Спивак, Гаятри Чакраворти

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гаятри Чакраворти Спивак
англ. Gayatri Chakravorty Spivak

Спивак в Лондонском университете, 2007
Имя при рождении:

Гаятри Чакраворти

Дата рождения:

24 февраля 1942(1942-02-24) (82 года)

Место рождения:

Калькутта, Индия

Школа/традиция:

постколониальная теория
Постструктурализм

Основные интересы:

история идей, деконструкция, феминизм, марксизм

Награды:

Гаятри Чакраворти Спивак (англ. Gayatri Chakravorty Spivak, 24 февраля 1942, Калькутта, тогда — Британская Индия) — американский философ индийского происхождения, теоретик литературы, инициатор постколониальных исследований культуры и общества.





Биография

Закончила [en.wikipedia.org/wiki/St._John%27s_Diocesan_Girls%27_Higher_Secondary_School St. John’s Diocesan Girls' Higher Secondary School] в Калькутте. Получила второе высшее образование в Калькуттском университете (1959). Затем закончила Корнелльский университет, получила степень магистра, защитила под руководством Поля де Мана диссертацию по творчеству Йейтса (1974). Преподавала в Айовском университете.

С 2007 года профессор Колумбийского университета.

Почётный доктор Doctor of Letters Сент-Эндрюсского университета (2014)[1].

Перевела книгу Деррида О грамматологии (1976). Переводит индийскую литературу на английский язык.

Философские интересы

Деконструкция западной мысли — анализ философского наследия от Гегеля и Маркса до Хайдеггера и Деррида, литературы, педагогической философии и практики. Важную роль в этой работе и в восприятии мысли Спивак сыграло её эссе «Может ли подчиненный говорить?» (1988, [www.mcgill.ca/files/crclaw-discourse/Can_the_subaltern_speak.pdf]), получившее широкий критический отклик.

Книги

  • Myself, I Must Remake: The Life and Poetry of W.B. Yeats (1974, диссертация)
  • В других мирах: О культурной политике/ In Other Worlds: Essays in Cultural Politics (1987)
  • Selected Subaltern Studies (edited with Ranajit Guha) (1988)
  • The Post-Colonial Critic — Interviews, Strategies, Dialogues (1990)
  • Outside in the Teaching Machine (1993)
  • The Spivak Reader (1995)
  • Критика постколониального разума: К истории ускользающего настоящего времени/ A Critique of Postcolonial Reason: Towards a History of the Vanishing Present (1999)
  • Death of a Discipline (2003).
  • Other Asias (2005)
  • Conversations with Gayatri Chakravorty Spivak (2006)
  • Национализм и воображение/ Nationalism and the imagination (2010)
  • Переосмысляя сравнительный подход/ Rethinking Comparativism (2010)
  • Эстетическое воспитание в эпоху глобализации/ An Aesthetic Education in the Era of Globalization (2012)

Признание

Труды переведены на многие языки, включая японский. Премия Киото по философии (2012). Падма Бхушан, третья важнейшая награда Индии.

Напишите отзыв о статье "Спивак, Гаятри Чакраворти"

Литература

  • Eagleton T. Figures of dissent: critical essays on Fish, Spivak, Žižek and others. London; New York: Verso, 2003
  • Morton S. Gayatri Chakravorty Spivak. London; New York: Routledge, 2003
  • Sanders M. Gayatri Chakravorty Spivak: live theory. London; New York: Continuum, 2006
  • Morton S. Gayatri Spivak: ethics, subalternity and the critique of postcolonial reason. Cambridge: Polity, 2007
  • Lemmerich C. Gayatri Chakravorty Spivak: the question of representation of the subaltern in the context of neo-colonialism & globalization. München: GRIN Verlag, 2008.
  • Nandi M. Gayatri Chakravorty Spivak, eine interkulturelle Einführung. Nordhausen: Bautz, 2009
  • Ray S. Gayatri Chakravorty Spivak: in other words. Chichester; Malden: Wiley-Blackwell, 2009
  • Can the subaltern speak? : reflections on the history of an idea/ Rosalind C. Morris, ed. New York: Columbia UP, 2010
  • Sakhkhane T. Spivak and postcolonialism: exploring allegations of textuality. Houndmills; New York: Palgrave Macmillan, 2011
  • Planetary loves: Spivak, postcoloniality, and theology/ Stephen D. Moore and Mayra Rivera, eds. New York: Fordham UP, 2011
  • Iuliano F. Altri mondi, altre parole: Gayatri Chakravorty Spivak tra decostruzione e impegno militante. Verona: Ombre corte, 2012

Примечания

  1. [www.st-andrews.ac.uk/news/archive/2011/title,70198,en.php 2011 | Laureation Address - Justice Richard Goldstone | University of St Andrews]

Ссылки

  • [www.postcolonialweb.org/poldiscourse/spivak/spivakov.html Gayatri Chakravorty Spivak]  (англ.)
  • [postcolonialstudies.emory.edu/gayatri-chakravorty-spivak/ На сайте Постколониальные исследования]  (англ.)
  • [vk.com/doc180265627_318587740?hash=d0117cf37a1675b8fa&dl=c24144db6d7c685f1f Могут ли угнетённые говорить]
  • [www.nlobooks.ru/node/3419 Всеобщая забастовка] // «Неприкосновенный запас», 2013, №2(88).
  • [gefter.ru/archive/19537 Критическая близость: интервью с Гаятри Чакраворти Спивак]

Отрывок, характеризующий Спивак, Гаятри Чакраворти

Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.