года, как раз после того как он стал лордом-председателем Совета.

Семья и дети

Чарльз Спенсер, 3-й граф Сандерленд, был трижды женат. 12 января 1695 года он первым браком женился на Арабелле Кавендиш (1673—1698), младшей дочери Генри Кавендиша, 2-го герцога Ньюкасла, и Фрэнсис Пьерпойнт (1630—1695). У них была одна дочь:

  • Фрэнсис Спенсер (1696—1742), муж с 1717 года Генри Говард (1694—1758), 4-й граф Карлайл (1738—1758)

2 января 1700 года вторично женился на леди Энн Черчилль (1683—1716), дочери Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо, и Сары Дженнигс. У них было пятеро детей:

16 декабря 1717 года в третий раз женился на ирландке Джудит Тичборн (ок. 17021749), дочери сэра Беньямина Тичборна (младшего брата сэра Генри Тичборна, 1-го барона Феррарда) и Элизабет Гиббс. У них было трое детей, которые скончались при жизни лорда Сандерленда.

10 декабря 1724 года Джудит Тичборн (вдова Чарльза Спенсера) вторично вышла замуж за дипломата и политика Роберта Саттона (16711746), от брака с которым имела сына: Ричарда (17331802), 1-го баронета Саттона (с 1772).

Источники

  • Snyder, Henry (May 2006). «Spencer, Charles, third earl of Sunderland (1675—1722)». Oxford Dictionary of National Biography. Oxford University Press. doi:10.1093/ref: odnb/26117.

Напишите отзыв о статье "Спенсер, Чарльз, 3-й граф Сандерленд"

Ссылки

  • [www.thepeerage.com/p10509.htm#i105088 Чарльз Спенсер, 2-й граф Сандерленд, на сайте The Peerage.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Спенсер, Чарльз, 3-й граф Сандерленд

24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий: