Спинная сухотка

Спинная сухотка
Препарат спинного мозга с выраженным поражением задних столбов
МКБ-10	A52.1
МКБ-9	094.0
eMedicine	[www.emedicine.com/neuro/topic684.htm neuro/684]
MeSH	D013606

Спинная сухотка (лат. tabes dorsalis) — форма позднего нейросифилиса (третичного сифилиса). Характеризуется поражением спинальных нервных корешков и задних столбов спинного мозга.

Патологическая анатомия и патогенез

Патологический процесс начинается в спинальных нервах, а затем распространяются на ганглии. Изменения в спинальных нервах и ганглиях проявляются атрофией. Затем процесс переходит на вещество спинного мозга. В основном страдают его задние столбы.

Клиническая картина

Выделяют 3 стадии протекания спинной сухотки.

1 стадия, невралгическая, характеризуется поражением нервных волокон и ганглиев. Для неё характерны целый ряд симптомов — боль как в соответствующих поражённым нервным корешкам дерматомах так и внутренних органах, парестезии, гиперпатия и дизэстезия. Эти явления постепенно нарастают.

2 стадия, атактическая, характеризуется присоединением сенситивной атаксии. В поражённых задных столбах спиного мозга проходят пучки Голля и Бурдаха, которые отвечают за глубокую чувствительность. В результате больной теряет ощущение опоры, изменяется походка. Больной ходит как по резиновой поверхности, не ощущая опоры. Больной «штампует» каждый свой шаг. К этим явлениям присоединяется гипотония мышц.

3 стадия, паралитическая, характеризуется арефлексией сухожилий нижних конечностей, полной утратой глубокой мышечно-суставной чувствительности. В результате пропадает ощущение положения тела в пространстве, развивается астереогноз. Больной теряет способность передвигаться.

Отрывок, характеризующий Спинная сухотка

«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.